Над картой Родины - Николай Михайлов

Все окрест изменилось. Желтеет свежий пляж под размытым косогором. Ствол дерева опрокинулся в воду, но еще цепляется за берег лапами корней. Засохшая сосна стоит по пояс в воде. Холмы превратились в острова. Жители заботливо свезли с них лосей. Кувшинки цветут там, где цвели ромашки. Нет-нет, со дна всплывает торфяной массив и блуждает, как пловучий остров. У берега колхозники пашут, и уже не черные грачи, а белые чайки летят за плугом.

Щербаковский гидроузел задерживает много талой воды и уменьшает наводнения: в Ярославле, ниже Щербакова, раньше Волга вздувалась весной метров на десять, а теперь поднимается всего лишь на три-четыре метра. А летние глубины увеличились на метр.

«Попуски» из «Рыбинского моря» стали сказываться до Камского Устья и ниже. Где-нибудь под Ульяновском волна забежала на прибрежный песок, вчера ее там не было. Пароход не царапнул дно на отмели. Знай: за тысячу километров вверх по течению на бетонной плотине был поднят щит. В Щербакове думают об Ульяновске: свидетельство единства страны, живущей одним хозяйством, одной разумной волей.

Эта переделка затронула лишь верховья реки, лишь макушку ветвистого дерева, а уже налилась новой силой Центральная энергосистема, глубокосидящие астраханские речные корабли дошли до Москвы. Нужно было спуститься еще ниже, наложить руку не на верхнее, а на среднее течение Волги, где она и шире и сильнее, и тогда «отдача» была бы еще щедрее, еще весомее. Промышленность росла и все больше требовала энергии, грузы не вмещались в прежние суда…

И лишь кончилась война, у Горького стали строить еще более мощную гидростанцию, чем Щербаковская. Там, у Городца, перед слиянием с Окой, волжский поток примерно равен Днепру у плотины Днепрогэса. Еще миллиарды киловатт-часов энергии, подпор воды к Щербакову, новая западня для весенних вод, увеличение волжских глубин от летних «попусков». Фронт покорения Волги спускался все ниже.

Тут началось и движение с фланга: возводилась гидростанция на Каме в уральских предгорьях. У этой станции своя конструкция, агрегаты устанавливаются в самом теле плотины, устроен шлюз для сплава леса.

Оставалось сделать решающий удар — взнуздать Волгу на самом ее разбеге, на гребне ее могущества, еще ниже по течению, где она, приняв Каму, разливается во всю свою ширь. Тогда проблема реконструкции Волги была бы в основном решена.

И Советская страна не стала долго ждать. Она взялась за это всего лишь через пять лет после окончания войны. Назрела потребность, и скопились силы. Началось сооружение величайших в мире Куйбышевской и Сталинградской гидростанций — по три-четыре Днепрогэса каждая.

Нигде и ничего не строили еще на земле более громадного и более трудного.

Прежде чем протянуть стену плотины в пять километров длиною, прежде чем взгромоздить эту немыслимую тяжесть на мягких грунтах, надо было прощупать каждый шаг. В волжской долине выше Куйбышева топографы исколесили такой маршрут, что, сменяя друг друга, могли бы, пожалуй, дойти от Северного полюса до Южного. Гидрологи для промеров за одну зиму пробили в мертвом волжском льду более сорока тысяч лунок. Геологи пробуравили толщу земли общим счетом в сто километров.

А потом началась циклопическая работа строителей: подвести железнодорожные ветки, навесить над Волгой канатные дороги, разбить поселки, вогнать в дно реки стальной забор, углубиться за ним экскаваторами намного ниже русла, уложить гору бетона, намыть вал земли поперек всей реки и по ее гребню пустить автомобили и поезда, устроить шлюзы и смонтировать агрегаты, ростом каждый с десятиэтажный дом. Пятилетие ни на час не затухающей работы в борьбе с напором течения, с корой зимнего льда, с сочащейся подземной влагой, с рыхлостью или трещиноватостью пород.

Отовсюду пошла помощь. Поступили на стройку автоматические бетонные заводы — они изготовлены в Москве; присланы многоковшовые электрические экскаваторы — они из Киева; гигантские автомобили-самосвалы — они из Минска; турбины — они из Ленинграда…

Плотина у Куйбышева своим правым плечом — бетонным зданием гидростанции — прилегает к зелено-курчавым откосам Жигулей, а валом из земли уходит далеко на луговой берег к бетонному водосливу и к шлюзам. Сталинградский гидроузел посадит бетонную коробку станции и шлюзы посредине, на месте вычерпанного экскаваторами Песчаного острова, а земляная плотина разлетится в стороны — направо примкнет к крутому береговому обрыву, а налево уйдет по низкой пойме.

