Измените мозг - изменится и жизнь! - Дэниел Амен

6. В сложных случаях сканирование SPECT может стать дополнительным источником ранее недоступной информации. На мой взгляд, SPECT может пригодиться следующим образом:

Наглядно продемонстрировать поражения мозга, развившиеся из-за употребления наркотиков или иных токсичных веществ, чтобы добиться от пациента согласия на лечение.

Выявить старую травму головы и таким образом пролить свет на причины имеющихся нарушений.

Помогать врачам-клиницистам точнее подобрать лекарство (речь идет в том числе и о противосудорожных препаратах от нарушений в височных долях, о препаратах, стимулирующих синтез серотонина, которые назначаются при гиперактивности в передней части поясной системы, стимуляторах, показанных при сниженной функции префронтальной коры, и т. д.). И, конечно, результаты SPECT следует всякий раз соотносить с имеющейся клинической картиной.

Позволить членам семьи и другим (судьям, следователям и т. д.) оценить медицинскую составляющую ситуации и при необходимости рекомендовать соответствующее лечение.

В мозгу каждого человека существует пусковой механизм агрессии, работа которого зависит от огромного числа взаимосвязанных факторов: работы мозговых систем, генетических факторов, обмена веществ, психодинамических и эмоциональных аспектов, общего состояния здоровья, наличия травм головы в анамнезе, действия назначенных препаратов и употреблявшихся наркотических и токсичных веществ. Эти факторы и их взаимодействие у каждого человека свои. Они могут замедлять или, наоборот, ускорять реакцию человека на попытки вывести его из равновесия.

Любое вещество (в том числе и прописанное врачом) воздействует на этот пусковой механизм, повышая или снижая реактивность к агрессии. Степень реактивности определяется уникальной реакцией мозга того или иного человека на изменения метаболизма, вызванные использованием этого вещества. Моментальные, кратковременные и долговременные изменения в работе мозга, в сочетании с уже существовавшими факторами, могут повышать или снижать склонность того или иного человека действовать под влиянием агрессивных импульсов.

У здорового человека управление импульсами находится на достаточно высоком уровне, поэтому для того, чтобы вызвать у него агрессивную реакцию, нужна сильная провокация. При злоупотреблении веществами со временем изменения метаболизма в мозговых тканях приводят к снижению управляемости агрессивными импульсами. В конце концов порог реагирования снижается настолько, что индивидуум начинает демонстрировать неадекватно агрессивное поведение.

Глава 16

Я тебя люблю, я тебя ненавижу, обними меня, нет, не дотрагивайся до меня

Когда наш мозг мешает личной жизни

Последние восемь лет я провожу обследование SPECT парам с серьезными проблемами в семейной жизни. Результаты этих обследований меня удивляют, печалят и дают новую пищу для размышлений. Я начал по-новому смотреть на брак и семейные проблемы: теперь для меня это вопрос совместимости и несовместимости типов мозга с разными функциональными особенностями. Я понял, что часто браки оказываются неудачными из-за неких сбоев мозговой деятельности, не имеющих отношения ни к характеру, ни к воле человека, ни к его желаниям. Нередко семейная жизнь начинает разрушаться в результате действия факторов, которые не управляются ни сознательно, ни бессознательно. Зачастую малая доза лекарственного препарата определяет выбор между ненавистью и любовью, сохранением семьи и разводом, быстрым решением проблемы и затягиванием новых узлов.

Я понимаю, что многим специалистам, и особенно семейным психологам, мысли, высказанные в этой главе, покажутся преждевременными, радикальными и чуть ли не еретическими. По правде сказать, я не слышал о системе или методах семейной психотерапии, предполагавших проводить диагностику мозговых функций у пар, пытающихся сохранить свой брак. Но я хотел бы понять, как можно разрабатывать методы и системы рекомендаций для пар, у которых «не складывается семейная жизнь», не принимая в расчет работу органа, отвечающего за поведение человека. Опытные психотерапевты, каждый день наблюдающие таких пациентов у себя на приеме, согласятся с тем, о чем я пишу в этой главе. Кроме того, я надеюсь, что, взглянув на проблемы «тяжелых» пациентов сквозь новую призму, они найдут новые эффективные решения. Все истории болезни, которые я привожу здесь, реальны (правда, из соображений конфиденциальности я изменил имена и другие детали). Проблемы — реальны. И недостающим звеном в цепочке, которая позволяет решить тяжелые проблемы таких семейных пар, часто оказывается мозг.

