Кризисное обществоведение. Часть I - Сергей Кара-Мурза

В 2006 году министр А.В. Гордеев сказал: «В 2005 году в целом по России численность крупного рогатого скота к уровню 2004 года уменьшилась более чем на 1,5 млн голов, в том числе коров — на 722 тыс. голов. Таким образом, мы катастрофически теряем базу производства продукции животноводства».

Потеря базы производства — процесс катастрофический, направленный противоположно вектору развития. Если мы взглянем на график динамики поголовья (рис. 3), то увидим, что национальный проект лишь на два года стабилизировал его — слегка затормозил, но не остановил процесс деградации.

В целом распад навыков использования инструментов количественной меры сам сложился в систему. Элементов и связей в этой системе много, мы всю ее не можем описать в одной лекции — она заслуживает целого курса. Кратко отметим здесь еще один важный провал в количественном восприятии процессов, изменений параметров во времени. Речь идет о потере чувствительности к критическим точкам. Уже в школе нам объясняют, что эффективным средством представить ход процесса служат временные ряды. Самый простой и наглядный способ их изображения — графики функций в декартовой системе координат, где по оси абсцисс отложено время. Человеку, привыкшему к такому представлению, достаточно взглянуть на график, чтобы увидеть моменты главных событий, предопределивших ход процесса. Форма кривой, ее наклон, перегибы, спады и подъемы очень информативны, в них — история изучаемой системы.

Рис. 3. Поголовье крупного рогатого скота в России в хозяйствах всех категорий (на 1 января, млн. голов)

Во время реформы этот данный в средней школе навык был как будто стерт из сознания российских обществоведов. Это странное явление — практически полная потеря такой важной составной части языка, необходимого для мышления и общения. Вот, Правительство представляет Госдуме отчет за год. Казалось бы, надо показать на экране график, показывающий судьбу какой-то важной системы, и объяснить решения, которые привели к характерным изменениям. Но нет, доклад составлен в уклончивых, размытых понятиях, часто изобилует метафорами.

В апреле 2009 года, в разгар кризиса, В.В. Путин сказал: «Последние годы, благодаря инвестициям и внедрению инноваций, возможности реального сектора страны самым серьезным образом выросли. Наша задача — сохранить и развить накопленный промышленный и технологический потенциал».

Какие инвестиции и инновации? Инвестиции после 2000 года шли в основном в торговлю и добычу нефти и газа, а не в «реальный сектор страны». Вот доли инвестиций по секторам хозяйства для 2006 года:

— добыча топливно-энергетических полезных ископаемых — 13,3%;

— операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг — 17%;

— производство машин и оборудования — 1%.

А главное, размеры инвестиций были очень и очень скромными. Их не хватало даже для содержания «накопленного промышленного и технологического потенциала» — этот потенциал продолжал деградировать.

А если бы на экране появился график динамики численности промышленно-производственного персонала (рабочих и ИТР) в промышленности России (рис. 4) или динамики инвестиций (рис. 5), то разговор стал бы конкретным.

Рис. 4. Численность промышленно-производственного персонала в России, млн.

Разберем кратко случай действительно аномальный — появление на графике показателя важного процесса необычной критической точки, которую можно объяснить только негласным изменением критериев учета. Речь идет о жилищном фонде, той части техносферы, прогрессирующий износ которой угрожает «шкурным» интересам подавляющего большинства населения России. Процесс этот идет безостановочно, причем с ускорением, и нет никаких надежд на то, что он вдруг сам собой остановится и повернет вспять. Но все смотрят на это равнодушно и не пытаются составить разумное представление о ситуации. Власть даже не делает успокаивающих заявлений, пусть и ложных. В них нет необходимости, ибо в обществе не проявляется беспокойство.

Рис. 5. Индекс капиталовложений в основные фонды (1990 г.= 100)

Суть аномалии в следующем. По данным Госкомстата, в Российской Федерации на конец 2001 года было 90 млн кв. м аварийного и ветхого жилья или 3,1% всего жилфонда Российской Федерации. Запомним эту величину. После этого Госкомстат не публиковал этого показателя, но о динамике старения сообщалось в документах и заявлениях официальных лиц. Так, председатель Госстроя России Н. Кошман 8 апреля 2003 года сообщил прессе, что в 2002 году «в состояние ветхого и аварийного жилья перешло 22 миллиона квадратных метров».

