Русская сказка. Избранные мастера - Коллектив авторов

А к царской дочери подходила енеральша поздороваться, за ручку взяла, а царская дочь и говорит, што «здравствуешь офицерская дочь и Варегина сноха!» — А она говорит: «Царская дочь, я не Варегина сноха, я за енерала выходила девушкой замуж!» — «Нет, не может быть! ты меня оммавываешь!»

Варегин приходит с левого фланку к солдатику и говорит: «Ну-ко, солдатик, хороши ли тебе выдает енерал вешши? Покажи, что у тебя в ранце в солдацком!» — Развязал он ранец, оказалось у нево в ранце говны и калбушки. — «Разе я на смех приехал?» скричел наследник: «Ранцы бросить за фрунт, чтобы не на однем не было! Не смеяться надо мной, господин енерал!.. С енерала галуны долой! оборвать с его галуны, надеть на банника! А тебе быть не енералом, а быть тебе в банниках!» — С енерала галуны оборвали, надели на банника.

После етого подходит к первой своей жене, к офицерской дочери и говорит: «Што, ты признаешь меня мужем, што я Варегин Васинька?» — Она говорит: «Я не признаю!» — «Когда ты меня не признаешь, я могу с тобой иначе распорядиться теперь!» Привязать приказал ее к столбу и расстрелять из шести ружей ее и зарыть ее в яму. («Она меня — говорит — расстреляла и топила!») Тогда жену его расстре́лили и зарыли.

Товаришшу своему наказал: «Служи и правь этим городом! я к тебе буду приезжать почашше, навешшать тебя!» — А жене своей сказал, царской дочери, што «ты отцу своему не выражай те речи, што я Варегин! мы так с тобой и изживем век!» — И стал он с царской дочерью жить.

16. МИКУЛА ШУТ

Микула шут поехал на па́шню. Пашет Микула шут па́шню; едет свяшшеник дорогой; увидал, што Микула шут пашет. — «Бог по́мочь тебе!» — «Добро жа́ловать!» — «Как же ты, Микула шут, с ро́ду не пахал, а теперь вы́ехал пахать?» — А Микула шут на то сказал: «Добрые люди поехали сеять, и на меня доброй ум напахну́л, и я поехал похать; напашу́, буду сеять». — «Так вот што, Микула шут, загни-ко мне зипу̀нчик — говорит: — у меня зипуна̀ нету: дождь пойдет, а зипуна нет!»

Микула сказал, што «я ба́ло [на котором полозья гнут] забыл дома; ты попаши́ наместо меня, а я съезжу на твоей лошадке; да я и пешком могу сходить: пуша́й лошадь твоя здесь похо́дит... Вот што, батько, ты оде́жду-ту сними; я твою одежду надену, а ты мо́ю, а то поедут мужики, скажут, што поп пашет; неловко!» говорит. Свяшшеник ло́поть худую надел, а с себя хорошую оде́жду отдал.

Приходит Микула шут к матке и говорит: «Матка, давай тысчу рублей денег! затем свяшшеник отдал мне свою одежду, што мы дом скупи́ли хоро́шой!» Матка и говорит, што «тысчи рублей у нас нету; девятьсот есь, а одной сотни нету». — «Он велел» у дьякона занять сотню». — Матка живо побежала к дьякону, сотню рублей заняла́ и подала́ ему денег тысчу рублей. Он попал в лес и лежит, нейде́т к попу; а одежду поповскую оставил дома.

Поп, видно, паха́л, пахал; «што он, сукин сын, долго? штобы он там ма́тку не обманул, надо ехать мне домой!» — Приезжает свяшшеник домой и говорит: «Матка, ты Микулу шута не видала?» — «Што́ ты, батько — говорит:— я отдала ему тысчу рублей денег! вы дом скупили», говорит. — Он обратѝлся на́ поле, свяшшеник, Микулу шута искать.

Микула шут надел на себя сарафан, подвяза́лся по-девичьи и пашет. Подъезжает он [поп] к девице и здоро́ватся: «Здраствуешь, Микулишна!» — «Здраствуешь, батько!» говорит. — «Я — говорит: поехал твоего брата искать!» — «А я — говорит: — принесла́ ему хлеба, да лошадь даром стоѝт, а его нет!» — Поп и говорит: «Микулишна, ты лошадь брось тута, он придет так вспа́шет, а ты иди ко мне: хоть деньги-те эти немножко заживи!»

Микулишна сказала: «Я, батько, рада месту: я с го́лоду пропа́ла, с им живу... Так нужно, ба́тько, лошадь вы́прекчи: кто его зна́ет, скоро не ско́ро приедет, пушай лошадь хоть ест, ходит». — Привозит Микулишну домой, сказал попадье што, «не нашол Микулу самого́, а вот привез его сестру: пушай хоть поживет, деньги у нас заживет которы».

Он (Микула) жил до́лго, сознакомился — у попа было три дочери, — потихоньку наладил имя́. То поп говорит матке: «Што-то у нас, матка, дочери сы́ты стали ши́бко. Не Микула ли сам живет ето у нас?» — Попадья говорит: «Как мы его узна́ем?» — «Истопить нужно баню». — Посыла́л своих дочерей с ею в баню, с Микулишной. Дочери приходят. — «Не Микула ли есть?» — «Што вы думаете? што мы девки, то́ и она девка!» — Поп ответил: «Тупа́й, матка, с ей сама! лучше узнаешь». — Во второй раз он нейдет: «У меня, — говорит: — голова заболела, я и так угорела!» — «На будушшей день исто́пим баню — говорит — пойдешь?» — «Пойду». (Пропуск.)

Тогда купечество наслы́шались, што у попа девки этаки сы́ты, хоро́ши, приехали сватать поповских дочерей. Всех трех деви́ц подводи́ли, а купцы сказали: «Не возьмем не котору». — А поп сказал: «Есть у меня девушка хорошая, чистенькая, Микулишна...» — «Веди́ Микулишну!» — Микулишна приходит... Согласились купцы взять ее. Батько тем же разом повенчал; купцы повезли ее домой.

Привезли ее домой, посадили; посидели, потом дру́жки повели ее на подклет (в спальну). Лег Микула шут с женихом и говорит: «Ох, жених, у меня брюхо заболело». — Микула шут ушшупал у жениха в кармане бумажник: «Это,— говорит — што у тебя?» — «Деньги!» — Микулишна отвечает: «Да-ко мне — говорит — сто рублей, не отвали́т ли у меня от сердца». — Жених вынимает деньги, сто рублей, отдает Микулишне. — «Ми́лой мой женишок, от сердца отва́ливает! нет ли ишо?.. От сердца меня отвали́ло хорошо, дак [на двор] меня ма́нит, а терпеть я не могу!» А жених говорит, што «везде за́перто». — Микулишна ответила: «Окно отворяется; ты меня на холсту́ опусти́, ты меня опять и затя́нешь». — Только Микула спустился, — тут лежит козел. Он привязал его за рога и говорит, што «я готова, ташшѝ меня». — Жених приташши́л козла́. «Што такое, оввернулась моя невеста козлухой! Вот беда! Куды жо теперь я?» — А Микула был таков (ушел).

Жених на кровать, и козел