Повелители сумерек - Эндрю Свонн

Она опустила ствол пистолета еще ниже.

— Так вот почему сейчас заварилась вся эта каша.

Прайс заикался и жадно хватал ртом воздух.

— Наш проект, когда Дэвидсон состряпал свой тахионный приемник, стал носить исключительно оборонительный характер. Совершенно непереводимые сигналы с Альфа Центавра. Инопланетяне дожидались ответных сигналов…

— И они догадались, что те четверо пришельцев не ликвидировали себя, как того от них требовалось, — Эви засунула пистолет в кобуру. — И все-таки почему ты заперся в спальной, да еще вооружился обрезом?

— Я ученый, а не агент-оперативник. Мне было понятно, что бразды правления постепенно переходят в руки Хофштадтера. Этот тахионный приемник взялся невесть откуда, вернее, невесть откуда взялись денежки на него, не меньше миллиона. Я предупредил Фрея, но он мне не поверил. Вот почему я ушел на дно, дожидаясь, когда же в дверь ко мне постучат. Фрей так и не поверил, а когда поверил, было уже поздно…

— Что же переубедило его?

— Не что, а кто. Ты.

Откуда-то издалека через разбитое стекло раздался гул моторов. Аэрокар, а может быть бронетранспортер. Это Хуарес возвращался с остальной командой.

— А теперь самый главный вопрос. Где ваша компания прячет пришельцев?

ГЛАВА 19

Кто-то из заговорщиков Фрея, подумала Эви, обладал специфическим чувством юмора. Только человек, склонный к болезненной иронии, додумался бы поместить пришельцев в старом комплексе Центра всеамериканских биотехнологических исследований. Именно благодаря ВАБТИ моро добились представления им в США гражданских прав. Но именно поэтому в стране был принят запрет на макрогенетическую инженерию.

ВАБТИ первым начал работу с человеческими генами, но когда ООН приняла запретительную резолюцию, их лаборатории послушно переключились на работу с не человеческим биоматериалом. Однако вмешательство в деятельность ВАБТИ на этом не закончилось. Зверства, имевшие место в Азии, аукнулись в США принятием ужесточенного законодательства, что привело к принятию самого шизофренического решения в конституционной истории США — поправки, запрещавшей проведение в стране широкомасштабных генетических исследований и одновременно предоставлявшей мыслящим продуктам этих экспериментов свободы, гарантированные Биллем о правах. ВАБТИ опять-таки покорно переключился на водоросли и бактерии.

Однако это оказалось не столь выгодно, в отличие от производства «пушечного мяса» для азиатского рынка. Когда же ВАБТИ призвали к ответу, за то что в их лабораториях продолжают производство биомодифицированных животных, или, что еще хуже, биомодифицированных людей, все полезные наработки ВАБТИ провалились в черную бюрократическую дыру. Одним из подобных примеров стала судьба огромного блока медицинских корпусов, что примостился между зданием штаб-квартиры ООН и мостом Квинсборо. Непонятно, каким образом комплекс попал под начало Агентства. Затем потихоньку его прибрал к рукам Фрей со своей компанией. От дома, где жил Фрей, до комплекса было рукой подать. Пришельцев спрятали буквально под носом у всех — «Ниоги», Агентства, у ней самой.

В три-тридцать утра серый «Додж», за рулем которого сидела Эви, устремился на штурм Манхэттена. Мосты через Гарлем-Ривер, запруженные брошенными машинами и перегороженные бетонными блоками-заслонами, выставленными полицейским управлением — были сущим проклятьем. Кое-что из этого было чистой воды камуфляжем. Пока Эви лавировала между препятствиями на мосту 138-ой улицы, ей на глаза попались несколько десятков слегка обгорелых машин, которые, несмотря на свою непрезентабельную наружность, оказались вполне исправными. Хуарес выскакивал из переднего фургона и, подойдя к какому-нибудь обгорелому остову, нырял на останки водительского сиденья. В следующее мгновение у развалюхи оживал мотор, и Хуарес отгонял машину в сторону, создавая в завале достаточно широкий проход, чтобы сквозь него один за другим проскользнули фургоны конвоя. Последний барьер представлял собой один из огромных бетонных блоков, оставленных полицейским управлением. В середине его большой кусок был выбит наружу, а на его место вклинилась кабина грузового трайлера. Осколки аккуратно заполнили собой пространство между двумя бетонными барьерами. На первый взгляд кабина накрепко застряла в проломе; казалось, ее не вытащить оттуда даже подъемным краном. Однако, когда Хуарес забрался в полуобгорелую кабину, грузовик начал послушно откатываться назад, царапая крыльями о бетонные стенки. В результате в барьере образовалась дыра, в которую без труда могла проехать армейская БМП. Три гражданских фургона беспрепятственно проскользнули в отверстие.

Хуарес запрыгнул в фургон к Эви, а третья машина отделилась от них, направляясь к станции спутниковой связи, находившейся где-то в лабиринтах Гринвич-Виллидж. Таким образом, Эви осталась в первом фургоне с Хуаресом, Ногаром и Дэвидом Прайсом, а во втором за ней следовала какая-то крыса-моро с видеокамерой. Если Прайс все еще имел доступ к секретным кодам комплекса ВАБТИ, им удастся захватить объект без единого выстрела, а вся страна получит отличную встряску.

Оба фургона неслись сквозь снегопад по полупустынной Парк-Авеню. Нью-Йорк никогда не ложился спать, но между полчетвертого и полпятого утра наступало легкое затишье.

Машины катились на юг, а стеклянно-стальной каньон Манхэттена становился все глубже. Исполинский шпиль «Ниоги» с его голубой подсветкой высился над обступившими его многоэтажными собратьями, затмевая и принижая их своим величием.

Когда Эви достигла Пятьдесят Шестой улицы, она перевела взгляд на другую сторону — вид небоскребов вызывал у нее дрожь.

Группа захвата приблизилась к комплексу ВАБТИ. Сооружение напоминало собой россыпь ониксовых домишек, словно чья-то рука наугад разбросала плоские костяшки. За полквартала от цели Эви ощутила, что там что-то неладно. Она тотчас связалась по видеокому со вторым фургоном.

— Гургейя.

— Гургейя слушает… — последовала короткая пауза, — … командир.

— Пусть Фернандо включит у себя на датчике усилитель инфракрасного излучения, проверьте-ка здания.

Эви притормозила фургон за полквартала до комплекса и принялась ждать ответного сообщения. В видеокоме ей было слышно, как «мохнурки» во втором фургоне переговариваются между собой по-испански.

— Фернандо говорит, что в здании справа от стоянки им замечено тепловое пятно, — но тут Гергейю перебила крыса, снова что-то оживленно зачирикавшая по-испански.

— Это пожар, там у них что-то горит.