Звуки Шофара - Франсин Риверс

— Я потерял отца несколько дней назад, я сам не свой. — Очередные оправдания. — Прости меня.

Она еле удержалась от желания вонзить ногти ему в руки, чтобы освободиться от него. Прощайте до седмижды семидесяти раз, так сказал Господь[53]. До седмижды семидесяти раз.

— Я прощаю тебя. Пол ослабил объятия.

— Тебе не понять, как много для меня значили последние несколько лет. Впервые в моей жизни я ощущал связь со своим отцом. И теперь его нет. — Пол отпустил жену. — Знаешь, что особенно мучает меня? Он никогда не увидит Центр новой жизни построенным.

Почему они всегда возвращаются к одному и тому же?

Пол уже снова принялся просматривать издания, работать. Он переводил взгляд с одной книги на другую. Какую‑то книгу вытащил, пролистал, прикидывая ее полезность. Поставил обратно на полку. Может, ей не следовало так быстро прощать его? Да и раскаивался ли он вообще? Если бы не Ты, Господи…

— Почему бы тебе не спуститься вниз и не поговорить с мамой?

Опять он пытается от нее отвязаться. Это вошло уже в привычку.

— Что ты видишь в кабинете отца, Пол?

На сей раз он даже не попытался скрыть свое раздражение:

— Ты наконец позволишь мне заняться делом? Я спущусь позже, Юнис.

— Скажи мне, что ты видишь, и я уйду, Пол.

— Жизнь, состоящую из достижений. Славу. Уважение. Мир не обошел вниманием Дейвида Хадсона. Вот что, на мой взгляд, можно увидеть в этой комнате. Разве не так? Ну, а что видишь ты?

— Я вижу, чего здесь не хватает, Пол. От чего твой отец отказался.

А еще хуже то, что Юнис ни разу не заметила в Дейвиде Хадсоне ни одного признака сожаления о том, что он отверг свою жену и сына — именно тех людей, кто любил его больше всего на свете.

Юнис спустилась вниз, вышла через раздвижную дверь на задний дворик. Лоис сидела под пляжным зонтом с открытой Библией на коленях. С диким воплем Тим разбежался и прыгнул в бассейн, описав в воздухе дугу.

— Так радостно видеть Тима снова здесь. Жаль, что они с Полом скоро уезжают.

— Я решила, что Тим останется со мной.

Лоис заложила ленточкой–закладкой нужное место в Библии, закрыла ее и положила на стоящий рядом столик. Обе женщины проводили взглядом Тима, который снова поднимался на трамплин.

— С каждым днем он становится все больше похож на своего отца.

— Пол? Или Тим?

Лоис грустно улыбнулась:

— И тот, и другой.

На следующее утро Юнис встала вместе с Полом. Коробки с книгами уже лежали в багажнике его «бьюика». Пока он упаковывал свои вещи и туалетные принадлежности, она приготовила ему завтрак. На кухню в купальном халате вошла Лоис. Под глазами у нее были темные круги. Юнис открыла шкафчик, достала еще одну чашку с блюдцем и налила ей кофе.

— Спасибо, родная. Я спустилась вниз пожелать сыну благополучной дороги.

Юнис разбила еще два яйца на сковородку.

— Пол забрал все книги, которые хотел?

— Шесть коробок, набитых доверху.

— А его архивы?

На кухню вошел Пол.

— На этот раз мне не хватило времени просмотреть все записи, мам. — Он сам налил себе кофе и сел за стол. — Кроме того, я подумал, что, может, кто‑то из его коллег захочет прочитать их, написать его биографию.

Лоис поставила чашку на блюдце:

— Деннис Нотт высказал ту же идею.

— Как раз собирался спросить тебя о нем. Кто он, этот Нотт? Оставил какие‑то таинственные записи в кабинете отца. Он был его личным секретарем?

— Личным писателем.

Чашка кофе в руке Пола зависла в воздухе.

— Как это — личным писателем?

— Это он написал книгу твоего отца.

Юнис разделила яичницу на три части и разложила ее по тарелкам. Сначала подала Лоис, потом Полу. Затем поставила сковородку в раковину, чтобы помыть ее позже. Вид у Пола был отрешенный. Юнис очень надеялась, что он задумается о низких нравственных принципах своего отца. Понимает ли он, что Дейвид Хадсон был способен на любой обман, раз выступал перед людьми в качестве писателя, тогда как истинным автором был другой человек?

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты задержался здесь еще на пару деньков, Пол, — заметила Лоис. — Я хотела о многом поговорить с тобой.

— Если бы я только мог, ма, но в церкви меня ждет неотложная работа.

— Проблемы?

— Ничего такого, что я не сумел бы исправить по приезде туда. Главный подрядчик обещает стать головной болью. — Пол встал. — Думаю, мне лучше поспешить. Впереди у меня долгая дорога. — Он наклонился, поцеловал мать. — Ты знаешь, если тебе что‑то понадобится, только дай знать. — Он выпрямился. — Юнис, ты проводишь меня до машины?