Прежде чем обратиться ко мне, Майк и Джерри четыре года посещали семейного психотерапевта. Их врач услышала мое выступление на одной из лекций в их городе. После лекции она отправилась прямо в свой офис, позвонила Майку и Джерри и рекомендовала им связаться со мной и договориться о приеме. «Майк, — сказала она, — мне кажется, сначала надо посмотреть, нет ли у тебя каких-то нарушений в работе мозга. Если они есть, то их надо лечить, а иначе мы ничего не добьемся». Майк и Джерри поженились 12 лет назад и мучились с первых месяцев совместной жизни. Они постоянно ссорились. У Майка уже было два романа «на стороне», он был задирист, вспыльчив и тратил много времени на работу, так как работал неэффективно. Джерри была склонна к депрессии, злилась, что брак оказался таким тяжелым, и постоянно возвращалась мыслями к старым обидам. Их психотерапевт перепробовала все известные ей методы и подходы. Она даже отправилась на конференцию по психотерапии «трудных пар, не поддающихся лечению». Никаких сдвигов к лучшему не происходило, и это начинало приводить ее в отчаяние.

Когда мы познакомились, основным пациентом был Майк. Психотерапевту казалось, что если ей удалось бы скорректировать поведение Майка, ситуация начала бы выправляться. У Майка был СДВ. Он плохо учился в школе, был беспокойным, непоседливым, невнимательным, неорганизованным и импульсивным. Ему было трудно слушать, что говорит ему Джерри. Его связи на стороне возникали импульсивно. Он искал конфликта с окружающими и часто сам создавал напряженные ситуации, делая бездумные замечания. В начале нашего общения я понял, что и Джерри вносит немалый вклад в семейные конфликты. Она вновь и вновь возвращалась к одним и тем же жалобам. Она начинала споры по мелочам. У нее наблюдалась выраженная склонность к навязчивым волнениям, а когда что-то шло «не так», у нее на несколько часов портилось настроение.

Я решил провести сканирование и Майку, и Джерри. У Майка наблюдалось выраженное снижение активности префронтальной коры (симптомы СДВ), а у Джерри — значительная гиперактивность поясной извилины (чрезмерная фиксация). Майку я назначил Adderall (стимулятор мозговой деятельности, чтобы справиться с СДВ), а Джерри — Zoloft (антидепрессант, стимулирующий выработку серотонина, чтобы снизить ее стремление фиксироваться на неприятных переживаниях). Через несколько дней Майк стал более сосредоточенным, более организованным на работе и стал внимательнее и лучше обращаться с Джерри. И даже Джерри заметила эту перемену. Через несколько недель (Zoloft начинает действовать медленнее, чем Adderall) Джерри стала ощущать заметные перемены в себе самой. Мысли перестали бежать по кругу, ей легче удавалось сосредоточиться на позитивных мыслях, она стала более веселой и не так легко расстраивалась. Теперь Майк и Джерри могли дольше оставаться вместе и не ссориться. Они стали с успехом использовать техники, о которых узнали на занятиях психотерапией.

Сама психотерапевт пришла в восторг от того, какого прогресса удалось достичь. Сначала она удивилась, что функциональные нарушения были не у одного Майка, а у обоих. Она была склонна винить в неудачах этой пары Майка, но, когда я показал ей изображения, она с удивлением увидела, в каком состоянии была поясная извилина у Джерри, и после этого вспомнила; как Джерри фиксировалась на негативных мыслях и переживаниях.

Таким образом, можно сказать, что недостающим звеном в клинической картине этой пары были сбои в работе мозга и изменения в балансе нейротрансмиттеров. Чтобы «закрепить успех», Майк и Джерри еще несколько месяцев продолжали ходить на занятия психотерапией. Им было важно осознать, какую роль играли в их трудностях чисто биологические факторы, а это позволило бы им взглянуть друг на друга новыми глазами, легче простить друг другу прежние обиды и залечить травмы, которые они нанесли друг другу за 12 лет семейных споров. Если бы я занялся лечением одного Майка, а Джерри лечить бы не стал, она осталась бы со своей застарелой болью и разочарованием, продолжала бы считать себя жертвой Майка и так и не смогла бы расстаться со своим прошлым.