Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович

Начались усиленные занятия, инструктаж, изучение легенды, в которой Инге Шольц отводилась роль не только унтершарфюрера СД, но и невесты гауптштурмфюрера СД Ганса Ауге. Все трое, Андрей, Павел и Ольга, были всецело поглощены новым заданием. У каждого была своя легенда, которую они заучивали напамять. У Андрея она была самая сложная.

Всем троим пришлось изучить организации СС, СД, их функции, обязанности, структуру. А поскольку все трое по своим легендам являлись верными нацистами, то необходимо было изучить также структуру национал-социалистической партии фашистской Германии.

Что касалось разговорного немецкого языка, то Кепплер заставлял их днем и ночью слушать немецкую речь. Для этой цели незаменимым являлся радиоприемник. Кроме того, инструктор предписывал им ходить в кинотеатры и смотреть немецкие фильмы. За это короткое время они просмотрели ряд картин производства киностудии УФА. Смотрели фильмы: «Танец с царем», «Вечер на лугу», «Кора Терри», «Гибель «Титаника», «Еврей Зюсс», «Человек для человека», «Верный друг», «Поездка в Тильзит», «Веселые бродяги» и геббельсовский «шедевр» – биографический фильм о великом русском композиторе Петре Ильиче Чайковском «Средь шумного бала». В этом фильме с Гансом Штюве танцевали Зара Леандр из Швеции и Марика Рокк из Венгрии. Эта киноактриса из Будапешта была звездой почти всех музыкальных фильмов режиссера Георга Якоби. Особую популярность она приобрела в нашумевшем фильме нацистского кино «Девушка моей мечты». Все это группе Андрея Паркеты надо было знать и впитывать в себя, как морская губка, пропуская сквозь себя воду, отбирая все питательное для жизни.

В беседе с Ольгой Кепплер сказал, что хотя ее участие в этой группе связано с поисками пропавших музейных ценностей, ко сейчас Иванцова может оказать нашему командованию большую пользу, выполняя работу разведывательного характера.

Девушка улыбнулась и ответила, что она уже давно вместе со своими товарищами на этой работе и очень гордится тем доверием, которое ей оказано.

8

Шли дни напряженной учебы. На дворе уже облетел пенный цвет с уцелевших от пожаров деревьев, украсилась белыми кистями «кашки» акация, припекало солнце. Наступило третье военное лето.

Все это время Люба Соколова продолжала жить в комнате Ольги и понемногу привыкала к ее обществу. Как-то, в один из поздних вечеров, Люба, наконец, рассказала о своей горькой судьбе.

До войны она закончила железнодорожный техникум и вышла замуж за человека, которого любила и верила, в котором видела только хорошее. Жили они тоща в Днепропетровске. Когда началась война, ее муж ушел воевать, а ее, Любу, как специалиста направили на службу в железнодорожные войска. С этого времени и начались все ее горькие и трагические испытания. Ее железнодорожный батальон был разгромлен фашистскими самолетами, и она оказалась на оккупированной немцами территории. Неожиданно встретила мужа. Он отыскал ее, пришел. Но когда они встретились и она готова была броситься к нему на грудь, то отшатнулась. Он был в гитлеровской форме с офицерскими знаками отличия. Этого Люба никак не ожидала, не могла даже предположить, что тот, кого она безмерно любила, может стать предателем.

В тот день еще один удар обрушился на бедную девушку. Как он ее ни уговаривал, как ни просил уехать с ним, она была непреклонна. Тогда он стал угрожать ей, сказав, что он догадывается о ее связи с подпольем. Люба в то время еще не была связана с подпольем, хотя, встречая своих давнишних знакомых, догадывалась, что те не стоят в стороне от борьбы с фашистами. Но как бы там ни было, а после появления ее «любимого» в городе, всех знакомых, которых она еще недавно встречала и здоровалась с ними, вдруг арестовали, и они исчезли в застенках полиции.

И Люба решила уйти в деревню. Но на выходе из города, была схвачена русской вспомогательной полицией, а затем передана в гестапо. Здесь она была подвергнута жесткому допросу. Здесь же она узнала, что ее мужа средь бела дня застрелили на улице и прикололи к нему бумажку со словами: «Так будет с каждым предателем».

Но Люба Соколова не имела даже косвенного отношения к этому справедливому возмездию. После пыток, допросов и угроз, что ее расстреляют, офицер сказал, что ее отдадут в солдатский бордель, где она подохнет от истощения.

Так и случилось. Вначале, когда она была в обморочном состоянии, ее изнасиловал тот следователь, который вел допрос. А после поселил ее в отдельной комнате своей квартиры и какое-то время держал у себя в роли наложницы. Когда его направили в другой город, он передал ее в этот офицерско-солдатский бордель. Она здесь была, до ее освобождения, всего несколько дней. Пыталась бежать, но ее схватили, били и всячески старались принудить к позорной «работе».

