Скандальная графиня - Джо Беверли

– Тогда они промахнулись с выбором, – сказал Йеттли. – Родгард со шпагой – сам дьявол во плоти. А этот жалкий Кэри – полный кретин, раз осмелился с ним сразиться.

– Все дело в денежках, – сказал Манн. – В них, проклятых!

Тут Дрессер решил, что услышал достаточно о возвышенных нравах бомонда, и поспешил откланяться. Увы, ничего достойного внимания он так и не узнал.

До обеда оставалось еще порядочно времени, и Дрессер решил вновь поизучать проклятое письмо. Он достал его из кармана и в который уже раз внимательно прочел адрес. Майор Джеллико, кофейня Фелкотта. Для джентльменов использовать подобные места для получения корреспонденции было совершенно обычным делом. А ведь эта кофейня как раз недалеко.

Направляясь туда, Дрессер понимал, что письмо может оказаться настоящим. Впрочем, он совершенно искренне сказал Джорджии, что лучше знать правду, какой бы она ни была.

В кофейне Фелкотта он настоял на разговоре с самим хозяином, но ни тот, ни слуги не помнили такого письма – ведь прошло уже полгода. Да и ни о каких письмах из-за границы никто тут не слышал.

– Ваша правда, майор Джеллико регулярно получал у нас свою корреспонденцию, милорд, – сказал Фелкотт, радуясь, что хоть чем-то может помочь.

– А этого майора вы припоминаете? – спросил Дрессер.

– Конечно, сэр. Очень крепкий, мускулистый джентльмен, и голос у него такой звучный. Весьма доброжелательный человек, но с такими лучше попусту не шутить, если вы понимаете, о чем я.

– Слышал я, он не так давно участвовал в дуэли со смертельным исходом.

– Точно так, сэр, но он был всего-навсего секундантом. Все закончилось хуже некуда: молодой граф умер, а его соперник удрал за границу, чтобы избежать петли. Да и сам Джеллико оказался в незавидном положении, однако суд решил, что дуэль проводилась по всем правилам.

– И тем не менее дрянное вышло дело, – рассеянно промолвил Дрессер. Его как громом поразило: ведь состоялся суд, было расследование. Стало быть, сохранились документы.

Теперь он, похоже, напал хоть на какой-то след. Дрессер понятия не имел, где хранятся протоколы судебных заседаний, поэтому спокойно вернулся в резиденцию Эрнескрофтов, намереваясь выяснить это у секретаря графа.

Когда лакей в холле подал ему письмо, сердце Дрессера забилось сильнее: вдруг ему пишет Джорджия? Нет, письмо было не от нее. Леди Эрнескрофт писала, что все семейство отправляется на музыкальный вечер к леди Дженнет, и Дрессера приглашали присоединиться. Наверняка на вечере будет и Джорджия, так что Дрессер был рад, что ему удастся провести время в ее обществе.

Он незамедлительно попросил лакея проводить его к секретарю графа, человеку по имени Линли, и тотчас спросил его насчет судебных протоколов.

– Вас интересует конкретный протокол, милорд? – уточнил Линли.

Дрессер вынужден был сознаться, хотя изо всех сил изображал праздное любопытство:

– Касательно смерти графа Мейберри.

– У нас сохранилась копия, милорд. Я прикажу прислать бумагу в ваши комнаты.

И вскоре в распоряжении Дрессера оказался краткий, написанный от руки протокол расследования гибели Ричарда, графа Мейберри.

Начинался документ с описания самой дуэли, с подробными показаниями всех ее участников. Секундантом Мейберри был лорд Кейли, а его противник выбрал майора Джеллико. Там же присутствовал сэр Гарри Шелдон, но было не вполне понятно, был ли он на стороне кого-то из противников или же просто наблюдал за происходящим.

Показания всех троих совпадали. Пистолеты были отвергнуты, в качестве оружия избраны были шпаги. До начала поединка договорились, что секунданты между собой драться не будут.

В первые пять минут не было пролито ни единой капли крови: лорд Кейли писал, что от души надеялся, что схватка закончится без жертв. Однако Ванс все же нанес фатальный удар.

Дрессер в который раз перечитывал слова Кейли: «Ванс ударил противника шпагой точно в сердце и сделал шаг назад».

«Сделал шаг назад…» Да, в поединках на шпагах случается всякое, и люди порой гибнут, но обычно виновник смертоносного удара бросается к противнику, терзаясь угрызениями совести и стремясь помочь.

Дрессер прочитал показания остальных участников, однако этой детали нигде более не упоминалось. Коронер, черт бы его побрал, не слишком-то вдавался в детали поведения убийцы.

Далее следовали показания хирурга, который и объявил Мейберри мертвым от удара шпаги, пронзившей сердце. Коронер указывал в протоколе, что к этому времени сэра Чарнли Ванса поблизости уже не было – более того, было уже известно, что он бежал за пределы страны. Если бы он вернулся, то неминуемо вынужден был бы дать показания в суде.

Лишь в самом конце заседания коронер опросил свидетелей на предмет слов и действий Ванса. Все трое единодушно утверждали, что тот был во время поединка совершенно спокоен и, убив Мейберри, замешкался лишь на краткое мгновение, а затем вскочил в седло и ускакал.

На бумаге все это выглядело сухо и сдержанно, но Дрессер знал, что люди в состоянии потрясения ведут себя по-разному. Он помнил, как у одного моряка убили ближайшего друга на его глазах. В течение нескольких часов он вел себя совершенно обыкновенно и лишь потом впал в неописуемое отчаяние.

Возможно, Ванс побледнел, но никто из свидетелей этого просто не заметил. Возможно, он отпрянул от убитого в ужасе при виде дела рук своих. Возможно, он ускакал, потрясенный, и лишь потом, скрывшись от посторонних глаз, впал в отчаяние?

Дрессер вновь и вновь перечитывал копию документа, но ничего нового так и не выяснил.

Суд констатировал и без того очевидное: граф Мейберри погиб от удара шпагой в сердце, полученного в результате поединка с сэром Чарнли Вансом, который тотчас спешно покинул Англию. Коронер выражал надежду, что по возвращении тот даст показания, – и все.

Близилось время обеда, поэтому Дрессер вернул секретарю документ и спешно привел себя в порядок.

– А кто-нибудь пытался вынести Вансу обвинение? – спросил он у секретаря.

– Нет, милорд. Вся процедура дуэли была должным образом соблюдена, а поскольку Ванс покинул страну, в обвинении и вовсе не было смысла. Если он когда-нибудь вернется в Англию, меры, возможно, будут приняты. Но только не членами семьи.

Значит, семья Перриман не станет преследовать убийцу, потому что не желает никоим образом подчеркивать, что между Вансом и Джорджией возможна некая связь.

– Полагаю, были предприняты немалые усилия, чтобы обнаружить местонахождение Ванса.

– Да, милорд. Особенно усердствовал достопочтенный Перегрин Перриман.