В недрах ангелы не живут - Василий Федорович Биратко

с новым внешним кольцом саламандр. Им удалось создать тягу с перепадом температур в два десятка градусов, и поток поднял в верхние слои воду с богатым содержанием дейтерия в 5%, концентрация продолжала возрастала. Поток горячей воды увеличился, и температура выросла до невыносимых пределов для подледных жителей. Наездники скатов и медуз с трудом сдерживали строй, они приноровились к темпу парителей прогонять воду, продолжая волновые движения.

Множество существ в одном месте перенасыщало воду углекислым газом, скаты волновались от длительного удержания вертикального положения, некоторые бесились и уходили прочь, их место занимали новые. К каждому наезднику вскоре подогнали медузу для дыхания, хозяев отвезли в город, скаты без движений не успевали вырабатывать кислород из обедненной воды, перекаченной многократно через жабры. Наездники напрямую прилипали губами к отверстиям медуз и выдыхали им свое СО2, затем из мешков вдыхали кислород. На бурные движения из глубин поднялись гистамины, камелии, злобоежи, прилипалы и другие твари бездны.

Срочно организовали отряды стражей с арбалетами и саблями. Они носились и рубили все, что попадется на пути. Часть афалий просто плавала на скатах, обрывала гистамин и соединяли в кольца, отпуская их в бездну. Такого драйва в мире афалий не было, это всех забавляло и вдохновляло. Ранее разрозненные группы, от стражей до бандгрупп, сплотились для одной цели:, получить адреналин и сотворить что-то грандиозное, про дивную Землю и ее население порой даже и вспоминали. Всех охватил азарт, никто и не подумывал о мародерстве.

Труба из тридцати тысяч скатов нервно вибрировала, из глубин добавились саламандры, которые делали большие круги вокруг живой трубы. Скаты сжались плотнее, они предпочитали выпасть из сознания от преизбытка СО2 в воде, нежели быть разорванными ужасными тварями. Гистамины и камелии исчезли, злобоежи еще пытались чего-то урвать, но тщетно. Некоторые саламандры приступили к обязанностям спасателей, они вытаскивали из самых горячих глубин коматозников, куда не могли погрузиться афалии, и передавали гвардейцам.

После цикла нервного напряжения, голода и нехватки кислорода население Подводного мира пришло к повальному мору. Нарушение экосистемы не прошло даром: в повышенном содержании углекислого газа, отходов жизнедеятельности, возросшей температуре метаболизм микроорганизмов возрос в сотни раз, и вода стала превращаться в липкий кисель.

. . .

– Энергия падает! – проворчал Тёма. – Термальная станция отключена, батареи на исходе, станция не может закончить консервацию. Если мы не отключимся от нее, то взлетим не на корабле, а на ядерном грибе.

– Снова напряг. Сколь у нас дейтерия, может, хватит по минимуму, сутки качаем? – поинтересовался я.

– Дейтерия достаточно, мы заполнили все баки станции и колодец Лона, порвав биотрубы. Благодаря тому, что она выделилась из горячей воды и пока не оседает. Да и новые поставки обогащают и подогревают ее, но поднять его на корабль время надо, – задумчиво произнес Тёма. – Где его брать? Малое сечение труб шахты.

– Ребята, а чего вы тяжелую воду качаете насосом? – мы и не заметили появившуюся из воды голову Софэ.

– ???

– Теплая, если не сказать горячая, вода, легко поднимается из глубин, так пустите ее на поверхность по утепленным шахтам, выпустив воздух, она не успеет остыть. Ну, а там вашей термотрубой в метр диаметром и насосы на корабле помощнее. Выкатывайте себе, а снизу ее подтолкнёт простая вода, но при этом еще прихватите себе обогащенную неочищенную.

– Но она затопит станцию, – возразила София.

– Ну и пусть, кому она сейчас нужна, – в поддержку Софэллы пробулькал в виоме Клавдий. – После возвращения к нам вы отогреете шахты. У вас будет полно своей чистой энергии, прихватите электрокабель подлиннее, для передачи ее на станцию. С возвратом можете не спешить, пусть через 10 лет, мы не обидимся. Жили тысячелетие, проживем без вас и эти, полные томительного ожидания. Главное, затопите так, чтобы не повредить начинку.

– А как же вы? – прослезилась София.

– Я уйду в коматоз на сотню циклов, это по-вашему пара месяцев, продолжу искупать вину перед Человечеством.

– Какую? – все побежали к нему, то есть к баку.

– Ха-ха. Был бы человек, а греха у него найдется на годы вперед. Тем более нам, афалиям.

– Искупать грехи одному я тебе не дам, – вмешался Тёма. – Я задал программу, через месяц ты сможешь вылезти из бочки и уплыть к своим. Дополнительные кислородные баллоны, подключенные к баку с фильтром очистки, помогут прожить в нем до пять лет, если захочешь, правда, будет прохладно до плюс пяти. Выдержишь?

– Легко. У нас в городе всегда прохладно. Почему не кричим – Эврика?

– Эврика! – прокричали мы хором.

– А как же наша главная цель путешествия? София? Софэлла? – прогремел Тёма басом, словно глас божий, остановив всех возле шахты. – Вся станция утонет, возможно, сканер выйдет из строя, дырок всех не обнаружишь.

Наступила тишина космоса, только отдаленная капель в конце коридора мерно отсчитывала время.

– Я тоже хочу быть личностью, как Тёма, – толкая Софию, возник по соседству из одного трансфера призрачный образ Софьи. – В гибуке местечко освободится для моей маленькой души, – подмигнула Тёме и исчезла.

Трансфер с головы Софии покосился, и ей пришлось сделать шаг в сторону и присесть, Софэлла интуитивно сделала так же. Затем они приподнялись и синхронно одернули платье из простыней. Девицы переглянулись и после минутной задержки хором выпалили: «Мы согласны».

С колкостями все устремились в комнату со сканером.

– Вы идите без меня, у меня мысль есть по консервации, я еще не все сделал, – остановился Архимед у дверей. Внутри как-то было не по себе, все же Софэ успела стать полноправной личностью, как и София, хотя она просто память и призрак для разговоров, но если посмотреть на Тёму… Сердце ёкнуло, из рук выпал бластер.

Быстро поднял его, решил заварить все двери вдоль коридора, превратить его в продолжение колодца-шахты. Вроде и дверей много, но они быстро закончились, вскоре остановился перед дверью, где исчезли девчонки, в нерешительности войти.

Впрочем, Софэ ничего не теряет, она останется собой и со своей жизнью, вот только как она будет вспоминать приключения Софии? Ведь ее там не было. Будет ощущать все до кончиков волос, каждой нервной клеткой, она будет вспоминать и чувствовать боль угасания жизни Софии в Киеве, Тибете… Бедная Софэлла. А что с Софией? Ради любимого человека женщины способны на безумие: потерять свою невинность, личность, свободу. Хотя она приобретает тело, значит, свободу. Но что с личностью, кто будет доминировать? Или как Тёма говорил: слияние информации. Как все запутано. Если меня слить с Темой, то кто получится в итоге?

– Ну, и че так робко встречаешь меня, любимый? – в проеме появилась София или