Последний бой КГБ - Леонид Шебаршин

– Каково, на ваш взгляд, историческое значение иранской исламской революции для региона Среднего Востока и мира в целом?

– Историческое значение этой революции состоит в том, что американцы лишились своего основного плацдарма в таком стратегически важном регионе, как Персидский залив. США утратили контроль над самыми крупными нефтяными месторождениями, контроль за маршрутами транспортировки энергоресурсов из района Персидского залива. И, конечно же, США понесли колоссальный моральный урон, поскольку иранская революция наглядно показала всему миру, что можно успешно избавляться от американской гегемонии. Это был яркий пример того, как страна смогла обрести реальную независимость. Кстати, у исламской революции был лозунг «Ни Запад, ни Восток – только исламская революция!», официально провозглашенный аятоллой Хомейни. Смысл его сводился к тому, что иранское духовное руководство старательно ограждало себя и от влияния Советского Союза, и от влияния США, выбрало самостоятельный путь развития страны, хотя он и сопровождался некоторыми эксцессами. Но именно благодаря исламской революции Иран впервые за долгий период своей истории стал реально независимым, мощным и влиятельным государством. А имам Хомейни вошел в число самых примечательных мировых лидеров. Не Картер, не Рейган, а имам Хомейни! Оказывается, даже в наше время могли появляться народные вожди – люди, которые знали свой народ, пользовались его доверием и уважением. 30 лет существования Исламской Республики Иран говорят сами за себя!

«Нужно изживать подход к исламу как к зловещей и монолитной силе»[6]

– Леонид Владимирович, начать хотелось бы с общих вопросов. Известно, что ислам – одна из мировых религий, и одновременно общеизвестно, что именно в исламской среде возникают сегодня в том числе и такие негативные явления, как экстремизм и терроризм. Всему этому со стороны мусульман и экспертов есть два типа объяснений. Первое – ислам не имеет никакого отношения к экстремизму и терроризму, им пытаются прикрываться для оправдания подобных действий. Второе – экстремизм и терроризм кроются в особых, понятное дело, девиантных, извращенных формах понимания определенными кругами сути исламской религии. С вашей точки зрения востоковеда и человека, работавшего в исламском мире, какое из подобных объяснений более верно?

– И та, и другая постановка вопроса, на мой взгляд, не вполне корректны. Ислам – это не только религия, это и образ жизни, определенные традиции, определенная история и культура страны, где существует ислам. На мой взгляд, представлять исламский мир как нечто цельное, гомогенное – подход не совсем правильный. В умах обывателей, подпитываемых рассуждениями политиков, политологов и журналистов, ислам представляется некоей монолитной и зловещей силой. Нужно изживать этот подход и рассматривать исламский мир во всем его многообразии. А он чрезвычайно разнообразен. Не менее многообразен, чем то, что можно, например, назвать христианским миром.

Ислам не является ни зловещим, ни воинственным. Эти качества приписываются ему определенными кругами. Да, исламскими идеями активно пользуются экстремисты. Утверждается, что джихад – это борьба с неверными, что кем-то ставится цель создания всемирного халифата. Все это фантазии, существующие не первый год и не первое десятилетие – и даже столетие.

В 1904 году в России вышла книга Череванского «Исламский мир и его пробуждение». Начинается эта работа с тезиса о том, что весь цивилизованный мир должен обратить внимание на угрозу со стороны ислама. В качестве примера приводились следующие «угрозы»: борьба мусульман Индонезии против голландского владычества, движение под мусульманскими лозунгами в Алжире против французов, сипайское восстание против англичан в Индии. Все это представлялось не как стремление добиться освобождения от политического и экономического гнета колониальных держав, а как проявление некоей изначально присущей исламу антихристианской и антицивилизационной сути.

Вполне оправдано стремление различных народов, исповедующих ислам, освободиться от иностранного влияния. В основе же лежат не небесные, а чисто земные интересы – народы просто хотят вернуть то, что им принадлежит. Обратите внимание, что исламские страны – это страны, богатые нефтяными ресурсами, такие, как ряд арабских государств или Иран. Последний в чем только не обвиняют – в том, что он рассадник терроризма, что он стремится обрести оружие массового поражения. Но за всем этим, повторю, стоят вполне земные экономические интересы.

– Вам пришлось работать в Иране, Афганистане и Пакистане. В чем особенность тамошнего варианта ислама? И насколько революционный процесс в Иране был мотивирован именно религиозными принципами как таковыми, а не был набором политических и экономических требований в религиозной упаковке?

– Мне повезло – я был свидетелем и невольным участником исламской революции 1979 года, и у меня была хорошая возможность разобраться, в какой мере там сосуществовали политические и экономические интересы с чисто религиозными принципами.

Иранская революция возникла не на пустом месте. Это результат почти вековой борьбы основной массы иранского населения, исповедующего ислам шиитского толка и возглавляемого духовными авторитетами. Это борьба против монархии, считающейся шиитами нелегитимной, и борьба против иностранного засилья. Со второй половины XIX века Иран фактически утратил свою самостоятельность, его политические и экономические дела вершились двумя державами – Англией и Россией. Первое движение, руководимое духовенством, имело место в конце XIX века и было направлено против табачной монополии, предоставленной шахским правительством английской компании. Революция 1905 – 1911 гг. несколько ограничила полномочия шаха, но пришедший к власти в 20-е годы шах Реза Пехлеви вновь свел на нет права меджлиса. Во время Второй мировой войны Иран был оккупирован британскими и советскими войсками, а после войны Иран попал под влияние США. У иранцев неразделимы национальное и религиозное чувства. И эти чувства оскорблялись всевластием монархии и засильем иностранцев. Шахское правительство покровительствовало проникновению в Иран западной, в первую очередь американской, культуры, подчинило свою внешнюю политику интересам Вашингтона. Тогда на роль одного из духовных вождей и выдвинулся аятолла Хомейни – человек талантливый, бесконечно преданный исламским ценностям. Он открыто выступил против шаха и засилья иностранцев, за что подвергся преследованиям и был отправлен в изгнание.