Куйбышевская и Сталинградская станции будут отдавать электричество почти поровну. Между тем мощность всех турбин Куйбышевской гидростанции — 2,1 миллиона киловатт, а Сталинградской — несколько более 1,7 миллиона. Это значит, что верхняя, Куйбышевская запруда поможет распределить сток Волги еще более равномерно по времени — и сталинградские турбины с меньшей общей мощностью будут давать относительно больше энергии. Эффект Сталинградской гидростанции предрешен существованием других волжских станций.

Вся дореволюционная Россия и за десять лет не произвела бы столько электрической энергии, сколько будут давать эти две станции вместе за год.

В Поволжье на дешевой энергии поднимутся и электрометаллургия, и химическая переработка нефти, и машиностроение, и производство предметов народного потребления, по железным дорогам пойдут электровозы, поля увидят электротракторы и электрокомбайны. А в будущем электричество поднимет волжскую воду в оросительные каналы сухого Заволжья и Прикаспия. Но Волга окажется таким богатым источником энергии, что хозяйство Поволжья при всем его развитии одно поглотить ее не сможет. И отдаст ток на сторону.

Кто же из соседей Поволжья в нем нуждается больше всего? Конечно, Центр с ядром советской промышленности, с россыпью многолюдных городов. Он все растет — и жадно впитывает энергию Волги.

Электричество Иванькова, и Углича, и Щербакова — всех этих ступенек волжской энергетической лестницы — вливается в Центральную энергосистему. На нее же будет работать и Горьковская гидростанция. Приплюсовываются к Центральной энергосистеме щедрой поддержкой и Куйбышев, а затем и Сталинград. Это кольцо электрического тока будет самым крупным в мире. Соединившись с южным кольцом Донбасс — Ростов — Днепрогэс, оно станет единой высоковольтной сетью середины Европейской части СССР, основой для создания единой энергетической сети всей страны. Останется в будущем присоединить к ней Ленинград, Белоруссию, Кавказ и Урал, а за Уралом потянется и Кузбасс, а там со временем и Енисей с Ангарой… Вот что обещают нам две новые станции на Волге.

Первый шаг — дотянуть до Москвы электроэнергию от Куйбышева и Сталинграда. Тысяча километров, длина небывалая! Чтобы ток совершил такой скачок, его напряжение нужно поднять до 400 тысяч вольт — почти вдвое против наивысшего из существующих сейчас. Нужно построить мачты высотою почти в тридцать метров. И на каждую мачту повесить три тонны изоляторов.

Плотины подопрут Волгу, вытянутся на сотни километров новые «моря», размером зеркала догонят и перегонят «Рыбинское море». Площадка старою Ставрополя, увезенного на возвышенность, уйдет под воду, Саратов окажется на берегу широкого озера, Волга подойдет к домам Казани, которые сейчас в пяти километрах от реки. Озираясь на маяки, суда с глубоким килем выйдут навстречу высокой волне. Они пойдут, полные грузов, напрямик над затопленными лугами. И сильные ледоколы уже ранней весной, а может быть и зимой, будут расчищать им дорогу. Ценные породы рыб будут поселены в этих новых озерах, а для тех пород, что поднимались по Волге метать икру в верховьях рек, устраиваются искусственные нерестилища ниже плотин.

Электрические гиганты Куйбышева и Сталинграда — решающий шаг в овладении Волгой. Решающий, но еще не окончательный. Чтобы взять у Волги всю ее силу, надо заполнить в цепи недостающие звенья: например, между Куйбышевом и Горьким построить гидростанцию в Чебоксарах. Тогда-то ступеньки водной лестницы сольются, нижний подпор достигнет соседнего верхнего подпора, и река в старом понимании исчезнет — превратится в вереницу озер с медленным течением и без весенних разливов.

Строительство Чебоксарской гидростанции на Волге, как и Боткинской на Каме, уже началось.

Еще вчера мы говорили: «проблема реконструкции Волги…» Сегодня — какая же это «проблема»?

Конечно, не все еще в этом сложнейшем деле изучено, но главное уже предрешено. Остается довести дело до конца.

На карте мира самая большая река Европы наглядным уроком для всех стран и народов из тоненькой змейки превращается в синее ожерелье озер. Пожалуй, эту поправку советских людей к физической географии земного шара можно было бы увидеть и с другой планеты.