Брат, Брат-2 и другие фильмы - Алексей Балабанов

Старый тофалар что-то громко крикнул, и из жилища выглянула женщина.

Женщин было две: старая и молодая. Старая растирала Алешу каким-то жиром. Молодая помогала. Мужчины молча курили трубки и смотрели. Горел огонь.

24 ноября.

Аэропорт Кеннеди. New York

Саша провожал Ника. Невдалеке толпилась группа «зеленых» с плакатами типа: «Не дадим Байкал в обиду» или «Людям надо будет что-то пить».

— Значит, фамилия старого владельца Константин Альбертович Буров, нового — Михаил Семенович Коротич. Губернатор — Торопов Александр Сергеевич, как Пушкин. Я записал, вот возьми. — Саша сунул Нику бумажку. — Буров (это старый владелец) должен сейчас быть там. Он сам из Иркутска, но иногда живет в Москве. Вот возьми еще адрес женщины в Иркутске. Зовут ее Катя. Телефона нет, по крайней мере, тогда не было. Мне один учитель дал. Он с ней в Иркутске в школе работал. Она его еще английскому обучала. Правда, это давно было, лет пять назад. Фамилию он не помнит. Говорит, живут они бедно, что за двадцать долларов она все тебе переведет. Ну давай, лети! Тур на неделю. Должен успеть. Да… телефон мобильный там работать не будет! — уже закричал Саша. — Так что езжай сразу к Кате, по адресу! Я на всякий случай там еще по-русски написал.

Уже издалека Ник как-то неуверенно сделал рукой прощальный жест.

25 ноября.

Иркутск. Восточная Сибирь

Рука надавила на болтающийся звонок рядом с цифрой 22 на обшарпанной двери. Долго никто не подходил. Рука надавила еще раз.

Шагов слышно не было, но дверь неожиданно открылась. На пороге стояла женщина лет тридцати с простым, по-русски красивым лицом. В мокрых руках она держала детскую рубашку. Прядь светлых волос выбилась из-под резинки и спадала на лоб. Большие добрые глаза с удивлением смотрели на вошедшего.

Это был милиционер в форме.

— Болотова Екатерина Алексеевна?.. — официальным тоном спросил он.

— Да, а что случилось? — взволнованно спросила она.

— Участковый. Старший лейтенант Калинин, — представился милиционер. — Болотов Алексей Алексеевич ваш родственник?

— Да… брат… А что с ним?

Милиционер выдержал паузу.

— Ваш брат, Болотов Алексей Алексеевич, 21 октября совершил побег из мест лишения свободы.

— Ой… — Она облегченно выдохнула и перекрестилась. — Ой, простите, — спохватилась она, — я думала, с ним что-то случилось…

— А с ним случилось! — обиделся милиционер. — Он вооружен и подозревается в убийстве конвоира. Если он объявится по этому адресу, вы обязаны немедленно позвонить вот по этому телефону. В противном случае вас привлекут как соучастницу, — довольно резко сказал милиционер, отдал бумажку с телефоном и пошел вниз.

— Но у меня телефона нет! — Она вышла на лестничную клетку.

— У соседей попросите, — на ходу сказал милиционер.

— Дамы и господа, через двадцать минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города Иркутска.

Просьба оставаться на своих местах и пристегнуть ремни, — объявил бортпроводник по салону.

Толстый сосед Ника проснулся и зашевелился, затем открыл глаза и потянулся.

— Ну что? Надумали с нами? — сразу же спросил он.

— Что? — спохватился Ник. Толстяк бесцеремонно прервал течение его беспокойных мыслей.

— Туризм — это хорошо. Но надо спасать Землю. Если мы не защитим леса Южной Америки, наша планета лишится кислорода. Если мы не защитим Байкал — лишится стратегических запасов пресной воды. Сами русские не в состоянии этого сделать. Это безответственная нация. Вся надежда на нас, американцев! Надо закрыть этот алюминиевый завод, засоряющий озеро. У меня есть лишние плакаты, Ник… Вливайтесь!

Самолет «Боинг-767» удачно приземлился на заснеженный аэродром города Иркутска. Группу встречали. После прохождения таможни и паспортного контроля их погрузили в большой автобус и повезли в гостиницу.

Гостиница «Ангара» оказалась далеко не пятизвездной. Номера были двухместные, что неприятно удивило Ника.

— А я попросил, чтобы нас вместе поселили, — радостно сказал толстяк, протягивая Нику карточку гостя.

Войдя в комнату, Ник брезгливо осмотрел совмещенный и не очень чистый санузел, граненые стаканы, большой графин в гостиной и сел в странное, на его взгляд, кресло дизайна семидесятых.

В это время его полный жизни сосед радостно распаковывал гринписовские плакаты, не переставая что-то бубнить про избранность их миссии.

Быстро темнело.