Когда Люба закончила свой рассказ, в комнате надолго воцарилась тишина. А потом Люба почти шепотом спросила:

– Зачем я вам? Что вам от меня надо? Скажите, Инга? – Но «Инга» молчала. Ольга не могла ей сказать о их планах, о том, кто они да самом деле. Она вообще не могла говорить. Комок жалости, горечи, обиды, проклятий на войну подкатил к ее горлу. История Любы Соколовой вызвала еще большую злость, гнев на фашизм, который ворвался в их страну и калечит судьбы миллионов ни в чем не повинных людей.

И вот сейчас, когда встал вопрос о передислокации в Киев, нужно было также решать, как быть с Любой. Брать ее с собой или оставлять здесь с определенным заданием.

Паркета, узнав от Ольги, что Люба перед войной окончила железнодорожный техникум, работала на железной дороге и сносно знает немецкий язык, решил с помощью гауптштурмфюрера СС Краузе выдать ее за русскую фольксдойче и устроить работать на станцию Ясиноватая.

С Краузе Андрей встречался почти ежедневно. В один из таких дней он и попросил у того помощи. Гестаповец вначале удивился, поморщился и с усмешкой спросил, зачем это Гансу вдруг понадобилось устраивать эту девицу на железную дорогу. Паркета насмешливо и снисходительно посмотрел на. него и так же, как Гельмут, поводил пальцем перед лицом эсэсовца:

– А сведения? Сведения, Гельмут, кто будет нам поставлять о ценностях, которые тащат наши доблестные соотечественники из покидаемых восточных территорий? Ведь это же для нас будет просто клад. Получая информацию, мы будем тут же забирать эти сокровища голыми руками, Гельмут!

Краузе захохотал от такой идеи и сказал, что для этой цели знакомую «Ганса» надо определить в контрольную железнодорожную группу СС, которая бы проверяла багаж проезжающих через Ясиноватую.

– Вот именно, вот именно, дружище! Я рад, что ты понял мою затею, – рассмеялся довольный «Ганс».

Теперь осталось переговорить с Любой. Можно ли ей доверить важное задание? Возьмется ли она за рискованное дело? Захочет ли помогать им? Конечно, полностью открыться Любе они пока не решились. Паркета только объяснил ей, что их интересуют вывозимые немцами ценности.

В Ясиноватую Любу повез лично Краузе вместе с «Гансом Ауге» и «Ингой Шольц». Девушка была одета в форму роттенфюрера СС с документами на имя Ханны Экерт и ничем не отличалась от девушек-военно– служащих, прибывших из рейха.

В Ясиноватой ее определили в контрольную группу СС по проверке багажа проезжающих, которую возглавлял обершарфюрер СС Фриц Ландорф. Здесь ее зачислили на довольствие, поселили в отдельную комнату и уже на следующий день Ханна Экерт – Соколова приступила к своей новой работе.

Дело было сделано. По положению двери всех служб станции для этой контрольной гестаповской группы были открыты днем и ночью. Они могли проверять все интересующие их документы, багажи, грузы, маршруты и составлять затем подробные отчеты в гестапо и в штаб штадкомиссариата Юзовки.

Но пока поручать разведывательное задание девушке Паркета не спешил, решил сначала понаблюдать за своей подопечной.

Наряду со всеми заботами, делами, встречами с Гельмутом Краузе Паркета усиленно проходил подготовку под руководством инструктора Готфрида Кепп– лера, как и его товарищи Денисенко и Иванцова. Андрей уже выучил наизусть свою новую автобиографию, но все равно повторял ее ежедневно: «Я, Ганс Ауге, гауптштурмфюрер СД зондеркоманды особого назначения группы армий «Юг», родился 21 августа 1917 года в Дрездене в семье владельца галантерейного магазина, что на небольшой площади перед рестораном «Астория», со старинным колодцем и фигурой святого Георгия… Отец, Карл Ауге, умер перед войной, а вскоре за ним и мать, Берта-Мария Ауге, урожденная Кронеман. После гимназии под влиянием своего старшего брата Франца стал членом НСДАП. Еще в тридцатых годах Франц не колеблясь вступил в ее ряды и стал активнейшим ее деятелем, возглавив один из отрядов штурмовиков. Благодаря брату я поступил в училище охранных войск, а после окончания учебы быстро зашагал по лестнице званий, достигнув чина гауптштурмфюрера СД. Осенью 1942 года я был тяжело ранен, контужен на Северном Кавказе. Лишился памяти, речи и даже, как я считаю, изменился внешне. Несколько месяцев медики госпиталей в Краснодаре, Ростове, Юзовке боролись за мою жизнь. И вот, наконец, свершилось! Я заговорил, я все вспомнил, я здоров…