Лаванда для отца-одиночки - Салма Кальк

если живёшь в историческом памятнике, то можно и доклад про него сделать.

После обеда к кабинету господина Вьевилля подтянулись все, кто отметился в том доме — и тепловики, и водники, и воздушники, и её садоводы. Господин Вьевилль пришёл с обеда вместе с госпожой Катрин, оглядел их с усмешкой и велел заходить. И стоило только всем разместиться, как открылась дверь и вошёл Тео.

Он первым делом улыбнулся Лаванде, потом поздоровался с господином Вьевиллем и со всеми остальными.

— Итак, я понимаю, что работы завершены, — констатировал господин Вьевилль.

— Верно, — кивнул Тео. — Я купил что-то странное, а теперь у меня прекрасный дом и необыкновенно красивый сад. Моя большая благодарность всем сотрудникам «Волшебного дома», и я очень рад, что вообще узнал о существовании компании.

Дальше все рассказывали, что было сделано, и до Лаванды тоже дошла очередь. Это уже не было неприятно или страшно, потому что рассказывать о своей хорошо сделанной работе всегда приятно. Она начала с того самого исторического экскурса — потому что он объяснял, с чего дом стал историческим памятником, и почему сад необходимо поддерживать в первозданном виде. И уже после — о том, что было сделано с растениями, клумбами, фонтанами и дорожками.

Дальше господин Вьевилль благодарил всех участников работы, а потом оказалось, что Тео распорядился о фуршете. Секретарша господина Вьевилля Мия уже вызвала кого-то в помощь, и быстро расставили по столу доставленные закуски и разлили минералку и вино.

Лаванда пробралась с бокалом к Тео, он разговаривал с господином Вьевиллем.

— Лаванда, так мы приглашаем гостей на новоселье в следующую субботу? — спросил Тео.

— Конечно, — кивнула она.

— Так что вот, жду вас с госпожой Катрин, — сказал Тео господину Вьевиллю.

— И мне донесли, кто кота дарить уже не нужно? А то я собирался, — усмехнулся господин Вьевилль.

— Не нужно, у нас отличный, самый рыжий, — смеялся Тео, и показывал господину Вьевиллю фото Трофея.

— И как он пережил переселение в большой дом?

— Они с моей Эжени взаимно друг друга приручили, — на следующей фотографии Эжени держала Трофея в руках и улыбалась. — Весной расширим периметр, пускай выходит в сад, если хочет, только чтобы за пределы не ходил.

Господин Вьевилль одобрил Трофея, и дальше уже договаривались — во сколько, и кто ещё придёт. Лаванда поняла, что некоторые имена скрывают за собой людей, которых она видела на свадьбе господина Вьевилля, и это общие знакомцы их с Тео. И конечно, господин Филибер с Клаудией, а Эжени позовёт своих друзей.

Так, а не нужно ли озадачиться меню и украшением залы? Лаванда поняла, что давным-давно уже не устраивала вот такого большого праздника, наверное — со школы. Потом просто встречались с друзьями где-нибудь в кафе, а в пору замужества никто к ним в гости особо не ходил. Люка не любил гостей вовсе, да у него и друзей было как-то не особо много, скорее — просто знакомые. А она так и продолжала встречаться с подружками в кафе.

Кстати, подружки. Она пригласит Эльвиру, Мари, Валери и Диану. Вот. Не только у Тео есть, кого позвать, у неё тоже.

— Лаванда, идёшь завтра обмывать премию? — спросил Базиль.

Ну да, господин Вьевилль распорядился выписать премию всем участникам работы с этим домом.

— Увы, — покачала она головой. — Мы идём в Оперу. У нас ложа, от такого не отказываются.

— Ничего ж себе, — удивился тот. — Это твой нынешний парень такой пафосный?

— Это мои родители захотели в Оперу, а его друг нашёл нам эту ложу, вот мы и идём.

— У вас уже всё так серьёзно, что даже с родителями идёте? — покачал головой Базиль. — Ну, удачи вам тогда.

— Спасибо.

Да, удача понадобится, потому что — мало ли? Но сегодня они справились, и точка. А завтра будет завтра.

33. Только с тобой

33. Только с тобой

Юма крутилась перед большим зеркалом в холле первого этажа и ждала папу. Им нужно быть на месте в половине седьмого вечера, а бал у Юмы начинался в пять, поэтому он сказал, что сначала отвезёт её в школу, а потом уже вернётся и они с Лавандой отправятся на такси в Оперу. А после бала её привезёт домой господин Филибер, потому что бал до девяти, а спектакль до половины десятого.

А пока — в зеркале отражалась какая-то совсем незнакомая Юме девушка. Взрослая. И довольно-таки красивая, папа прав. Лаванда уложила Юме волосы и помогла накрасить глаза, а папа подарил подвеску с белым цветком, сказал, ей под платье подойдёт. И ещё дал ей коробочку с маленькими жемчужными серёжками, сказал — их носила его мама, бабушка Маргарита. Это было прямо здорово, и Юма, конечно же, их сразу же надела.

— Отлично выглядишь, — папа спустился сверху.

— Спасибо, — Юма улыбнулась.

— И если вдруг что-то пойдёт глобально не так — звони или вызывай, поняла?

— Я думаю, всё будет хорошо, — сказала Юма со вздохом.

Потому что — хватит уже неожиданностей, да?

Садиться в машину нужно было аккуратно, чтобы не помять платье. И выходить тоже аккуратно.

— Удачи, — улыбнулся папа.

— И тебе тоже!

Они хлопнули друг друга по ладони, Юма закрыла дверь и помахала на прощание. И побежала в школу — потому что вечер уже, прохладно, а она всего лишь набросила на открытые плечи тонкий шёлковый шарф, который дала Лаванда со словами, что так лучше, чем с джинсовой курткой.

Все собирались в классе, а сам бал должен был произойти в большом зале на втором этаже. Там показывали спектакли школьного театра, проводили концерты, а сегодня должны были убрать куда-то все кресла и освободить старинный паркетный пол.

— Привет, — улыбнулась Юме Пилар. — Здорово выглядишь!

Инфа о том, что именно благодаря им троим подвинули госпожу Шу, разошлась довольно быстро. Её не любил решительно никто, а им, оказывается, многие сочувствовали. И когда они по очереди рассказали в пятницу на уроке все свои хвосты новой учительнице госпоже Николетт, и она осталась довольна — а ещё бы, накануне они все трое после обычной тренировки с папой разбирались с тем самым строением клетки с помощью Лаванды — так вот, им много кто потом сказал, что они молодцы. И Пилар как раз среди