9-11 февраля 2004 года Госстрой России, Министерство жилищного строительства и городского развития США и Всемирный банк провели в Дубне международный семинар, на котором выступали зам. Премьер-министра Российской Федерации В. Яковлев, председатель Госстроя Н. Кошман, зам. министра экономики А. Дворкович. Главный доклад сделал зам. председателя Госстроя В. Пономарев. Все это официальные лица очень высокого ранга. В пресс-релизе семинара сказано, что «ветхий и аварийный фонд ежегодно растет на 40%».

Простой подсчет показывает, что если скорость старения после 2001 года принципиально не изменилась, то к концу 2006 года категория ветхого и аварийного жилья должна была бы составить около 400-500 млн кв. м или 14-16% всего жилфонда Российской Федерации. При этом надо отметить, что масштабы сноса ветхих домов очень невелики. Счетная палата отмечает в 2005 году: «Ликвидировано за указанный период [2002-2004 гг.] ветхого и аварийного жилищного фонда 630,4 тыс. кв. м при плане 2406,0 тыс. кв. м, выполнение составило 26,2%». За три года снесено ветхого жилья 0,63 млн кв. м — величина пренебрежимо малая.

Площадь ветхого и аварийного жилья 400-500 млн кв. м — величина правдоподобная, хотя наверняка неточная, поскольку мы можем сделать лишь грубую прикидку. Вот косвенные доводы на этот счет. Говорится, например, что в Москве ситуация лучше, чем в других местах. В мэрии Москвы в 2006 году сообщили корреспонденту «RBC daily»: «В ветхом состоянии у нас находится 28 млн кв. м жилья при общем размере жилого фонда 200 млн кв. м».

Итак, в Москве ветхое жилье составляет 14% жилищного фонда, а, согласно «Российской газете» от 2 марта 2007 г., «количество ветхих и аварийных домов в Дагестане составляет 26% жилищного фонда». Таков диапазон на начало 2007 года: от 14 до 26% жилищного фонда — ветхие и аварийные строения.

Однако в феврале 2006 года министр регионального развития РФ В. Яковлев сообщил: «Сегодня в стране насчитывается более 93 млн кв. м ветхого и аварийного жилья». 5 октября 2006 года зам. министра регионального развития РФ Ю. Тыртышов сообщает: «Доля ветхого и аварийного жилья в России достигла 3,2% от общего объема жилищного фонда, что составляет 93,2 млн кв. м».

Более того, 15 июня 2007 года на заседании Государственной думы председатель Комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям М.Л. Шаккум признал: «Статистика показывает, что за последние 5 лет количество аварийного жилья увеличилось ровно вдвое. Это по данным статистической отчетности. Это совершенно точно. Поэтому данные представляются мне вполне корректными. И на основании этих данных, а мы пользуемся данными статистики и другими пользоваться не можем…».

Вот официальная таблица 6.4.2, заимствованная из Статистического ежегодника Российской Федерации издания 2009 года (в лекции — табл. 3). Из нее видно, что площадь аварийного жилья увеличилась за 5 лет (2003-2007 гг.) не вдвое, а на 32,2%. Какой же статистикой пользуется М.Л. Шаккум? Видимо, реальной! Той, которой пользуются региональные власти, имеющие дело непосредственно с населением.

Из упомянутой таблицы 6.42 Статистического ежегодника РФ за 2008 год видно, что с 1995 года по 2001 год доля ветхого и аварийного жилья увеличилась в 2,2 раза. В последующие годы ветшание как физический процесс не прекратилось и не замедлилось — объемы капитального ремонта не увеличились, снос ветхих зданий был незначительным. Почему же вдруг «остановился» износ? Это могло произойти только в результате изменения методики учета — ветхие дома стали считать «молодыми».

Таблица 3 6.42. Ветхий и аварийный жилищный фонд (на конец года, общая площадь жилых помещений;

1990 1995 2000 2001 2002 2003 2005 2006 2007 2008

Ветхий и аварийный жилищный фонд, млн м: 32,2 37,7 65,6 87,9 87,4 91,6 94,6 95,9 99,1 99,5

Доля ветхого и аварийного жилфонда в общей площади, % 1,3 1,4 2,4 3,1 3,1 3,2 3,2 3,2 3,2 3,2

Это признак беды! Министры и их заместители, депутаты и председатели комитетов Госдумы приводят несовместимые величины — и никакой реакции! Общество получает сообщения, в которых концы не сходятся с концами — и никто этого не замечает! Общество утратило чувствительность к количественной мере самых актуальных явлений, в том числе таящих в себе большую угрозу.