Она вышла вместе с мужем, молясь по пути о словах примирения.

— Попрощайся с Тимом за меня. — Пол наспех поцеловал жену и скользнул на водительское сиденье своего «бьюика». — Будь с ним строга. Мне бы не хотелось, чтобы он и здесь вляпался в какую‑нибудь историю. Маме это вовсе ни к чему. Да, не задерживайся дольше недели. Нельзя перекладывать свои обязанности на других по каким бы то ни было причинам.

С упавшим сердцем Юнис долго смотрела ему вслед. Как же он торопился, не мог дождаться встречи со своей ненаглядной — церковью.

Лоис все еще находилась на кухне.

— Он до сих пор сердится, что его портрет не попал на полосы газет?

Юнис села на свое место.

— Просто у него голова слишком забита всякой всячиной.

Она попробовала справиться со своей порцией яичницы. Лоис встала, налила себе еще кофе, снова села и долгое время сидела молча. Тяжело вздохнув, Юнис резко поднялась, подошла к мусорному ведру и выбросила свой завтрак, потом положила тарелку в раковину.

— Похоже, ни тебе, ни мне не удастся похвастаться хорошим аппетитом. — Лоис взяла Юнис за руку. — Не покидай дом надолго, дорогая.

— По поводу месяца я только шутила, мам.

— Знаю, но в жизни мужчины бывают времена, когда он особенно уязвим. Пол сейчас именно в таком состоянии. Он в замешательстве. Между ним и Дейвидом осталось много незавершенного. — Лоис сжала руку Юнис и откинулась на спинку стула. Повертела чашку на блюдце. — Я продолжаю надеяться, что Господь откроет глаза Полу. Думала, что, осмотревшись в кабинете отца, порывшись среди его бумаг, он вспомнит о прошлом.

— Он увидел только то, что хотел видеть, мама.

Даже сказав эти слова, Юнис почувствовала себя виноватой. Нет, она не вправе предосудительно отзываться о Дейвиде Хадсоне.

Лоис доверила ей секрет, который никогда не выйдет за пределы их семьи. И только Лоис, если она примет такое решение, имеет право рассказать об этом Полу. То, что Юнис знала о тайных грехах своего свекра, лишь усиливало ее желание открыть глаза Полу. Но это в конечном счете полностью разрушит ее брак, который уже начал давать трещину.

Кто бы мог подумать, что жена пастора может испытывать ощущение полной безысходности?

— Не знаю даже, как буду решать финансовые проблемы, — проговорила Лоис.

— Разве церковь не назначила отцу пенсию?

— Разумеется, назначила. Дейвид получал довольно щедрую пенсию. К сожалению, на меня это ничуть не распространяется.

— О, мам…

— Я справлюсь. У меня есть государственная пенсия. На деньги от продажи книги Дейвида я не рассчитываю. Оставляю только ту часть, которая покрывает налоги на прибыль. Двадцать пять процентов я переоформила на Денниса Нотта, ну, а остальное пойдет на финансирование миссий.

Юнис очень захотелось, чтобы свекровь поделилась своими проблемами с Полом.

— Иногда я думаю, что мне следует обо всем сказать Полу. — Лоис сделала глоток кофе. — Я часто об этом размышляла. Но каждый раз, когда мне кажется, что настало время выложить ему все без утайки, меня что‑то останавливает. Все заканчивается тем, что, проанализировав свои собственные мотивы, я прихожу к одному выводу — не такие уж они кристально чистые. Все эти годы я страдала, наблюдая за театрализованными представлениями Дейвида, которые он устраивал в церкви. Не хочу использовать правду в качестве оружия мести, Юнис. — Голос ее сорвался. Некоторое время Лоис смотрела в окно, потом заговорила снова: — Я надеялась, что Господь достучится до Дейвида, и он покается. В Библии сказано: «…предал их Бог в похотях сердец их нечистоте…»[54] Все происходило у меня на глазах. Слишком близко. Господь все время напоминал мне, что жена должна повиноваться мужу, чтобы тот житием жены своей без слов приобретаем был[55]. — Лоис быстро взглянула на Юнис. — Однажды я уехала от Дейвида и забрала с собой Пола. Он когда‑нибудь рассказывал тебе об этом?

—Нет.

— Может, он и не помнит. Он был еще мальчонкой, да и отсутствовали мы недолго.

— Куда вы поехали?

— В Моро–Бэй. Снять номер в мотеле мне было не по карману, и мы переночевали в машине. Из головы тогда не шла мысль следовать вдоль берега по автостраде № 1 вплоть до Канады, но на следующий день я развернула машину обратно, домой. Была суббота. В воскресное утро все бы носились с одним вопросом: «Где же жена пастора?»