Добротолюбие. Том V - Святитель Макарий Коринфский

Поелику всяким делом заправляет цель, цель же у нас та, чтоб по силе нашей высказать все, что может способствовать к твоему преуспеянию, а у тебя та, чтоб по тому, что будет сказано, в точности направить жизнь свою: то прежде всего другого надобно уяснить, на что в полноте домостроительства Христова взирая, можем мы верно и основание зданию жизни положить, и здание ее совершить, и в свое время, или как поможет Бог, подобающий возложить на него кров, – все архитектонством Духа (перифраз: ибо темна речь).

Основное начало нашего с Божиею помощию наставления кратко совмещается в следующем положении: надобно всячески и всеусильно стараться жить по законоположению всех боготворных заповедей Спасителя; – чтоб чрез соблюдение их взойти опять к тому совершенному духовно – благодатному возображению и воссозданию, какое вначале туне даровано нам было во святой купели, или, – если угодно тебе так определить сей дар, – чтоб отложив ветхого Адама с деяниями и похотями его, облещися в нового и духовного, Который есть Господь Иисус Христос, как говорит божественнейший Павел: чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас (Гал. 4, 19); и: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27).

Какая же это благодать, и как мы сподобляемся ее, – что омрачает ее и что возочищает, сие объяснит тебе паче всякого злата душою и словом блестящий св. Златоуст, говоря: «славу Господню взирающе, в той же образ преобразуемся (2 Кор. 3, 18). Это было яснее для верующих времен апостольских, когда действовали дарования чудес; впрочем, кто имеет очи веры, тому и ныне не трудно уразуметь сие. Вместе с тем, как мы крещаемся, душа наша, очищенная Духом, делается светлее солнца; и мы не только бываем способны смотреть на славу Божию, но еще и сами получаем от нее некоторое сияние. Как чистое серебро, лежащее против солнечных лучей, и само испускает лучи не только от собственного естества, но и от блеска солнечного: так и душа, очищенная Духом Божиим и сделавшаяся блистательнее серебра, и в себя принимает луч от славы Божией, и от себя отражает луч той же славы. Посему и говорит Апостол: взирающе славу Господню, в той же образ преобразуемся от славы в славу, т. е. от славы Духа в славу нашу, в нас вселяющуюся, и притом в такую славу, какой подобает быть от Господня Духа».

Спустя немного продолжает он: «Хочешь ли, я покажу тебе это яснее и чувствительнее на апостолах? Помысли о Павле, коего и одежда имела чудное действие; вспомни о Петре, коего и тень обнаруживала чудодейственную силу. Если б они не носили в себе образа Царя Небесного и не были неприступны блистания их, то одежды их и тени не обнаруживали бы такой силы: ибо одежда царя страшна и для разбойников. Хочешь ли видеть, как и сквозь тела проникает внутренний свет их? – Воззревше на Стефана, говорит книга Деяний, видеша лице его, яко лице Ангела (6,15). Но это еще ничего в сравнении с внутри его сиявшею славою. Ибо что Моисей тогда имел на лице своем, то они носили в душе своей. – И еще гораздо большее того: ибо бывшее у Моисея было более чувственно, а это духовно. И как тела, имеющие способность принимать и отражать свет, освещаясь телами самосветящимися, и сами отражающийся в них свет разливают на другие ближайшие к ним тела: так бывает и с верными. И поэтому-то испытывающие сие отрешаются от земного и помышляют об одном небесном. – Но увы! прилично нам при сем горько восстенать; что такого сподобляясь благородства, мы не понимаем даже, что говорится о нем, потому что скоро теряем его и уклоняемся к чувственному. Сия неизреченная и страшная слава бывает в нас один или два дня, а потом мы погашаем ее, наводя бурю житейских дел и густотою облаков их отражая лучи ее» (беседа 7-я на 2 Посл. к Коринф.).

В другом негде месте говорит он: «Тела угодивших Богу в такую облекутся славу, какой даже и видеть нельзя этими (настоящими) глазами. Некоторые сего знамения и неясные следы благоволил Бог дать и в Ветхом и в Новом Завете. Там лицо Моисеево такою осиялось славою, что было неприступно для очей Израильтян; а в Новом еще гораздо более просияло лицо Христово».

