Соловей Разбойник, остров Буян и Крым - Анатолий Тимофеевич Фоменко

казнили его. Польские солдаты пытали Сусанина, посадили на столб, изрубили на мелкие части. Романовская версия говорит о благородстве Сусанина, пожертвовавшего жизнью ради спасения своего царя. Судя по сохранившимся описаниям, Сусанин был безоружен и не оказывал сопротивления врагам.

Согласно Тациту, Сабин казнен толпой озверевших солдат. Произошло это как раз в то время, когда Домициан спасался. Сабину отрубили голову, тело растерзали и сволокли в Гемонии, см. выше. Тацит сообщает, что Сабина считали справедливым, честным, замечательным человеком. Тацит подчеркивает, что в момент ареста Сабин был безоружен и не сопротивлялся. Здесь также видна параллель с историей гибели Сусанина.

• СМЕРТЬ САБИНА-СУСАНИНА ИЗБАВИЛА СТРАНУ ОТ НОВЫХ ГРАЖДАНСКИХ ВОЙН. — Поскольку Сусанин спас молодого Михаила Федоровича, и тот согласился принять царскую корону, то, согласно романовской версии, Великая Смута пошла на убыль. На Руси появился новый император. Это событие рассматривается романовскими историками как поворотное в кровавой Смуте начала XVII века. Иными словами, в изображении Романовых, именно подвиг Сусанина спас страну от дальнейших гражданских войн. Пишут так: «Избранием на царство Михаила Феодоровича Романова закончилась смута» [578], кн.2, с.1002.

Совершенно аналогичное освещение истории Сабина мы видим и у «античного» Тацита. Он прямо утверждает, что, по мнению многих римлян, именно смерть Сабина избавила Рим от новых гражданских войн и потрясений: «Только гибель Сабина предотвратила новые междоусобия», см. выше.

• МОЛОДОЙ ДОМИЦИАН-РОМАНОВ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СОПРАВИТЕЛЬСТВУЕТ СО СВОИМ ОТЦОМ. РОБКИЙ, СКРОМНЫЙ СЫН И ВЛАСТНЫЙ ОТЕЦ. — Во время избрания Михаила Романова царем, его отец Филарет Никитич находился в польском плену. Однако вскоре состоялся обмен пленными, и Филарет вернулся в Москву. Он становится патриархом. Пишут так: «Михаил Феодорович становится РОБКИМ основателем династии, но ему помогает, разделяя с ним власть, его отец, невольный монах, импровизированный патриарх и регент на правах отеческого авторитета, являясь чем-то вроде московского Решилье — фигура чрезвычайно интересная...

Отец участвовал в большинстве решений... Даже в официальном протоколе удваивалась верховная власть и титул «великого государя»... ОДИНАКОВО ПРИЛАГАЛСЯ И К ОТЦУ И К СЫНУ. Иностранные посланники представляли им обоим свои верительные грамоты и свои подарки» [118:1], с.3-4, 21.

Аналогичную картину мы видим и в истории «античного» Домициана. Он провозглашен цезарем при еще живом отце и брате и фактически был их соправителем, хотя в силу своей молодости находился в подчиненном положении. Домициан жил при отце, во время выходов его несли в носилках вслед за отцом и братом. Как пишет Светоний, он «изумительно притворялся человеком скромным и необыкновенным любителем поэзии, которой до того он совсем не занимался, а после того с презрением забросил...

После смерти отца он долго колебался, не предложить ли ему войскам двойные подарки. Впоследствии он не стеснялся утверждать, что отец его оставил сонаследником власти» [760], с.211.

Когда Вителлий (то есть Лже-Дмитрий) потерпел поражение, и Рим был взят, Тацит добавляет: «Домициан явился к полководцам флавианской армии и тут же был провозглашен Цезарем. Солдаты как были после боя, увешанные оружием, толпой проводили ЕГО В ДОМ ОТЦА» [833], т.2, с.139.

