Тень ее высочества - Лана Ежова

– У меня сын? – встрепенулся Карим.

Сиелла поморщилась, хоть радость бывшего возлюбленного была понятна: для арбитров важен наследник, ведь только по мужской линии передается дар видеть правду.

– Вернувшись домой, я устроила ребенка в Акве и виделась с ним каждый день до тех пора, пока в городе не начали происходить ритуальные убийства магов. Харис, расследуя их… – Взволнованный голос магессы надломился. Она прервалась, откашлялась и, сев в дальнее от Карима кресло, продолжила: – Магистр попался в ловушку башевистов. Потом произошел новый разрыв Грани – и меня посвятили в магистры. Я попросила Лавджоя найти для племянника безопасное место. Сама же погрязла в новых обязанностях и сражениях. Мне стыдно признаться, но я вспомнила о сыне, лишь когда Джой сообщил о его смерти от лихорадки Мульхема…

Сиелла замолчала, снова спрятав лицо за волосами.

И Лавджой оказался в центре внимания. Новоявленный отец прожигал его взглядом, а обманутая мать смотрела с надеждой.

– Не смотрите на меня так, – попросил целитель. – Знаю, виноват перед вами, поэтому не оправдываюсь, хотя обратиться за помощью к Вейре мне пришлось в силу обстоятельств. Толком не осознав, что делать с малышом, я узнал, что Лавиния провела обряд посвящения в ученики некроманта. Моя сестра соединила жизнь с грязным агграссцем! С убийцей магов! Я ни о чем не мог думать, только о сестре. А Вейра… Вейра оказалась единственной, кто предложил помощь, не ведая причин моих страданий. Она поклялась не разглашать тайну Сиеллы.

– А через несколько циклов она сообщила о лихорадке, – закончила за рыжего магесса. – Уверена, это была идея Альберта – перепрятать моего мальчика. Вейра наверняка обошла клятву и обо всем рассказала своему магистру.

– Получается, Географ – единственный, кто знает, где мой сын, – сделал вывод Карим. Сиелла покосилась на огневика – ее напугало намеренно подчеркнутое «мой сын». – И с этим секретом он не расстанется просто так. Но ничего, заставим.

– Почему у вас виноватым оказывается Альберт? Он хороший магистр и сделает все для своего ордена.

– Вот именно! Хороший магистр, но плохой человек, ради выгоды не чурающийся шантажа, – цинично объяснил брат. – Уверен, как хранителю Земли, о прегрешениях Элевтийского тебе известно больше, чем нам. Так что давай не будем возводить Альберта на пьедестал непорочности.

Лавджой смутился. Огневик прав: когда выгодно, Верховный позволял себе забывать о кодексе магистра. Впрочем, он всегда руководствовался интересами ордена и всего Братства. «Не цель, а результат обеляет средства», – говаривал Верховный маг. И Джой втайне с ним соглашался. Однако высказать вслух родственникам и друзьям свои взгляды, особенно теперь, он не решился.

– Я пойду? Третий лишний, вам ведь нужно поговорить наедине? – затараторил целитель и, не встретив возражений, быстро покинул библиотеку.

Догорал в магическом огне без дыма антикварный стол. Потрескивание пожираемой пламенем мебели – единственный звук, разбавлявший тишину.

– Как ты могла? – глухо спросил Карим.

– У меня не оставалось выбора.

– Выбор был – я просил пойти со мной в храм Жизни и стать моей женой.

– То, как ты просил, отбило всякую охоту, – нарочито насмешливым тоном произнесла Сиелла. Находиться наедине с арбитром оказалось для нее тягостным испытанием. С удивлением она осознала, что ощущает жгучее чувство вины перед отцом своего ребенка. И это пугало. – Давай забудем о прошлом и сосредоточимся на настоящем. На сыне.

– Твоем сыне? Моем? Нашем? – зло осведомился Эспинс. – Боишься признать, что он и мой ребенок тоже? Почему ты не искала его, Си? Что ты за мать, Сиелла? У тебя есть сердце? Или остался только долг? Объясни, почему ты не искала его?

Маг с трудом узнавал себя. Он разозлился на Сиеллу, женщину, которая значила так много в его жизни, которая занимала в сердце важное место. Она – не просто бывшая возлюбленная, она – друг, побратим по боевой четверке. Внутренний голос кричал, напоминая, кто она для него. И все-таки Карим не мог совладать с чувствами. Ярость накатывала темной волной, грозя полностью лишить контроля. Маг держался изо всех сил, зная, что, сорвавшись, сделает то, о чем потом будет жалеть.

