Башня Гоблинов - Лайон де Камп

Они все подробно обсудили, и тролль признал, что состязание честное. Тут Фузиньян говорит: «Теперь давай договоримся. Ежели ты победишь, я удалюсь и без всяких оговорок оставлю тебе Чарующие Пустоты и Дэнуду. Ежели я — ты отдаешь мне Дэнуду и тотчас покидаешь пределы королевства».

Заспорили они сызнова, но когда Фузиньян принялся было раздувать свою волынку, Вуум тут же на все согласился. Фузиньян ему и говорит: «Мой добрый тролль, я тебе, конечное дело, доверяю, но, чтоб чего не вышло, пока я буду в пещере, отнеси Дэнуду на дно оврага; пусть она там посидит, а мы тем временем проведем состязание. У моих солдат приказ: в случае какого-либо вероломства с твоей стороны хватать женщину и бежать, не пытаясь даже меня спасти».

«А как, господин король, насчет вероломства с твоей стороны?»

«Само то, что я у тебя в руках, надежная порука, — отвечает Фузиньян. — Завсегда можешь прихлопнуть меня, словно клопа, ежели увидишь, что я на руку не чист».

Спустился Фузиньян на дно оврага, и Вуум с Дэнудой на плече сделал то же. Затем тролль взвалил на плечо Фузиньяна и уж вместе с ним поднялся по скале ко входу в пещеру. Король потом признавался, что не может припомнить в своей жизни ничего более омерзительного, чем подъем на чешуйчатом зловонном плече этого чудища. Но долго ли, коротко, добрались они до пещеры. Тролль дал Фузиньяну фонарик, каким обычно разгонял темноту, — вместо огня в нем роились светлячки. Другой фонарик взял сам Вуум. После этого Фузиньян высунулся из пещеры и сказал жене: «Дорогая, все в порядке, можешь подавать сигнал».

«Приготовились! Внимание! Марш!» — крикнула она; Вуум и Фузиньян понеслись, как ветер, или почти как ветер, ежели учесть, что в пещере было темно, пол весь в рытвинах, да притом надо было уворачиваться от сталактитов и сталагмитов.

Юркий быстроногий Фузиньян рассчитывал, что прямо на старте обойдет своего неповоротливого соперника; тому, слышь-ка, требовалось время, чтоб скорость набрать, хотя, разогнавшись, он показывал неплохие результаты. И вот Фузиньян, недолго думая, рванулся вперед и обогнал Вуума на два шага. Вуум-то знал Пустоты лучше, чем Фузиньян, который в них лет десять не бывал, и стал нагонять короля. Однако тут он угодил головой в сталактит: сталактит переломился, и на Вуума с грохотом посыпались огромные куски известняка. Особого вреда обвал не причинил — ведь Вуум был из породы троллей, — но происшествие выбило его из колеи, и Фузиньяну удалось опередить соперника еще на шаг.

Надо сказать, Фузиньян внимательно изучил карту и знал, что в круговом коридоре, о каком он с Вуумом толковал, есть одно узкое место. И вот, добежав до сужения, король извернулся всем телом и живо проскользнул в лаз. Зато нагонявший его Вуум накрепко застрял. Он наверняка знал про этот узкий проход, но, похоже, ни разу не проверил, влезет туда его тело или нет. Фузиньян притормозил и так забористо обругал Вуума, что тролль, не помня себя, с диким ревом забился в расщелине, но только еще больше застрял. Тролли, как видите, не шибко-то умный народ, мозги у них варят не лучше, чем у комилакхских обезьянцев.

Добежал, значит, Фузиньян сызнова до входа в пещеру и покликал своих молодцов — часть из них к тому времени обходным путем забралась на вершину скалы над входом в пещеру, чтобы сбросили веревку до самого дна оврага. Затем Фузиньян отдышался, спутался в овраг и заключил Дэнуду в любящие объятия. После этого они вдвоем вскарабкались по противоположному склону, и король подал ведьме Гло знак начинать.

