Гробница Александра - Шон Хемингуэй

вас сделать. Давайте отправимся туда сразу после завтрака. Кстати, я получил интригующее сообщение от одного местного дилера. Он утверждает, будто у него есть интересный предмет, имеющий отношение к Александру Великому, и хочет показать его мне. Его галерея находится неподалеку от музея. Вам это интересно? Если нет, я схожу сам. Это не займет много времени.

— Нет, почему же? В Риме мне ни разу не доводилось бывать в частной антикварной галерее, будет интересно посетить такую в Нью-Йорке.

После завтрака Том позвонил дилеру, чтобы справиться, может ли он их принять.

— Здравствуйте. Мистер Оскар Уильямс? Это Том Карр из музея Метрополитен.

— Мистер Карр, какая приятная неожиданность! — Оскар постарался скрыть свое нетерпение. — Из разговора с вашей секретаршей я понял, что вы в отъезде.

— Э-э, да, но я уже вернулся и получил ваше сообщение. Вы сказали, что располагаете чем-то, что могло бы привлечь внимание музея? — Том тоже не хотел выдавать свою заинтересованность.

— Да, это исключительная вещь. Как только я ее увидел, сразу понял, что Метрополитен она заинтересует. Вообще-то я хотел сначала показать ее лично вам, учитывая, что вы являетесь экспертом по Александру Великому. Это просто воплощенная мечта. Находка всей жизни, — закинул крючок Оскар.

— Можно ли мне прийти взглянуть на нее?

— Ну разумеется. Когда бы вы хотели это сделать?

— На следующей неделе у меня довольно напряженное расписание. — Том отнюдь не собирался сообщать, что вечером снова улетает в Рим. — Но у меня есть немного свободного времени сегодня днем, если вас это устраивает.

— Сегодня днем — идеально. Скажем, в три часа? — Оскару нужно было время, чтобы подготовиться к визиту.

— Да, замечательно. Кстати, ко мне приехала приятельница, можно ей прийти вместе со мной?

— Конечно. Буду ждать вас обоих. Вы знаете, где меня найти?

— Да, не беспокойтесь. Благодарю.

— Замечательно. Вас и впрямь ожидает удовольствие. Это исключительно изысканный предмет, имеющий большую историческую ценность, — кольцо-печатка Александра Великого. — Оскар повесил трубку, а Том остался стоять с округлившимися глазами и открытым ртом. Через секунду, повернувшись к Виктории, он сказал:

— Не знаю, что и думать. Он говорит, что хочет показать нам перстень с печаткой Александра Великого. Господи! Неужели это возможно?

Виктория встала и подошла к Тому.

— Кто, вы сказали, этот парень?

— Он — один из давно работающих в Нью-Йорке дилеров. В прошлом музей кое-что у него покупал, но не в последнее время. Теперь мы вообще мало покупаем. Для этого требуется соблюсти столько правил и предписаний, а цены на предметы старины с надежными доказательствами подлинности взлетели до небес. На рынке редко появляются предложения по разумным ценам. В любом случае скоро мы все сами увидим. Он ждет нас в три.

— Отлично. Дайте мне немного времени, чтобы привести себя в порядок, и я в вашем распоряжении.

Примерно час спустя, собрав вещи для возвращения в Рим, они пересекли Бруклинский мост в «карманн-джиа» Тома и поехали на восточную сторону Манхэттена, к музею.

Том прямиком повел Викторию в греко-римские залы. Остановившись в начале длинной главной галереи греческого искусства, они увидели, как яркое солнце словно бы оживляет скульптурные шедевры. Виктория чуть не задохнулась от восторга.

— Какая красота! Я знаю, что у нас не слишком много времени, но мне бы хотелось посмотреть хоть на несколько ваших любимых экспонатов.

И Том начал свою короткую экскурсию. Ему всегда было особенно интересно осматривать произведения искусства вместе с кем-нибудь, а Виктория оказалась идеальной спутницей. Она чутко вбирала в себя все, что он говорил и показывал. Ничто не ускользало от ее взгляда, и ко всему она проявляла неподдельный интерес. Многое из того, что он демонстрировал, глубоко ее трогало. Когда они дошли до Сокровищницы, она, повернувшись к Тому, сказала:

— Я не уверена, что готова снова увидеть танцовщицу в покрывалах и маске.

Взяв ее за плечи и посмотрев прямо в глаза, Том ответил:

— Вы справитесь, Виктория. Я буду рядом, если у вас опять случится видение. Единственный способ узнать — это попробовать. Соберитесь. Вы сможете!

Виктория нервничала, но, с минуту поколебавшись, взяла себя в руки и сказала:

— Вы правы, Том. Бояться нечего, кроме самого страха.

Они вошли, Том взял девушку за руку, и они остановились перед бронзовой статуэткой танцовщицы. Сердце у Виктории бешено колотилось, но тепло и сила, исходившие от руки Тома, придавали ей сил, и она поняла, что все будет в порядке.

— Масштаб выбран идеально. Кажется, что она танцует для нас. Это действительно сказочная скульптура, — сказала Виктория, завороженная видом статуэтки.

— Те, кто видел ее на иллюстрациях в разных версиях «Деяний Александра», бывают удивлены истинными размерами танцовщицы: они ожидают, что она гораздо крупнее. Это из-за обилия тонких деталей. Вот видите, вы в полном порядке, никаких обмороков. — Том ободряюще посмотрел на Викторию. — Представьте себе, что она — действительно Роксана, танцующая для Александра в тот вечер, когда они впервые встретились и полюбили друг друга… Мне кажется знаменательным, что существует немало копий, пусть и менее изящных, этой статуэтки. Это позволяет предположить, что она была широко известна. Оставим в стороне ваше видение о том, как вы очутились в гробнице Александра, которое, к сожалению, нельзя проверить. Но могли существовать более поздние произведения на тот же сюжет — псевдоисторический. Художники эллинистической эпохи обожали подобные истории и умели воплощать их, делая удивительно реальными. Это объясняет и сходство со сценами из «Деяний Александра». Возможно, танцовщица — реплика какого-нибудь знаменитого утерянного полотна или скульптуры. Проблема в том, что мы, вероятно, никогда этого не узнаем наверняка.

Он повел Викторию в следующий зал и обратил внимание девушки на фрески из Боскореала, задержавшись у центрального фрагмента, изображавшего новобрачную, глядящую вдаль так, словно она видит там призрак.

— Это одна из моих любимых картин, — сказал он. — Разве вас не бросает в дрожь от того, как она смотрит? Будто видит что-то за пределами полотна. Удивительный эффект. Все эти живописные картины поступили из одного и того же места — из парадного вестибюля большой аристократической виллы неподалеку от Помпей. Возможно, они представляют собой копии какого-нибудь знаменитого греческого цикла. Если вы правы в том, что стены гробницы Александра украшали оригинальные эллинистические росписи, то, вероятно, сейчас мы видим Роксану, глядящую на нас из прошлого. И это совсем иной образ, если сравнивать его с бронзовой танцовщицей, гораздо более сумрачный и серьезный.

— Да, не таким хотела бы я запомнить день своей свадьбы, — согласилась Виктория. — Тем не менее вы правы: безусловно, перед нами женщина с хорошей головой на плечах. Интересно, над чем она размышляет: