Сын поверженного короля (ЛП) - Торнтон А. С.

Тамам.

Он прислонился к одному из деревьев, на которых держались дома, и нёс вахту, даже несмотря на то, что нам не грозило нападение.

Я отошёл в кусты, чтобы облегчиться.

— Нет, не могу.

— Я не слепой, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду, Тамам?

— Ты и Эмель.

— А-а.

— Ты точно об этом не пожалеешь?

— Нет, — уверенно сказал я.

Он вздохнул, но этот вздох не показался мне измученным. Он как будто испытал… облегчение?

— Воин способен убить из-за любви к женщине. Но если это правильная женщина, он способен остановить свою руку, — сказал он.

Когда я вернулся на тропинку, наши взгляды встретились. Что он вообще знал о женщинах? Я никогда не видел Тамама где-то ещё кроме дворца.

— Когда она попросила не убивать номада, ты остановился, — сказал Тамам. — Хотя это было глупо.

— Я собираюсь пройтись.

— Я останусь здесь.

Он уставился на огромный костёр в конце тропинки.

— Да. Посиди здесь. Я недалеко.

Рядом с костром сидела женщина, которая вылечила меня, а у неё на коленях лежала половинка какого-то огромного фрукта. Она не удивилась при виде меня.

— Спасаться от насекомых лучше всего именно здесь, — сказала она, окутанная дымом, после чего выплюнула горсть чёрных семечек на землю.

— Могу я присесть? — спросил я, указав на ствол дерева, на которое не был направлен дым.

Она кивнула.

— Куда ты ходила, когда мы пришли? — спросил я, садясь.

— Я искала для вас ночлег. Хотя Джафар и так предложил вам свои дома. Он очень высокого о вас мнения, раз позволил вам переночевать на деревьях.

— Он был к нам очень добр. Во многом это связано с тем, что его жена — сестра Эмель.

На этот раз женщина улыбнулась, и её губы заблестели, как у ребенка, который наелся конфет.

— Я так и подумала.

Неожиданно она сосредоточилась на своих пальцах и начала осторожно вытирать их, после чего выбросила корку от фрукта в костёр.

— Джафар рассказал вам о том, что вы хотели услышать? — спросила она.

Я вытянул ноги, приготовившись почувствовать боль, но ощутил лишь облегчение.

— Он кое-что знает, но этого недостаточно. Сегодня вечером мы отправимся в Алмулихи. То есть завтра вечером, — я посмотрел на небо. — Где эта проклятая луна?

Женщина улыбнулась.

— Сегодня вечером. Рассвет гораздо ближе заката.

Она отпила из своей фляги.

— Вы решили сдаться?

— Называй это, как хочешь. Но, — я сделал глубокий вдох, почувствовав, что могу доверять этой женщине, как когда-то доверилась ей Эмель. — Мой город остался без короля, я не могу оставлять его так надолго. Я понадеялся на успех, как глупец. Наверное, я просто хотел найти свою семью.

— Желание найти свою семью не делает тебя глупцом.

— Нет, но я оставил свои обязанности, чтобы найти их. Мой брат представляет для нас опасность, и было не очень мудро пытаться найти его здесь. Он хочет избавиться от меня, и попытается на меня напасть. Я переживаю о том, что он может сделать, если узнает о моём отъезде из Алмулихи.

— Я слышала о твоём брате. Он второй в очереди на трон. Конечно же, он опасен. Но люди считают, что оба сына из города у моря избалованы и заносчивы.

— О, да.

Я слышал это сотню раз. Раньше меня это не заботило. Я считал, что люди вольны думать, что хотят. Теперь же я хотел, чтобы они знали: я был уже не тот, что прежде, я изменился.

Женщина сложила руки и упёрлась локтями в колени.

— Но я вижу, что они ошибались насчёт, как минимум, одного из них.

Я почувствовал невероятное удовольствие, услышав её комплимент. Но разве мне нужно было одобрение этой незнакомки? Тогда почему я не мог посмотреть ей в глаза?

— А что насчёт женщины, которую вы ищете? — спросила она.

— Моя сестра. Я надеюсь, что она жива.

Я сделал глубокий вдох, не заботясь о том, чтобы скрыть свои чувства.

— Я отчаянно этого хочу. Может она и жива, но я не знаю, как её найти.