Разожгла ведьма огонь, подвесила котел, бросила в него глаз саламандры, палец лягушки и еще какую-то дребедень. И произнесла она страшное заклинание и магическую формулу: потемнело небо, задул холодный ветер, пошел дождь, воздух наполнился шелестом невидимых крыльев и зловонными испарениями Преисподней. Указала ведьма волшебной палочкой на вход в пещеру — из налетевшей тучи сверкнула молния и ударила в склон горы, но входа в пещеру не задела. Взмахнула Гло палочкой еще раз — и молния пронзила другой склон. Битый час махала ведьма волшебной палочкой да бормотала страшные заклятия, и каждый раз сверкала молния, гремел гром, но сокрушить вход в Чарующие Пустоты, кажись, никак не удавалось. В промежутках между раскатами грома из пещеры был слышен дикий рев попавшего в западню тролля.

Затем грозовая туча унеслась прочь, а Гло, так и не сумев поразить цель, без чувств грохнулась оземь. Фузиньян, Дэнуда и воины, которые вымокли до нитки и чуть не оглохли от грома, в замешательстве топтались на краю оврага; вдруг под ногами раздался глухой гул. Земля заходила ходуном, скала с ужасным грохотом обрушилась, бушующий шквал обломков завалил вход в Чарующие Пустоты, и в воздухе повисло удушливое облако пыли. На другом склоне оврага тоже случился оползень, и ежели б Фузиньян не оттащил свою королеву от края обрыва, им бы несдобровать. И вот, овраг теперь был наполовину засыпан обломками; от Пустот и тролля не осталось и следа — только из-под камней сочилась неизвестно откуда взявшаяся липкая зеленая жижа.

Так пришел конец Пустотам и Вууму, и вся честная компания с ликованием возвернулась в город Кортолию. Гло потребовала должность придворной колдуньи, да Фузиньян ей отказал: дескать, не она убила тролля, потому как гром и молния ни разу не попали куда следует. А что землетрясение подоспело, так это, дескать, простое совпадение. Ведьма же стояла на том, что ежели ее молнии и не поразили засевшего в пещере Вуума, зато нарушили естественное равновесие, отчего и начались подземные толчки. И она, значит, честно выполнила условия сделки, хоть, может статься, допустила мелкие промашки.

Доспорили они чуть не до драки, потому как Фузиньян был король справедливый и не мог просто взять да прогнать Гло, чтоб не приставала. Наконец Дэнуда предложила спросить совета у беспристрастного чужеземца. Они обратились к тарксийскому наместнику бога, и тот решил спор в пользу Гло. Поскольку доктору Эйчосу в любом разе пора было отправляться на покой, по виду все сошло гладко. Но не успела Гло и пяти дней порадоваться новой должности, как подхватила чахотку от одного из придворных и в три дня преставилась. Так что в конечном счете Эйчос недолго пробыл в отставке.

Дэнуда уверяла супруга, будто Вуум ее и пальцем не тронул, разве только заставлял часами играть с ним в шашки. Однако вскоре обнаружилось, что королева понесла. Родился у нее ребеночек, да такой большой и крепкий, каких в Кортолии прежде не видывали. Хуже того — как стал он подрастать, кожа на нем загрубела и вся чешуей пошла, будто у крокодила.

Мальчик, по счастью, не был бесспорным наследником, потому как имел двух старших братьев; и хоть уродился не шибко умным, зато радовал всех добродушием и послушанием. Названный Фузариусом, он вырос и стал знаменитым воином: он ведь был вдвое сильнее обычного человека, да к тому ж имел такую отменно крепкую шкуру, что доспехи ему были ни к чему. Фузариус, правда, перед боем надевал латы — не любил получать удары, которые оставляли на нем синяки и царапины, а достанься они кому другому — так насмерть бы уложили.