Выслушал ты теперь глаголы Духа? Уразумел силу таинства? Познал, каковы болезни совершенного нашего от святой купели духовного возрождения? Каковы плоды его, полнота и победные почести? И насколько в нашей власти состоит умножить или умалить сию преестественную благодать, т. е. проявить или затмить? Затмевают ее – буря житейских забот и от них рождающийся мрак страстей, кои, наподобие вихря или дикого потока нападая на нас и душу потопляя, не дают ей ни отдохнуть, ни воззреть на то, что истинно добро и блаженно, для чего она и создана, но всю ее, избитую и измученную волнами и дымом сластей чувственных, омрачают и погружают в непотребства. Проявляет же ее противное сему, – то, что отрождается от боготворных заповедей, и для тех, кои не по плоти ходят, но по духу: ибо, говорится, Духом ходите и похоти плотския не совершайте (Гал. 5, 16), душеполезно и спасительно возводя их, как по лествице, на самый верх совершенства, на самую последнюю из степеней его – в любовь, которая есть Бог.

В божественных ложеснах, т. е. в священной купели, всецело совершенную божественную благодать приемлем мы туне. Если после того как-нибудь, по злоупотреблению вещами временными и по многозаботливости о делах житейских, закроем ее мглою страстей, то можно и после сего чрез покаяние и исполнение заповедей богодейственных опять восприять и снова стяжать преестественную ее светлость и увидеть наияснейше проявление ее. Проявление ее открывается по мере ревности каждого быть верным вере, но паче всего помощию и благоволением Господа Иисуса Христа, как говорит св. Марк: «Христос, яко Бог совершенный, совершенную даровал крестившимся благодать Святого Духа, которая никакого от нас не получает прибавления, а только открывается и проявляется в нас соответственно исполнению заповедей, и приложение веры подает нам, дондеже достигнем вси в соединение веры, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13). Почему если что приносим мы после того, как возродимся в Нем, то и это Им и из Него было уже сокрыто в нас».

Итак, поелику, как мы сказали, начало и корень всего свойственного нам действования есть, чтобы жить по спасительным заповедям, предел же и плод (чаемый от сего) есть, чтобы опять востещи к дарованной нам вначале чрез крещение совершенной благодати Святого Духа, которая хотя все еще в нас есть (ибо нераскаянны дарования Божия, как говорит Апостол (Рим. 11, 29)), но загромождена страстьми, и открывается только чрез исполнение богодейственных заповедей: то надлежит нам всячески стараться чрез всеусильное исполнение всех таких заповедей возочистить сущую в нас благодать Духа, привести ее в явление и наияснейше увидеть. Светильник ногама моима, говорит блаженный Давид к Богу, закон Твой и свет стезям моим (Пс. 118, 5); и: заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18, 9); и: ко всем заповедем Твоим направляхся (Пс. 118, 128). Возлежавший на перси Господа говорит: соблюдаяй заповеди Его, в Нем пребывает, и Той в нем (1 Ин. 3, 24); и: заповеди Его тяжки не суть (1 Ин. 5, 3). И Сам Господь учит: имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин. 14, 21); и: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему придем, и обитель у него сотворим (там же ст. 23); и: не любяй Мя, словес Моих не соблюдает (ст. 24).

Наипаче заботиться должно о первейших из сих заповедей и источных, кои суть как бы матери прочих, и им наибольшую посвящать часть действования. Ибо сим образом, с Божиею помощью, мы непреткновенно достигнем и цели предположенного в начале доброго действования, и конца стремления нашего, т. е. проявления в нас благодати Святого Духа.

Начало всякого Боголюбезного действования есть с верою призывание спасительного имени Господа нашего Иисуса Христа, – так как Он Сам заявил: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5), и с сим призыванием мир и любовь: мир, ибо молитися подобает, как говорит Апостол, без гнева и размышления (1 Тим. 2, 8); любовь, ибо Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем (1 Ин. 4, 16). Сии же – мир и любовь – не только благоприятною делают молитву, но и сами опять из сей молитвы рождаются и воссиявают, как неразлучные божественные лучи, и возрастают, и в совершенство приходят.