Давай никому не скажем - Агата Лель

Он настолько был занят делом, что даже не заметил, как я тихо подошла сзади.

— Перепутал двор колледжа с автомойкой?

— Ой, привет, — расплылся в улыбке он и поднялся, вытирая руки носовым платком. — Вот, пока тебя ждал, решил совместить приятное с полезным.

— Приятное, я так понимаю — это мытье машины?

— Ну не ревнуй, — положив руки мне на талию, подтянул к себе ближе и поцеловал в губы.

— Тимур, тут же дети, — скосила глаза на шайку лоботрясов. Те повернули головы в нашу сторону и внимательно наблюдали.

— Ничего себе — дети! Да там половина на голову меня выше. Подходил сейчас тут один, я думал, преподаватель, но оказался студентом. Акселерат, не иначе.

— Кто подходил? Зачем? — напряглась, заранее зная ответ.

— Да не знаю, здоровый какой-то, с рюкзаком. Сигарету стрельнуть хотел, — пожал плечами Тимур. — Да тут он ошивался где-то, — обернулся, озираясь по сторонам и, небрежно махнув рукой, открыл пассажирскую дверь: — Ладно, поехали, у меня для тебя сюрприз.

— Что за сюрприз? Может, в другой раз? Что-то я так устала... — нахмурились, неохотно забираясь на переднее сиденье.

— Нет-нет, сейчас! Я ради этого отгул взял. Все утро готовился.

Загадочно улыбаясь, Тимур погрузился в салон и завел мотор.

Стрелки на его серых брюках были настолько острыми, что казалось — одно неловкое движение, и можно порезаться. Никогда не встречала настолько педантичного человека. Все у него должно быть идеально!

Пристегивая ремень безопасности, вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Скосила глаза в окно и непроизвольно вздрогнула: напротив, прислонившись к стволу старого тополя, неторопливо затягиваясь сигаретой, стоял Набиев. Материализовался словно из ниоткуда. Не было его здесь минуту назад. Точно ведь не было!

По стеклу забарабанили первые капли дождя, а он даже не пошевелился, игнорируя надвигающуюся непогоду.

— А, да вон он, переросток, — громко сказал Тимур и указал пальцем в сторону Яна. — Тупые малолетки. Травятся, а потом к сорока чахнут.

Тимур дал по газам, и автомобиль резко тронулся и покинул двор.

***

Звякнув связкой ключей, Тимур открыл добротную металлическую дверь.

— Проходи, Яночка, не стесняйся, — приобнял за талию и мягко подтолкнул в прихожую.

— Это твоя квартира? — задала глупый вопрос, хотя ответ и так был очевиден.

— Наша. Наша квартира! — поправил он. — Ой-ой, разуваться нужно вот тут, на коврике.

Раздраженно закатив глаза, сделала шаг назад и скинула туфли. Тимур аккуратно поставил их на обувную полку — носок к носку.

— Летом только ремонт сделал. Думал, что только для себя, ну, вот теперь ты со мной. И привнесешь в мою холостяцкую берлогу немного женского тепла и уюта. Нравится? — не без гордости спросил он, наблюдая за моей реакцией.

Ну, называя квартиру «берлогой», Тимур явно намеренно бахвалился. Видно же, как его прямо распирало от любви к своему жилищу. Больше, наверное, он любил разве что свою «десятку», сдувая пылинки и вылизывая коврики.

Квартира действительно была очень симпатичной и, к счастью, абсолютно непохожей на будуар мамочки.

Стены в коридоре оклеены светлым пенопленом, на полу коврик в тон. Заглянув в кухню, оценила простор и новый гарнитур цвета ореха, такого же оттенка кухонный уголок с большим овальным столом. На стене уютно тикали часы в виде двух сердец, пронзенных стрелой.

Тимур взял меня за руку и с удовольствием примерил на себя роль экскурсовода, горделиво водя по квартире.

— Ну тут у меня комната пока что для гостей, — многозначительно взглянул на меня и добавил: — Будущая детская. Здесь ванная, вот это уборная, а тут... — он торжественно замолчал, открывая двойные межкомнатные двери с ребристым матовым стеклом. — Тут наша спальня. Кровать только сегодня утром привезли, несколько часов собирал. Сам.

Теперь понятно, зачем он отгул взял...

Комната была просторной и светлой. Минимум мебели: трехстворчатый платяной шкаф, комод, изящный торшер и посередине огромная двуспальная кровать, покрытая коричневым покрывалом. И ни пылинки, ни соринки, ни одной лишней детали и складочки. Идеальная чистота. Запах свежего дерева и полироли разъедал ноздри. Разглядывая лаковую спинку кровати, я вдруг почувствовала, как мне стало дурно, и хоть форточка была открыта, от чего-то душно.

— У тебя... очень красиво, — выдавила из себя вежливую улыбку.

— У нас, Яночка. У нас! Теперь это и твой дом тоже. Иди сюда, присядь, — Тимур приземлился на край кровати и похлопал ладонью по покрывалу.

Послушно перебирая одеревеневшими ногами, села рядом, положив ладони на колени, с преувеличенным интересом принялась разглядывать интерьер. Тимур смело опустил руку на мое бедро и придвинулся ближе.

— А ты сам выбирал обои? — немного отодвигаясь, спросила первое, что пришло в голову.

— Конечно. И обои, и занавески, и... кровать, — обхватив ладонями мое лицо, Тимур жадно впился губами, поспешно проталкивая язык мне в рот.