— С чего ты решил, что она жива?

— Я получил от неё письмо, которое заставило меня в это поверить.

— Письмо.

— Оно пришло без адреса, без печати. Я никак не мог её найти. Это было похоже на магию.

На этот раз я посмотрел женщине в глаза. Мои слова повисли в воздухе.

— Магию? — сказала она, попавшись на мою приманку.

Ее лоб нахмурился, и она откинулась назад.

— Ты в это веришь?

— Только когда не могу что-то объяснить. Как, например, рану, которая странным образом зажила.

Женщина нахмурилась, услышав моё обвинение.

— А что насчёт девушки?

— Эмель?

Это была странная смена темы.

— Какое отношение она имеет ко всему этому? Почему она поехала с вами?

— Её жизни угрожали.

«Мой брат», — хотел сказать я, но не смог. Это было слишком постыдно. Одно дело, когда твой брат хочет заполучить твой трон. А другое дело — когда этот брат пытался убить невинного человека.

— Почему?

Почему? Это был странный вопрос, и я понял, что не знаю на него ответа. Я не спросил Эмель о том, почему Касым пытался её убить. А знала ли она сама?

— Значит, ты только поэтому взял её с собой? Чтобы её защитить?

Я промолчал.

— Я так и подумала, — сказала женщина. — Она так смотрела на тебя, когда ты был болен…

Она повертела руками.

— Она словно была тебе должна. Она была готова отдать всё, что угодно.

Она наклонилась вперёд.

— Саалим, ты знаешь, что когда она оставила тебя и твоих людей в ту ночь, она нашла меня? Она прибежала ко мне с дикими глазами. Она могла потеряться. Она могла потерять вас в той темноте. Это был глупый поступок. И знаешь, что она мне ответила, когда я указала ей на это? Что ей больше нечего терять.

Пламя высоко взмывало в воздух передо мной, освещая ветви деревьев над нами и заставляя тени двигаться, хотя на деревьях ничего не было.

— Ты понимаешь, — спросила она, — что ты ей должен?

Её вопрос прозвучал странно. Что-то в её словах затронуло те мои мысли, что не давали мне покоя. Она что-то знала, но я не понимал, что именно.

Её лицо сделалось суровым.

— Если ты планируешь отвергнуть её, скажи ей об этом прямо сейчас. Пока она ещё может вернуться к себе домой.

— Я не собираюсь говорить ей…

Я остановил себя. Это женщина не имела права обсуждать это со мной.

— Ты только посмотри на себя — перебираешь руками, уставился в землю, не можешь закончить фразу. Влюблённый мальчик, ни больше, ни меньше.

Несмотря на то, что она упрекнула меня, она сделала это мягко, и я не обиделся.

— Так вот что чувствует король Алмулихи по отношению к солеискательнице? — я услышал удивление в её голосе.

— Я обручён.

Поставив локти на колени, я уставился на огонь.

Кем была эта женщина, которая назвала меня Саалимом, а мой дом — Алмулихи, словно она сама была рождена там? Пламя вздымалось всё выше, и выше, и выше. Оно словно пыталось дотянуться до чего-то в воздухе. Эта женщина и я как будто пытались достать одну и ту же вещь.

— Ты разгадал эту загадку? — спросила она, но её голос изменился. Он был до ужаса мне знаком.

Я повернулся к ней, но женщина, сидевшая рядом со мной, больше не была той незнакомкой, что вылечила меня. Она изменилась. Она превратилась в кого-то совершенного другого…

— Никогда бы не подумала, что доживу до того дня, когда мой брат воспылает чувствами к женщине из песков, — сказала она.

Я едва расслышал её слова, едва понял их значение.

— Эдала?

Я резко встал. Мне захотелось подойти к ней, но в то же время отпрянуть. Она улыбнулась, и я понял, что это была именно она. Я подошёл к ней, отчаянно желая обрести семью. Она совсем не изменилась: такая же терпеливая, лукавая, самоуверенная.

— Как? — спросил я, прижав её к себе.

Её тело было точно таким, каким я его запомнил. Костлявым и жилистым.

Когда мы снова сели, я уставился на неё. Я был не в силах оторвать взгляд от сестры, которую, как я думал, мне было не суждено больше увидеть.