26 ноября

Стоянка тофаларов

Алеша бредил. Старая женщина безуспешно пыталась напоить его каким-то отваром. Молодая натирала его отмороженные ноги оленьим или медвежьим жиром.

Мужчины опасливо изучали автомат Калашникова. Старший держал автомат и нажимал различные кнопки, молодой смотрел. Неожиданно для всех автомат выстрелил и пробил стенку жилища. Тофы испугались. Старик отбросил автомат в сторону и что-то сказал по-своему.

Единственный, кто не прореагировал, был Алеша. Он продолжал стонать и бессвязно говорить.

Иркутск

Ник вышел из номера очень рано, когда толстяк еще спал. Он спустился в холл и подошел к совсем заспанной дежурной. Она была симпатичной и знала это.

— Простите, а как мне можно разыскать человека в Иркутске, если у меня есть адрес, но я не знаю русского языка? — не очень уверенно спросил он.

— А вы случайно не шпион? — кокетливо спросила она.

— Пока нет. Я тренируюсь, — в тон ей ответил Ник.

Она хихикнула:

— Я вызову вам такси. Если адрес у вас по-английски, я запишу по-русски.

— Спасибо, у меня есть.

Он ехал по городу на такси. Таксист включил музыку и стал говорить. Говорил он много и долго, зная, что Ник не понимает. Это доставляло ему особое удовольствие, потому что клиентов он не любил.

На звонок в квартире 22 никто не ответил. Ник позвонил еще раз, хотел присесть на ступеньки, провел пальцем по поверхности и пошел вниз.

Он сидел во дворе и смотрел на входящих в подъезд женщин. Прошла очередная. Он выдержал паузу, вошел и позвонил в дверь № 22. Никто не открыл.

Когда прошла Катя с мальчиком, он встал и механически пошел за ней.

…И я купил акции. А утром завод объявил себя банкротом. Теперь мне нужно найти владельца Константина Бурова, но я не знаю русского языка. — Ник стоял и очень быстро говорил. — Мне адрес ваш дал Миша. Вы с ним в школе работали, еще английскому его учили.

— Миша! Гохфельд! — обрадовалась она. — Я все равно ничего не поняла. Сейчас я вам кофе сделаю, и вы мне все расскажете, сначала про Мишу, а потом все остальное. Вам чай или кофе? — радостно спросила она.

— Кофе, — сказал Ник. А когда она вышла, сел и огляделся. Квартира была очень маленькая, хотя и двухкомнатная. Обставлена бедно, функционально, безо всяких излишеств.

Из спальни вышел мальчик лет восьми и внимательно уставился на Ника большими умными глазами.

Ник узнал мальчика, с которым она пришла. Он встал и картонно улыбнулся.

— Do you speak English? — радостно спросил он.

Мальчик внимательно смотрел.

— My name is Nick. What is your name?

— Fuck you, — сказал мальчик и пошел.

В этот момент вошла Катя с подносом и застала Ника со странным выражением лица. Но он быстро пришел в себя и улыбнулся.

— Я не видела Мишу почти пять лет. Он так неожиданно уехал… А вы давно его видели? Он сейчас где? В Нью-Йорке? — Она поставила кофе и открыто посмотрела на Ника.

— Катя, — Ник сделал серьезное выражение лица, — дело в том, что я не знаю Мишу. Он дал ваш адрес моему другу Саше, зная, что у меня будут проблемы в Иркутске. Но я заплачу!

— Вы кофе берите, остынет. — Катя явно расстроилась, села и внимательно посмотрела на него.

— А как… — Ник мотнул головой, — мальчика зовут? — чтобы спрятать неловкость, спросил он и улыбнулся.

— Петром. — Она продолжала смотреть.

Он отвел глаза и сделал глоток.

— Уа! Какой крепкий! — искренне изумился Ник.

— У нас все так… Давайте сначала, — попросила она.

28 ноября

Стоянка тофаларов

В чуме горел огонь. Молодая женщина поила Алешу чем-то горячим и явно невкусным. Он полулежал на шкурах возле очага и пытался пресечь терпеливые попытки женщины влить в него остатки жидкости.

— Давно это было, — говорил старый тоф, неспешно покуривая трубку. — Тогда еще медведей в тайге не было. Около Алыгджера на берегу маленького озера жили два брата-карагаса (так наш народ называли раньше). Других карагасов во всей тайге тогда не было. Не было в тайге тогда и медведей. Жили они дружно. Но однажды поссорились. Тогда один из них ушел в лес и сделался медведем. От него и пошел весь медвежий род. А другой ушел в верховья Уды, сделал себе сеть и стал рыбу удить. Однажды он выловил в озере, из которого вытекает Уда, большую рыбу, женился на ней, и от этого брата пошел весь карагасский народ. Но до сих пор медведи и карагасы находятся в ссоре. И все же и теперь медведь карагасу немножко брат. Но если медведь встретит в лесу карагаса, то кто-нибудь из них должен быть убит.