Давай никому не скажем - Агата Лель

Часть 26. Яна

— Яна Альбертовна, может, чайку? У меня припасена коробка изумительного бельгийского шоколада. Вы любите шоколад? — тактично осведомился Денис Павлович, застенчиво моргая под толстыми линзами очков.

Инка задорно толкнула меня в бок, шепча одними губами «соглашайся».

Иногда я ей завидую, все у нее так просто и легко. И всегда так было. Это я вечно загоняюсь, придумываю себе рамки, а Инна живет так, как хочется: беззаботно, весело, на всю катушку. На работе она в сереньком пиджачке и очках, а вечерами может отжигать на дискотеках в кислотного цвета футболках и неприлично узких джинсах. Своим же студенткам только так даст.

— Ну так что? — повторил вопрос завуч, и я кивнула. Тот расплылся в улыбке и, причитая что-то себе под нос, радостно пошел в кабинет за конфетами.

— А мужичок-то поплыл, — задорно подмигнула подруга, разворачивая очередную барбариску. — Ладно, иди с ним почаевничай, со мной еще успеешь. А он ничего так. Слегка староват, но опять-таки, тебе же его не варить. Да и к тому же мужчины слегка за сорок — самый сок. Ну, так говорят. Сама я это блюдо не кушала, но умудренные опытом женщины врать не будут.

— Ты на что это намекаешь? Вообще-то у меня есть Тимур.

— Ну не знаю... Как-то ты не светишься, говоря о нем.

— А должна?

— Конечно. И светиться, и гореть, и жаждать. Ты же меня понимаешь? — снова лукаво подмигнула.

— По-моему, это глупости. В мужчине ведь что главное?

— Торс, широкие плечи и статус?

— Дурочка! В мужчине главное — надежность. Тимур как раз такой. Рядом с ним я знаю, что будет завтра. По-моему, это важнее внешности, страсти и всего того, чем забита твоя испорченная голова.

— Ой, скука смертная. Что-то нафталином пахнуло... А, Иванникова, это ты стареешь, — хохотнула Инна, получив от меня шуточный удар.

— Кстати, ты сама раньше по Титову сохла, скажи еще, что не было такого, — я улыбнулась, вспомнив ее прошлую симпатию к Тимуру, Инна же едва уловимо изменилась в лице. Впрочем, тут же отшутилась:

— Ну, ты бы еще греко-римскую войну вспомнила. Это когда было-то? В школе еще. Да и не нравился он мне так чтоб прям уж сильно... просто казался симпатичным.

— Да брось! Я помню, как ты говорила, что если я Титова брошу, то ты с удовольствием с ним сама закрутишь.

— Да кому он нужен, Тимур твой? Вот завуч, да, другое дело, так что подумай хорошо, а то если не я, так Курага в него свои коготки вонзит, и разница в возрасте для нее не помеха.

Из кабинета появился Денис Павлович, сжимая в руках полосатый пакет. Мы сразу же замолчали.

— Вот, прямиком из Бельгии, друзья из отпуска привезли, — счастливо улыбаясь, положил на стол увесистую пеструю коробку. — Спустимся в столовую, пока пара идет? Спокойно посидим, поговорим. Инна, э... составите нам компанию? — поинтересовался он вежливо, но без особого энтузиазма.

— Нет, спасибо, буду к паре готовиться, — отказалась Селиванова, и я, если честно, даже расстроилась.

Ну о чем мы с ним будем говорить? Он, конечно, мужчина умный, приятный, но даже как-то нелепо думать о том, что он ко мне действительно подкатывает. А то, что это так, не вызывало сомнений.

Без какого-либо напора, деликатно, но он уделял мне знаки внимания: то руку подаст, то предложит подвезти, каждое утро интересуется, как настроение. Денис Павлович мне не нравился как мужчина, но и как-то резко оборвать его добрые порывы я не могла. В конце концов, может, я вообще надумала все и обычную вежливость приняла за флирт. Заведу разговор первой — выставлю себя на посмешище.

— Пойдемте? — потянув руку, завуч галантно помог подняться с диванчика, и мы вместе направились к выходу из кабинета. Прямо перед нашим носом распахнулась дверь, и в учительскую вошла Эмма Валентиновна под руку с элегантно одетой женщиной. Директриса буквально растекалась журчащим ручьем, едва не заглядывая в рот спутнице.

Зная Курагу, обычно сдержанную и сухую — просто так она и улыбки не выдавит, а здесь само радушие. Стало быть, гостья важная.

При виде нас Поликарпова изменилась в лице, а увидев в руках завуча конфеты, быстро смекнула, что к чему, и улыбка превратилась в гримасу.

— А, Яна Альбертовна, вот вы как раз нам и нужны.

— Я?

— А вы видите здесь еще одну Яну Альбертовну? — нервно хохотнула Курага и бросила раболепный взгляд на женщину, мол, не обращайте внимания, молодая, глупенькая, что с нее взять, а затем снова уставилась на меня. Радушие как ветром сдуло. — Придется вам отложить чаепитие, пройдемте ко мне в кабинет.

Извинившись перед Денисом Павловичем, растерянно последовала за директрисой.

Что на этот раз?

Плотно закрыв за собой дверь, Эмма Валентиновна рассадила нас с женщиной напротив рабочего стола и гордо приземлилась на свое добротное кресло.

Чуть склонив голову набок, как любопытная птичка, гостья рассматривала меня с преувеличенным интересом.

Выглядела она шикарно: бежевый брючный костюм и туфли-лодочки в тон, белая блузка чуть торчала из выреза пиджака, оттеняя смуглую бархатистую кожу. Карие, почти черные, глаза смотрели внимательно и крайне любопытно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