Поцелуй ветра - Джанет Дайли

Когда он постучал в дверь, она гневно спросила:

— Что тебе нужно?

Ларедо протиснулся внутрь с небольшим подносом.

— Я рад, что ты встала. — Он быстро окинул ее оценивающим взглядом. — Вот, принес тебе поесть. Рафага говорит, что в последнее время ты мало ешь.

— Если это его так волнует, почему он не пришел сам? — Она сжала кулаки, и ногти больно впились ей в ладони, но злость не прошла. Разъяренная и обиженная, Шейла резко взмахнула рукой и выбила поднос из рук Ларедо. — Я не ела, потому что не была голодна, и сейчас у меня нет аппетита! Так и передай Рафаге, раз он больше не желает меня видеть!

— Шейла, это не так. — Ларедо покачал головой и посмотрел в ее пылающие желтым пламенем глаза.

— Не так? — задыхаясь, спросила она. — Он ни словом со мной не обмолвился за все это время! Прошлой ночью он даже не пожелал спать со мной в одной постели!

— Ты не понимаешь, — начал Ларедо.

— Да, не понимаю! — кричала она с болью и злостью. — Где он теперь? Что делает? Почему не может…

Голос ее сорвался, и у нее началась истерика. Ларедо взял ее за плечи.

— Он сейчас с Хуаном, Шейла.

Тяжело дыша, она с минуту смотрела на него, потом отвернулась и отошла. Он не пытался остановить ее, но Шейла была уверена, что он смотрит на нее. Она вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова и тошнота подступила к горлу, но она подавила приступ.

— Как Хуан? — глухо спросила она.

— Все еще без сознания. Он потерял много крови, — ответил Ларедо. — Нож не попал в легкие, но мы не знаем, насколько серьезны внутренние повреждения.

Шейла поникла головой и закрыла глаза.

— Это я виновата. Если бы я не старалась его предупредить, он сам заметил бы нож в руке Ортеги.

Он кончиками пальцев поднял ей подбородок.

— Не вини себя, Шейла. Хуан слишком хорошо знал Ортегу и не должен был ни на секунду спускать с него глаз.

Что-то в его голосе заставило ее посмотреть на него.

— Ты знаешь, что произошло?

Ларедо кивнул.

— Хуан был в сознании, когда мы подобрали его. Каким-то образом он умудрился доползти до водоема. Рафага, я и охранник нашли его, когда стали искать тебя. Кто-то видел, как Ортега и Чавес взяли трех лошадей из загона, и рассказал об этом Хуану. Хуана это насторожило, и он отправился следом за ними. Тогда он и встретил вас.

Она вздрогнула, вспоминая:

— Когда они ранили Хуана, я не думала, что есть хотя бы малейший шанс, что вы настигнете их, прежде чем они…

Не дав ей закончить, Ларедо взял ее руки в свои.

— Рафага знает эти горы как свои пять пальцев. Как только он узнал, в какую сторону они направились, он решил скакать им наперерез. — Она склонила голову ему на плечо, понемногу успокаиваясь. Он погладил ее по голове. — Ничего, Шейла, теперь все позади.

Подумав о враждебности Рафаги, она возразила:

— Не совсем. Рафага…

Дверь распахнулась, и Рафага, не успев войти, остановился при виде Шейлы в объятиях Ларедо. Неподвижная маска спала с его лица, глаза загорелись гневом. Ларедо нежно отстранил Шейлу и твердо встретил взгляд Рафаги.

— Я рассказал Шейле о Хуане, — объяснил он и прошел мимо Рафаги к двери.

Рафага продолжал пристально смотреть на Шейлу, мало-помалу обретая контроль над собой. Неожиданно он заметил поднос и разбросанную по полу еду.

— Еду приготовили для того, чтобы есть, а не бросать на пол, — ледяным голосом сказал он.

Шейла не могла устоять перед его гневом, но его ледяное безразличие выводило ее из себя.

— Ешь ее сам! — крикнула она. — А я не желаю!

Он стоял перед ней неподвижно, холодный и отстраненный.

— Тогда мы оставим ее тараканам.

Рафага направился к двери, но Шейла не могла позволить ему вот так уйти. Она схватила его за локоть. Он остановился, посмотрел на нее сверху вниз, а она пыталась по его лицу определить причину внезапного охлаждения.

— Что случилось, Рафага? Что я сделала? Ты считаешь меня виноватой в том, что произошло с Хуаном? Неужели ты думаешь, что я добровольно отправилась с Ортегой?

Шейла вспомнила, как прискакал всадник и как она была уверена, что привезенное им известие касалось ее. Рафага положил руки ей на плечи и прижался к ней.

— Ты должна ненавидеть меня за глупость, Шейла, — сказал Рафага, дыша ей в волосы. — Из-за моей глупости чуть не погиб прекрасный человек и мой верный друг — Хуан. Он и сейчас все еще в опасности. Из-за нее ты попала в руки человека, который хотел надругаться над тобой. Я заслужил твою ненависть и недоверие, потому что не сумел защитить тебя, хотя обязан был сделать это. Я видел, как ты испугалась тогда, в горах, видел страх в твоих глазах, когда ты смотрела на меня.

— Я действительно испугалась. Меня испугало твое холодное бешенство. Потом я подумала, что ты считаешь меня виноватой во всем. Но я не испытываю к тебе ненависти. Как я могу тебя ненавидеть?..

Она хотела добавить: «… если я люблю тебя», но он повернул ее к себе и замкнул ей рот поцелуем. Шейла обвила руками его шею, он подхватил ее и понес в спальню. Тепло его объятий заставило ее позабыть все перенесенные страдания.

Однако на сей раз их близость не была такой всепоглощающей, как обычно. Они не достигли той магической, волшебной вершины, на которую возносились всякий раз до похищения Шейлы. Она не могла избавиться от ощущения, что Рафага не полностью принадлежит ей. Оставалось надеяться, что время вернет ей прежнего Рафагу.

Но этого не произошло. Благодаря стараниям заботливой и любящей Консуэло Хуан стал поправляться. Между тем Рафага по-прежнему то и дело устремлял на Шейлу молчаливый, изучающий взгляд, словно желая прочесть какие-то тайные мысли. Этот взгляд тревожил ее, сколько бы она ни старалась не обращать на него внимания.

Проснувшись, Шейла не увидела рядом с собой Рафагу. В последнее время он поднимался вместе с солнцем и уходил. У Шейлы опять разболелась голова. Она принялась тереть виски, пытаясь разогнать боль.

В коридоре послышались легкие шаги. Шейла повернулась к двери, но, очевидно, слишком резко, потому что у нее закружилась голова и кровь отхлынула от лица.

В дверях спальни появилась улыбающаяся Консуэло.

— Доброе утро, Шейла.

— Доброе утро, — слабым голосом отозвалась Шейла. — Как чувствует себя Хуан?

Последовало короткое сообщение по-испански, из которого явствовало, что раненому намного лучше. Вдруг Консуэло прищелкнула языком и спросила ее о чем-то. Шейла ничего не поняла. Должно быть, боль в висках мешала ей сосредоточиться.

— Что ты сказала, Консуэло? — переспросила Шейла.

Вторая попытка оказалась не более успешной. Консуэло повторила фразу в третий раз, перемежая слова жестами. Шейла широко раскрыла рот, когда Консуэло стала качать на руках воображаемого младенца и, указав на Шейлу, произнесла: «bebe».