Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

Устье Темзы было забито старыми кораблями. Фактически голыми корпусами без орудий, со снятыми мачтами. Обычно такие продавали на дрова, но эти крепко стояли на якорных стоянках, а на палубах можно было заметить солдат.

— Халк, — ответил Ног, когда я показал на один из корпусов.

Я потребовал пояснений. Оказалось, что списанные корабли королевского флота превратили в тюрьмы. Сюда свозили осужденных, для которых петля считалась излишне строгим наказанием. Ещё пять лет назад таких преступников вывозили в Американские колонии, теперь же этот путь оказался закрыт, а до Первого флота в Австралию оставалось десятилетие. Возможно предложение с идеей высылать преступников в Ботани-бей ещё даже не легло на стол Премьер-министра.

Можно ли воспользоваться случаем, чтобы предложить забрать бедолаг к себе? Идея заманчивая, но вряд ли реализуемая. Дело государственное, его не доверят кому попало, тем более иностранцу. Ведь отправлять преступников в чужие земли означало снабжать противника потенциальными шпионами и инсургентами. Даже если Россию как противника не воспринимали. Жаль. Мне всегда становилось грустно, когда мимо рта проплывал жирный кусок. Большинство осуждённых, томящихся в халках, наверняка нарушили закон по нужде. Душегубов и профессиональных воров чаще вешали, чем высылали. Во всяком случае до основания каторжных тюрем.

Мрачная картина, однако, натолкнула меня на мысль, что вместе с русскими я мог бы отправлять по индийскому маршруту и некоторое количество местных специалистов. Ведь бывшие крепостные (они и сами не подозревали что бывшие) не могли покрыть всех потребностей Виктории. Кроме того, многих «бизнесов» в России просто не существовало или круг мастеров был слишком ограничен. Какие-то знания я мог записать на бумажке, но записи не заменят навыков. Человека можно быстро научить взбивать масло, но процесс гравировки на пальцах не объяснишь. А граверы требовались хотя бы для печатного дела. Цари сами нанимали толпы европейцев для разных работ. Почему бы не последовать примеру монархов, вместо того, чтобы тратить время на обучение крепостных? Специалисты из Англии могли бы выступить менторами наших переселенцев уже на месте.

Нам нужны были бондари, или купоры, как их чаще называли на море. Среди россиян таких не нашлось. А ведь бочки являлись основной тарой коммерческого флота. В них набирали воду, хранили солонину, перевозили зерно, селитру, любой товар, который могла испортить морская вода. Тысячи бочек разных размеров поступали в Викторию моими стараниями.

Так что наше с Пегом и Ногом предприятие сменило профиль. Теперь они искали объявления о распродажах не для того чтобы перекупить оборудование, а чтобы завербовать самого банкрота. Газеты пестрели такими объявлениями. Экономику лихорадило из-за войны, потери американского рынка, нарушения торговли с Францией. Одни набивали карманы на военных заказах. другие разорялись. Я мог предложить некоторым из этих людей второй шанс. Конечно, собирать под знамена неудачников не самая лучшая стратегия. Так ведь процветающий человек и не поедет в дикие края, разве что от скуки, пересыщения жизнью. С другой стороны, мне не требовалось от банкротов выдающихся способностей. Они были лишь семенем того или иного знания, ремесла. Отправной точкой.

Не надеясь только на поиск, я сам разместил множество объявлений под заголовком «Требуется» по три шиллинга за каждое. Мы искали, например, рудокопов и угольщиков. Я знал, что на Острове громадные залежи угля, но их следовало найти, организовать разработки. Каменный уголь в России ещё не добывали, а в Англии специалистов можно было найти без труда. А еще я хотел получить оркестр. Хотя бы один, чтобы играл по праздникам в парках. Конечно, переправлять толпу музыкантов, которых ещё предстояло соблазнить работой в колониях, стало бы слишком большой тратой средств. Поэтому я дал объявление, что ищу учителя музыки сразу на гобой, валторну, кларнет, фагот, флейты. Инструменты я готов был прикупить, но число учителей хотелось бы сократить.

