Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады - Геннадий Ильич Кулаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После непродолжительной остановки колонна двинулась дальше. Солнце стояло еще достаточно высоко, до Кабула было около 50 километров, по-хорошему даже по ухабам 1,5 часа езды, если без остановок. Водитель УРАЛа рассказал, что автомобили залиты автобензином, едут уже третьи сутки из Хайратона в Кабул. Где-то примерно в 25 км от Кабула есть населенный пункт Аминовка (или это сленговое название места), но там постоянно обстреливают колонны. Многие, кто ездил этой дорогой, знают это место. Кругом были развалины от бывшего кишлака, зеленая зона вплотную подходила к дороге – удачное сочетание для засады.
Без задней мысли водитель УРАЛа сказал: «Вот здесь часто обстреливают». Только он успел закончить фразу, как у впереди идущего автомобиля произошел взрыв, и началась автоматная стрельба слева по ходу движения как раз из зеленой зоны. Вариантов не было, я был без оружия. Мы спустились под защитой автомобиля через правую дверь по очереди и поползли к ближайшему укрытию. Остальные бойцы и офицеры поступили аналогично. Ближайшим укрытием оказалась стена из камня высотой не более полуметра – спрятаться можно и удобно для стрельбы. Чисто отглаженная повседневная форма, брюки и китель с золотистыми звездочками на погонах – и вся эта красота в придорожную глину и пыль. Не рассчитывал, что под конец службы придется еще поваляться на обочине дороги. Права и слева бойцы в готовности к стрельбе смотрели в мою сторону и еле сдерживали смех: лейтенант попал перед заменой.
Автоматическая стрельба через десять минут прекратилась, подъехали два БТР с пехотой, прикрытие из ближайшего поста охраны дороги. Им, видно, постоянно приходилось выдвигаться при возникновении обстрела. Все стали подниматься из укрытия. Как мог я отряхнул обмундирование от пыли и стал ждать начало движения. Подорвался УРАЛ, следующий пятым в колонне. Автомобиль наехал правым колесом на мину, установленную на краю дороги, от взрыва утечки и возгорания автобензина в цистерне не произошло. Правое колесо отлетело, редуктор вырвало, водитель-солдат был контужен, в сознании. После взрыва водитель вышел из кабины и пошел в сторону развалин и зеленой зоны, чудом не был подстрелен – спас старший машины, следовавшей за ним. Представляю, что было со мной, если бы замполит нашей роты Эдуард не настоял, чтобы я пересел из пятого автомобиля в седьмой. Спасибо тебе земное, замполит. По колонне передали, что скоро начнем движение, нужно было забираться в кабину. Колонна двинулась дальше. Подорванный автомобиль закрепили за жесткую сцепку и потащили в хвосте колонны. Пехота сопровождала колонну 3–4 километра, потом отстала, возможно, дальше участок дороги не принадлежал к их зоне ответственности.
Дальше без происшествий колонна добралась до Кабула – столицы республики Афганистан. Сам город был не большой, центральная дорога разделяла его на две части. Штаб 40-й армии находился неподалеку от дворца Амина, которого свергли в апреле 1978 года. Меня высадили на дороге, ведущей к штабу 40-й армии, пришлось часть пути преодолеть пешком. На КПП я предъявил требование об откомандировании меня в отдел кадров и получил пропуск. В здании на втором этаже без труда нашел нужный мне кабинет, постучался, спросил разрешение войти и, приложив руку к головному убору, сообщил о цели моего прибытия. Подполковник, выслушав меня предложил присесть взял мои документы и открыл большую 96-ти листовую тетрадь формата А4. Полистал, нашел мою фамилию, спросил: «Где хотите служить дальше?». Я ответил: «В анкете, которую заполнял при убытии в Афганистан, указывал Белорусский Военный округ (БВО), вторым Киевский Военный округ (КВО)». Подполковник ухмыльнулся: «Тут у меня написано прямо наоборот, сначала КВО, потом БВО. Что будем делать? Если для тебя принципиально, то надо 2–3 дня подождать, начальник в командировке. Без него не смогу решить. Если согласен, то сейчас выпишу направление для прохождения дальнейшей службы в КВО и проездные к месту службы». Долго думать я не стал, какая разница, Киевский округ может быть и не плохо и даже хорошо, значит, судьба. Сказал: «Товарищ подполковник, выписывайте в КВО, я согласен». «Ну вот и ладно, подожди минут двадцать, чтобы мне оформить документы. Тебе недели хватит добраться до Киева?». Я ответил: «Разрешите хотя бы дней 10, домой в Куйбышев к родителям заехать на два дня, волнуются ведь». Подполковник сказал: «Ладно, отпускные и проездные подготовлю, надеюсь, никто не будет возражать». Как и обещал подполковник, направление для дальнейшего прохождения службы в КВО и проездные были готовы через двадцать минут. Теперь нужно было на пересылочный пункт, зарегистрироваться и ждать ближайший рейс до Ташкента.
Через пересылочный пункт Кабула прошла большая часть военнослужащих ОКСВА. Сборно-щитовое модульное одноэтажное здание состояло из нескольких помещений. Еще весной мне пришлось здесь останавливаться в палатке на 20 коек, теперь в спальных помещениях находилось по 30–40 коек в каждом. Все кровати были застелены байковыми одеялами с простынями и подушками, у каждой кровати стояла тумбочка. В одном спальном помещении на кроватях сидело несколько человек, которые что-то бурно обсуждали, в другом не было никого, его то я и выбрал. Мне приглянулось место в углу, не долго раздумывая, я снял китель и ботинки, чемодан положил под кровать, не раздеваясь, лег поверх одеяла и почти мгновенно уснул.
Спал я, наверное, недолго, и когда проснулся в помещении уже горел свет, а напротив меня на кровати сидел майор и разбирал свой чемодан. Он тоже был одет в повседневную форму и явно нервничал. Увидев, что я проснулся, майор как-то странно улыбнулся и просил не помешал ли мне спать. Если даже и помешал, что теперь, не в санатории. Я перевернулся на левый бок и стал наблюдать за майором, делать все равно было нечего. Ему явно хотелось поговорить, его интересовало все, что происходило в Афганистане, так как он только сегодня прилетел из Союза. По специальности майор был медицинским работником и получил направление на Юго-Запад Афганистана в Газни. Вечер длинный, почему бы и не поговорить, я рассказал ему из своего опыта службы, что тут и как, что можно и чего лучше не делать. На месте майора я точно так же задавал бы вопросы и слушал, не перебивая. Нашу мирную беседу неожиданно прервали два выстрела, прозвучавшие совсем рядом. Майор побелел и с открытым ртом стал показывать на стену. Лежа в горизонтальном положении на кровати, я не сразу увидел отверстие