И далее: «В день своего первого появления в сенате Домициан произнес краткую речь. Говорил он главным образом О СВОЕЙ МОЛОДОСТИ и о том, что отца и брата его нет в Риме, держал себя скромно и достойно, поминутно краснел, и сенаторы, не знавшие еще его нрава, решили, что это от смущения» [833], т.2, с.161.

Данное замечание Тацита явно соответствует приведенным выше сведениям о «робости» молодого Михаила Романова. Секст Аврелий Виктор тоже свидетельствует: «Сначала Домициан притворялся милостивым» [726:1], с.88.

Тацит тоже говорит о юности и первоначальной, якобы притворной, скромности Домициана. Как-то раз Домициан отправил тайных послов к Цериалу, прощупывая почву для подчинения себе римской армии еще при правлении Тита и своего отца. «Цериал, с присущими ему умеренностью и здравым смыслом, сумел представить этот поступок Домициана как проявление ДЕТСКОГО тщеславия и превратил все в шутку. Видя, что ЕГО ЮНЫЙ ВОЗРАСТ вызывает презрение у людей пожилых, Домициан перестал выполнять даже те немногие государственные обязанности, которые на себя принял, прикинулся скромным, простоватым и, удалившись в уединение, сделал вид, будто всецело предался изучению литературы и сочинению стихов» [833], т.2, с.188-189.

Итак, в обеих версиях мы видим, что на первых порах личность Домициана-Романова затмевается более яркой фигурой отца. Молодой император сначала «робок», и в значительной мере действует по указаниям родителя.

Кстати, у Тацита проскальзывает интересная фраза «о возвращении отца» Домициана в самом начале его правления. «В начале правления всякое кровопролитие было ему (Домициану — Авт.) ненавистно: ЕЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ОТЦА он хотел эдиктом запретить приношение в жертву быков» [760], с.214.

Наверное, возвращение отца Домициана — это и есть возвращение Филарета Никитича из плена в Москву в самом начале правления его сына Михаила Романова.

5. Романовская версия неверна. На самом деле Михаил воцарился в Москве, а не в Ипатьевском монастыре Костромы. Так что историки неправильно указывают «колыбель» новой династии. Москву заменили (на бумаге) Костромой.

Итак, перед нами — две версии. Одна — романовская, вторая «античная», Светония и Тацита. Как мы понимаем, ни одна из них не является полностью достоверной. Романовы преследовали политические цели, всеми силами изображая себя законными наследниками ордынской династии. Светоний и Тацит жили в Западной Европе XVII-XVIII веков, смотрели на метрополию Руси-Орды издали и, как иностранцы, не могли полностью разобраться в бурных событиях Великой Смуты. И тем не менее, сопоставление этих двух источников помогает нам глубже проникнуть в подлинную суть дела.

Романовская версия истории утверждает, будто именно Ипатьевский монастырь был «колыбелью дома Романовых», поскольку, дескать, именно тут воцарился Михаил, согласился занять престол. Однако, эта картина сомнительна. Ведь до нашего времени дошли старинные свидетельства, ясно говорящие, что все это происходило в Москве = Риме. Мы имеем в виду книги Светония и Тацита. Как мы показали, они рассказывают о подробностях воцарения Домициана = Михаила Романова. К счастью, скалигеровские и романовские историки забыли о том, что «античные классики» говорят о событиях XIII-XVII веков на Руси. Иначе уничтожили бы, как и многие другие подлинные документы. Историки забыли, что античный Рим — это Русь-Орда XIII-XVI веков. Забыли о том, что город Рим, то есть столица Римской Империи обсуждаемого периода, это Москва XVI — начала XVII веков. А ведь Светоний и Тацит абсолютно ясно говорят, что воцарение Домициана (= Михаила) происходило именно в Риме (= Москве). Так что, скорее всего, в окрестности Костромы Михаил Романов в то время не ездил. Подвиг Сусанина и Сабинина (=