В общем я вновь дал волю фантазии. Мастера живописи, скульптуры, гравировщики, знатоки сельского хозяйства, инженеры и механики, каретные мастера, зодчие получали хорошие предложения (место в школе, морском училище или технологическом институте, место в одной из компаний, которые я создавал по ходу дела). В условиях продолжающейся войны перспективы перевешивали неудобства дальнего путешествия.

Пегу (он был пошустрее брата) предстояло встречать претендентов в мое отсутствие и проводить предварительное собеседование. Я набросал ему список вопросов. Что до изобретателей, то приходилось отделять действительных умельцев от прожектеров. Но десять классов образования позволяли это сделать сравнительно легко.

И конечно мы мы втроём постоянно мониторили газеты в поисках объявлений о пассажирских местах на «индийцах» или независимых торговцах, шедших в Бенгалию по разрешению Достопочтенной Компании.

Когда дело уже дошло до покупки мест, я вдруг вспомнил, что о моих планах никто не предупредил Храмцова, оставленного Тропининым в Бенгалии. Я-то привык решать подобные проблемы по мере возникновения, внезапными визитами, однако, Индия оставалась закрытой территорией.

Как не хотелось мне прокатиться с ветерком, добраться до Лёшкиных владений на пролетке пока было невозможно. От Эскимальта Викторию отделял длинный фьорд с нанизанными на него точно бусинки бухтами. Тропинин собирался построить мост через узкую часть фьорда. И построил бы. Но дело упиралось в мачты (а в будущем и трубы) наших судов. Вернее мачты с трубами упирались бы в мост, пожелай корабли пройти во внутренние гавани, которые рано или поздно предстояло освоить. Мост следовало делать разводным, а на это наших технологических возможностей пока не хватало.

Желающим приходилось переправляться на лодке (что привело к возникновению отдельного бизнеса), а потом топать до Эскимальта несколько километров пешком. Правый берег (если принять фьорд за реку) был застроен типовыми домами. Такими, что позже назовут таунхаусами. Здесь проживала большая часть рабочих. Мастера и начальники селились в центре или Сити, как называли его мы с Лёшкой. Ветераны предпочитали держаться своих, несмотря на то, что каждый день им приходилось нанимать лодку.

От рабочего района, называемого Сонги по имени местного племени, или просто Правым берегом, шла широкая гравийная дорога до промышленной зоны. Пройдя метров пятьсот, я было подумал, что до появления моста будет не лишним перебросить одного из извозчиков на этот берег, но вскоре увидел, что Тропинин приготовил иное решение. Посреди дороги рабочие укладывали шпалы.

Лёшка давно планировал построить конку для перевозки на верфи леса от ближайших озёр. Прокат рельсов у него не заладился — возникли проблемы с разработкой вальцов и паровой машиной для них, но как временное решение он придумал класть на шпалы деревянный брус и для прочности набивать поверх стальную полосу.

Я давно не появлялся на это стороне и не знал о результатах. Но видимо первые опыты привели к успеху, и Тропинин решил кинуть линию для перевозки рабочих.

— Вот же неугомонный, — одобрительно произнёс я.

На всё энтузиазма Лёшки, однако, не хватало. Верфи стояли. Вдоль сборочной линии ходила делегация мастеров во главе со стариками — Чекмазовым и Березиным. Члены делегации выглядели хмуро. По результатам индийского похода Тропинин внёс в основной проект несколько изменений. Теперь мастера меняли шаблоны, перестраивали алгоритм сборки, проверяли и перепроверяли расчёты.

— Алексей здесь? — спросил я.

— В Институте химичит, — буркнул Березин. — Дело-то нехитрое.

— Здесь бы ещё один нагель вогнать для крепости, а то больно уж хлипко выглядит, — предложил Чекмазов, показывая на разметку под укладку шпангоута.

— Пожалуй, мудрёнть, — ответил Березин, измерив расстояние растопыренными пальцами.

Молодой подмастерье дождался кивка от начальства и сделал пометку в тетради.