– Я искала, провела обряд на крови… я не могу его найти. Но он жив. Он жив, Карим, я чувствую! – крикнула магесса и к ужасу мужчины зарыдала. – Он жив!

Карим растерялся. Сиелла плакала редко, впору и забыть, что она слабее его… Злость ушла, вытесненная сожалением и печалью. Почему он обвинял только ее? Он тоже внес свой разрушительный вклад, когда сделал вид, что оскорблен ее отказом соединить их судьбы. Если бы он понял любимую женщину, поступил тогда иначе – и жизнь сложилась бы по-другому.

Сиелла невольно вздрогнула, когда сильные мужские руки, утешая, опустились на плечи. Мгновение – и она оказалась на коленях Карима, в его надежных и до боли знакомых объятиях. Словно и не было стольких лет разлуки.

– Не плачь, Си, не надо. Вместе мы узнаем правду, – шептал арбитр, уткнувшись лицом в ее волосы. – Мы найдем нашего сына, обещаю.

Вариор разыскал племянника в библиотеке. Магистр Огня с интересом взглянул на сконфуженную магессу, но оставил вопросы при себе.

– Замечательно, что и ты здесь – не придется рассказывать новости дважды.

– Надеюсь, новости хорошие? – Сиелла насторожилась.

– Увы, нет. Аг-Грасса объявила войну Северной империи. И ходят слухи, что агрессор ищет возможность заручиться поддержкой Вискура.

– Маловероятно, – усомнилась Иллиан. – Вискур соблюдает нейтралитет столько лет, зачем им воевать с Северной или другими странами Содружества? Мы ведь не давали им никакого повода?

Огневики обменялись тревожными взглядами. Племянник отлично понял, о чем умолчал дядя. У Вискура повод может появиться в ближайшее время. Поэтому они должны найти посла хэмеллов, иначе Межграничье зальют потоки крови.

Семиград, Северная империя,

45-й день пришествия Эвгуста Проклятого

– Если мы не выполним условия, начнется война, – веско произнес первый советник, – и нет гарантий, что мы ее выиграем.

– Не дай послы клятву Эвгусту на дне рождения принцессы, все сложилось бы по-иному, – добавил второй.

– При чем здесь клятва? – удивился третий советник императора.

Четвертый потирал подбородок, внимательно разглядывая картину, которая висела в малом зале совещаний уже несколько десятков лет.

Сам император, одетый в черный халат из вискурского шелка, прикрыл глаза ладонью и откинулся на спинку кресла. Константин принял решение давно и без помощи советников, которые не ведали того, что знал он. Регент слушал утомительные речи для проформы.

Главный придворный маг Тристан бросал взгляды то на императора, то на шута. Локки сидел на подоконнике, наполовину спрятавшись за тяжелой шторой, и не произнес еще ни одного резкого слова или глупого стишка.

Очередное заседание совета, четвертое после новости о нападении на Элевтию, состоялось глубокой ночью. Самый крупный город приграничной провинции не раз подвергался атакам. Но то, что осталось после огненного обстрела, нельзя больше называть городом.

Братство магов и пятый советник, отвечающий за непредвиденные ситуации в империи, взялись за дело по прекращению беспорядков и оказанию помощи пострадавшим.

Император, получив через магического вестника послание с оглашением войны и условиями возможного мира, созвал своих приближенных.

– Можно заключить договор с Вискуром, – перебив рассуждения коллеги, заявил четвертый советник, невзрачного вида мужчина.

– Нет! – резко вскинулся император. – Ни за что!

– Аг-Грасса заслала к ним своих послов, – тихо добавил четвертый и перевел взгляд на Локки.

Эти двое руководили «сумрачными тенями», а если точнее, то советник числился начальником, а дергал за нужные ниточки шут. И Константин ничего с этим не мог поделать, хотя неоднократно пытался после смерти жены.

– Мы сделали так, что послы не попадут в Вискур почти лунный цикл, – отозвался Локки и, сняв невидимую пылинку со своего красного одеяния, добавил: – Но и я голосую за союз с хэмеллами.

– Нет! – повторил император. – За возобновление договора они затребуют слишком много.

– Тогда придется договариваться с Дюжиной, а по моим данным, у магов хватает проблем.

Император приподнял черную бровь, и шут продолжил:

– Мало того, что им приходится останавливать в двух городах эпидемию лихорадки Мульхема, так и Грань, снова истончившись, доставляет хлопот. Нам не дадут нужное количество боевых четверок. Спасибо, что хоть отправили почти всех целителей в Элевтию.

– Хорошо. – Император упрямо приподнял подбородок. – Раз у нас есть время, оставим вопрос открытым.

Советники недовольно зашептались. Но Константин встал с кресла, давая понять, что совещание окончено.