Тафгай. Том 8 - Владислав Викторович Порошин

это всё ответите! — Вдруг раздался истошный крик товарища Зимянина, который появился за воротами Виктора Коноваленко, и, не обращая внимания на ответственную киносъёмку, опять запел. — Тра-та-та, тра-та-та, мы везём с собой кота!

— Вот и ответ на ваш вопрос, — кивнул я на начальника Чукотки, которого тут же сгрёб в охапку Валерий Васильев и повёл в сторону его дома. — Парней обманули и вынудили уехать. И сделал это вон тот странный человек. Ладно, не будем о грустном, говорите, что вам ещё показать?

— Сейчас запишем интервью с Валерием Харламовым, а дальше по ситуации, — улыбнулся Николай Николаевич.

* * *

Спустя ещё два часа непрерывных подсъёмок и разных интервью, въедливый кинорежиссёр сказал, что ему не хватает того, как мы проводим свой досуг. Я попытался объяснить, что у нас времени на досуг особенно и нет. Как гуляют по брегу живописного озера хоккеисты со своими жёнами и смотрят друг на друга влюблёнными глазами, мы сняли. Момент как супруги спортсменов на велосипедах ездят в магазин за покупками — то же запечатлён. И обед в семейном кругу в присутствии кота Фокса для истории зафиксирован. А ехать сейчас в ресторан, где иногда отдыхают парни со своими жёнами времени просто нет, так как скоро придёт автобус и команда двинется на матч, в Нью-Йорк.

— Ну, придумай ещё что-нибудь, — попросил за коллегу Николай Озеров. — Может кто-то играет в настольный хоккей?

— Не увлекаемся, — буркнул я.

— А давайте снимем, как некоторые наши хоккеисты изучают английский язык, — хитро улыбнулся Валерий Харламов.

— Гениально! — Вскрикнул кинорежиссёр и, толкнув в бок выматывавшегося оператора, скомандовал, — подъём!

— Ну, Харлам, попросишь ты у меня сегодня голевой передачи, — буркнул я, незаметно показав юморному нападающему кулак.

Хотя, лично мне уже было по барабану, что наснимают московские киношники. После того, как на берегу озера Карнеги, к прогуливающимся на камеру Виктору Хатулёву и Наталье, выбежала американская студентка и чуть-чуть не устроила драку. А затем неугомонный товарищ Зимянин, отлежавшись дома, высунулся в окно и орал как оглашённый, что его удерживают в собственной спальне террористы, и что если он погибнет в неравной борьбе за идеалы коммунистической партии, то требует, чтобы ему посмертно был вручён партбилет за номером 002, так как билет номер 001 принадлежит самому товарищу Ленину. Поэтому жрицы любви в роли учителей английского языка меня уж не пугали. В конце концов, на монтаже всё ненужное будет безжалостно вырезано и выброшено в корзину, и только идеалистическая картинка нашей американской жизни навсегда сохранится для потомков. Такое документальное кино словно человеческая память сотрёт из прошлого всё самое неприглядное.

— Хорошо, хорошо, — командовал съёмкой режиссёр, усадив Руди Хити и Веслава Йобчика в гостиной напротив двух не первой свежести «ночных бабочек», которые без кричащего макияжа и в скромной одежде вполне смахивали на учительниц английского языка. — Я сейчас махну рукой и начинаем урок. Камера готова? Поехали. Ну, говорите!

— Что мы должны делать? — Спросила по-английски одна из «жриц», в руках которой был телефонный справочник, ибо других книг в доме не нашлось.

— Общайтесь как всегда, — ответил я. — Спросите у парней что-нибудь самое обычное.

— Окей, — кивнула та же «жрица» и натянув на лицо фальшивую резиновую улыбку обратилась к Руди, — эй, ковбой, отшлёпаешь сегодня ночью свою плохую мамочку? Обожаю твою сладкую задницу.

— Посмотрим на твоё поведение, детка, — ответил на очень плохом английском югослав Хити.

— Весла, жеребчик, — включилась в съёмочный процесс вторая «ночная бабочка», — прибереги на хоккее силы для нашего ночного марафона. Я тебе сегодня такие скачки устрою, мой сладкий, запомнишь на всю жизнь.

— Окей, — робко выдавил из себя Йобчик и, покосившись одним глазом на оператора, на ломаном английском произнёс. — Это мы ещё посмотрим — кто кого укатает?

— О чём они говорят? — Спросил меня шёпотом товарищ режиссёр.

— Ясно о чём, — буркнул я, — о погоде. Говорят, что сегодня светит прекрасное осеннее солнце. Вы главное снимайте без звука и так, чтобы в кадр попали умные и интеллектуальные лица наших жадных до науки парней. Кстати, у вас осталось пять минут — вон наш автобус приехал. — Я показал пальцем за окно, где оглашая округу гудком проехал клубный автобус. — И не спорьте. Кстати, мы вам в автобусе споём нашу дорожную песню. Услышите, закачаетесь.

— Ладно, — тяжело вздохнул кинорежиссёр, которому такой урок английского уже начинал нравиться.

* * *

Перед отъездом на матч в Нью-Йорк по требованию киношников около автобуса собрались все наши любимые женщины. Марина Харламова принесла кота Фокса. Две очень странные учительницы английского языка, утирали глаза платочком, провожая Йобчика и Хити. А студентка Принстонского университета Мэри Милтон висела на шее у Виктора Хатулёва и рыдала так, словно тот отправляется на Северный полюс. Естественно отсутствовала моя беременная Лиза, улетевшая вчера к родителям, ведь из-за постоянных разъездов я теперь просто не мог уделять ей должного повышенного внимания.

Вышел проводить команду и товарищ Зимянин. Одевшись в трико, майку-алкоголичку и пиджак, он не забыл нацепить на голову шляпу и натянуть на шею галстук. В руке начальник Чукотки держал пластиковую хлопушку для выбивания ковров. И вдоволь наоравшись за день, он сейчас что-то шептал себе под нос, бросая в мою сторону гневные взгляды.

Старший тренер Эл Арбор очень долго и жарко жал руку Николаю Озерову. Тренер Эл для съёмочной группы устроил целую получасовую лекцию по теории розыгрыша лишнего игрока, и вообще был очень горд знакомством с таким всемирно известным телекомментатором. Я же мысленно перекрестился, что первая половина дня удачно миновала и в целом, съёмки прошли на должном уровне, без полиции и скандала.

— Товарищи женщины! — Скомандовал режиссёр. — Процесс прощания с мужьями начали! Камера, мотор, поехали!

И супруги хоккеистов тут же бросились обнимать своих мужей, напомнив мне кадры из отечественного кино, когда перед отбытием на фронт провожают любимых мужчин. Само собой, кто-то в такой нервной обстановке на эмоциях пустил слезу, а кто-то целовался как в последний раз. И только через пять минут автобус медленно тронулся в Нью-Йорк.

Глава 21

Вечерний матч против «Миннесоты Норт Старз» как нельзя лучше подходил для завершения документального фильма про советскую команду в НХЛ. Во-первых, четыре дня назад с Миннесотой на выезде была