Проклятие для мага или сердце на троих (СИ) - Суворова Анастасия Романовна

- Что же ты тогда здесь делаешь?

- Я не испытываю к тебе жалости. Ты сейчас скорее неприятен, но и это меня больше не трогает. Ты слишком неоднозначен и не мог быть лишь тем, кого разыгрывал в начале нашего знакомства. А нянчусь я с тобой потому, что хочу знать, каким еще ты можешь быть.

- Зачем? - спросил он, кривя рот.

- Ты интересен мне любой.

Деи отчего-то стало легко признаться ему в этом. Может потому, что за ширмой ядовитой колкости проглядывалась боль? И ей действительно не было его жаль. Она наслаждалось тем, что могла увеличить эту боль во сто крат, если бы только захотела.

- Я интересен почти всем, - вяло напомнил он ей.

- Да, но не такой как сейчас, - ответила она, улыбаясь и приподнимая бровь. - Такой, ты им противен. Всем, за исключением меня.

- Только не говори, что безвольный и не вполне вменяемый, я особенно симпатичен, - со злобой выплюнул Влад.

- Может в таком амплуа ты и непривлекателен, но я не осуждаю тебя. Я пытаюсь понять, почему величайший ум Мрамгора прибегает к столь тривиальным способам ухода от действительности? - говорила она вкрадчиво. - Что должно было произойти, чтобы «мраморный» Влад сорвался? Я не верю, что все это только ради удовольствия. Ведь ты сама сдержанность, твоей выдержке можно только позавидовать, а люди, которые балуются этой дрянью постоянно, не могут похвастать такими же качествами. Я задаюсь вопросом, а что бы сотворила с собой я, постигни меня столь же сильное потрясение?

Влад отвернулся от нее, пряча глаза, но Дея не дала ему поблажки. Она встала и медленно подойдя, склонись над ним, смотря в упор.

- Как думаешь, Влад, я сделала бы на твоем месте то же самое? Или я просто повесилась бы на ближайшей сосне в собственном лесу?

Она сощурила глаза и наклонилась так близко, что кончик ее носа соприкоснулся с его лицом. Влад сглотнул, но взгляда не отвел. Он смотрел на нее без злобы и надменности, без пафоса или едкости, а как раньше - глубоким, заставляющим поежиться взглядом. Во всем его образе проступала какая-то драматичная рельефность и на этот раз отвернулась уже сама Дея. Отвернусь потому что испугалась, что под действием этого взгляда ее злость развеется, и она снова превратиться в слюнявую куклу.

Остаток ночи они молчали, а затем под утро, когда Влад, наконец, перестал гипнотизировать потолок и заснул, пришла Родмила и сменила Дею. Уходя, она коротко взглянула на расслабленное лицо с приоткрытым ртом. Во сне Влад казался значительно моложе, наверное, потому что складка у переносицы разглаживалась, а обремененные знанием и опытом, совсем не юные глаза, прятались за веками.

Дея чувствовала себя разбитой и опустошенной и прежде чем вернуться в лес решила поспать. Не к чему заявляться туда в таком подавленном состоянии, решила она, ведь ей предстояло убедить лес в ее состоятельности как защитника, а в данный момент она сама нуждалась в поддержке. Особенно остро ощущалась потеря единственного друга. Деи казалось, будто у нее ампутировали, что-то жизненно необходимое. Ей не хватало человека, с которым можно было поделиться самым сокровенным, не хватало как воздуха. Она всегда воспринимала присутствие Яна в ее жизни, как нечто само собой разумеющееся, а теперь его не было рядом и все потому, что она сама вынуждена была гнать его от себя. Теперь, даже если они находились в непосредственной близости, то словно бы стояли на разных берегах быстротечной речки, что уносила все то, к чему они так привыкли.

Мягкая уютная перина расслабила Дею и она погрузилась в спасительный сон без сновидений. Проснулась она уже после обеда и прежде, чем отправиться обратно в лес, зашла к лекарю.

Двери ей открыл ассистент, сам же хозяин кабинета сидел за столом и перебирал бумаги, подпирая тяжелую голову рукой.

- А это вы, Дея, - он поднял глаза, и девушка обратила внимание, что под ними у Г ория залегли тени.

- Я только хотела занести вам это, - сказала она, кладя на стол свои зарисовки.

- Что это? - спросил озадаченный лекарь, разглядывая листки.

- Это чертежи врачебных принадлежностей, которые позволят вам облегчить некоторые процедуры. Вот это - шприц, - она указала на первый рисунок, - я думаю, у наших мастеров хватит ловкости соорудить его из металла, а колба может быть стеклянной.

И Дея подробно объяснила, как пользоваться шприцем. Затем она обратила внимание на второй лист, где изображалась капельница, и так же подробно объяснила, как и зачем ее использовать.

Пока Дея раскрывала Горию секреты медицины, Еша стоял рядом, переводя восхищенные взгляды с рассказчицы на занятные картинки и обратно. Сложно было понять, что потрясло его больше - удивительные приборы или то, с каким знанием дела рассказывала о них Дея. Г ория же познания Деи ничуть не поражали, он внимательно слушал, делая на листках с чертежами свои заметки, а затем поблагодарил девушку за неоценимый вклад в медицину и даже предложил чаю, чем крайне ее удивил. От чая она отказалась, решив, что лучше навестит Ведару и, сославшись на то, что ей пора в лес, попрощалась.

Глава 27. Притязания Хранителей

Для Деи Синий лес и Вед показавший его, причудливым образом соединились в нечто неразрывное. Этот юноша оставил свой след не только в ее сердце, но и в ее новообретенном доме. Словно сотни нитей пробегали по извилистым тропкам, его маршруты. Она знала, что Влад был здесь частым гостем и, проходя по той или иной дорожке, не могла не думать, а не ступал ли здесь когда -то и он?

Первые дни многовековой лес ассоциировался у нее с янтарными, солнечными переливами, все воспоминания об этом месте сверкали, окрашиваясь в благородные охристые оттенки. Золото, легонько раскачивающиеся на ветру солнвейсов, стало для Деи олицетворением любви. Но позже она узнала, что эти таинственные цветы неспроста прятались под землю. Напившись солнечного света, золотые солнвейсы освещали подземные лабиринты, что тянулись по всей территории ее новых владений. Тщательно скрываемые, они позволили лесным обитателям выжить в тяжелые времена.

Леший водил ее по тайным ходам, и Дея погруженная в свои мысли, плыла в медовом тумане, вдыхая запах земли и сладковатый аромат цветов свисающих с потолка, словно люстры. Некий оттенок горьковатой лиричности был во всем их образе, наверное, потому что эти цветы навсегда связались в ее памяти с трогательным, чутким и романтичным героем, которого она, как ей до сегодняшнего дня казалось, знала.

Входов и выходов из ее подземного царства имелось великое множество. Один из них был устроен у самого ее дома, и выводил он к одинокой березе, той, что оторвалась от своих сестер и росла в поле одна одинешенька. Когда Дея исчезла на глазах пятерых каменщиков в сопровождении лешего, мужчины застыли в благоговейном страхе и, побросав лопаты и стамески, кинулись в город, рассказывать о магических способностях новой Хранительницы.

Слухи в Мрамгоре распространялись с феноменальной скоростью. Жители и без того уже довольно бурно обсуждали тот факт, что лес выбрал приезжую. Одни считали, что Дея и есть пропавший ребенок Ладгальд, другие утверждали, будто она самозванка, похитившая реликвии Озерных дев, и, принудившая их, подчиниться своей воле. Так или иначе, народ будоражило Деино возвышение, а масло подливаемое в огонь новыми сплетнями могло только распалить любопытство багортцев. Но на это и рассчитывала юная Хранительница. Она хотела заставить жителей, потянуться в лес, и любопытств о казалось ей не таким уж плохим стимулом.

Именно по этой причине Дея не желала показываться на людях, ведь увидеть воочию саму белую Госпожу, рано или поздно захочет каждый житель Мрамгора, если она не будет беспрестанно мелькать у них перед глазами. Дея даже перестала носить свой легендарный плащ, если выходила за пределы леса. Хотела на время остаться просто Деей -сборщицей урожая и подругой нового Верховного Сагорта. Но попытка остаться в тени, была предпринята девушкой слишком поздно. Она уже показалась однажды в истинном облике Хранителя, и озабоченность народа ее персоной достигла своего пика, вылившись в желание Хранителей, засвидетельствовать ее право на звание Госпожи Синего леса. И пока юная Дея горячила лошадь, чтобы успеть сменить Родмиу на ее посту, Вайеса одолевали Хранители Мрамгора, требуя проведения официальной церемонии. Их повозки заполонили весь подъезд, не позволяя проехать к конюшням. Спешившись Дея, повела Дорену под уздцы.