Геноцид - Алексей Калугин

…И увидел перед собой яйцо.

Самое обычное яйцо, размером и формой похожее на утиное, висело в воздухе в двадцати сантиметрах от кончик носа Рафа.

– Здурово, – только и сказал Раф, сразу же уверовавший в то, что разговаривало с ним именно яйцо.

– А что ты хотел увидеть? – как будто с обидой даже спросило яйцо.

– Не знаю, – пожал плечами Раф. – Но яйцо – это уж слишком!

Слева послышался треск ломающегося тростника. Что-то огромное и очень быстрое ломилось, не видя дороги, сквозь заросли.

Раф присел на корточки и втянул голову в плечи.

– Ты чего? – спросило яйцо.

– Кто это? – Раф кивнул в сторону, откуда раздавался шум.

– Ты что, не знаешь? – удивилось яйцо.

– Нет, – качнул головой Раф.

– Так чего же тогда прячешься?

– Так… На всякий случай.

– Ну, ты даешь!..

Треск ломающегося тростника быстро приближался.

И вдруг – тишина…

Раф замер.

И услышал совсем рядом тяжелое дыхание огромного зверя, разгоряченного бегом.

– Встань и посмотри, что там, – посоветовало предательское яйцо, как будто не понимало, что тем самым выдает их местоположение.

– Иди ты… – отмахнулся Раф.

– Ты никогда не победишь свои страхи, если будешь прятаться от них.

– Я прячусь не от страха, а от хищника.

– Где ты видишь хищника?

Раф затаил дыхание и прислушался.

Не было слышно ничего. Вообще ничего. Тишина такая, будто умерли все звуки.

– Ну? – с укоризной произнесло яйцо.

Раф медленно поднялся в полный рост. Осмотрелся, насколько позволял торчащий повсюду тростник. В самом деле, никого.

– Ты… – Раф попытался коснуться пальцем своего овоидного собеседника, но тот переместился в сторону, явно уклоняясь от физического контакта. – Ты – яйцо?

– А, по-твоему, чем еще я могу быть? – поинтересовалось яйцо.

– Да всем, чем угодно! – всплеснул руками Раф.

– Нет, я именно то, что ты обо мне думаешь – яйцо.

– И что ты тут делаешь?

– В данный момент – разговариваю с тобой.

– А когда меня нет?

– Ты что, совсем бестолковый? – удивилось яйцо. – Когда тебя нет, меня нет тоже.

– Понятно, – Раф наклонил голову и провел рукой по шее.

– Что? – спросило яйцо.

– В каком смысле «что»? – переспросил Раф.

– Что тебе понятно?

– То, что ты – не то, что мне нужно.

– Почему? – обиделось яйцо.

– Потому что ты ничем не можешь мне помочь.

– Тебе нужна помощь?

– Мне нужна информация.

– Какого рода?

– Слушай, не валяй дурака, – недовольно поморщился Раф. – Ты ведь всего лишь яйцо.

– Да? А тебе не доводилось слышать: ab ovo!

– И что это значит?

– Это значит: от яйца!

– В каком смысле?

– В том смысле, что от самого истока, от начала начал… Понятно теперь?

– Нет, – честно признался Раф.

Яйцо тяжко вздохнуло.

– Что было первым, курица или яйцо?

– А что такое курица?

– Хорошо, сформулируем иначе: утка или яйцо?

Раф задумался.

– А кому это интересно?

– Мне! – раздраженно взвизгнуло яйцо. – Я смотрю, тебе вообще ничего не интересно!

– Мне интересно то, что имеет смысл.

– А в яйце, по-твоему…

– В яйце, по-моему, есть белок, есть желток! Еще есть скорлупа! И никакого смысла! Понятно?

Раф исхитрился-таки и щелкнул яйцо ногтем.

Яйцо не разбилось, но отлетело на полметра в сторону.

– Ах, ты так!.. – гневно возопило разобиженное яйцо.

– Да, вот так.

Раф не имел ни малейшего желания продолжать разговор с существом, у которого желток вместо мозгов. У него была иная цель. Поэтому он повернулся к яйцу спиной и снова зашагал вперед, неизвестно куда, раздвигая руками сухие стебли перестоявшего на корню тростника.

– Эй, ты куда? – выпорхнув из-за плеча, яйцо зависло перед лицом Рафа.

– Никуда, – очень конкретно ответил Раф.

– Я так понимаю, ты здесь впервые… – яйцо многозначительно помолчало, но, так и не дождавшись ответа, продолжило: – Тебе нужен провожатый!

– Сгинь! – Раф отмахнулся от яйца, как от слепня, так и норовящего в жаркий день усесться точно на потный нос.

– Пожалеешь! – пригрозило яйцо.

– Уже жалею.

– Ну, и черт с тобой!

Яйцо окончательно разобиделось и исчезло. Может быть, разбилось.

Раф все шел и шел вперед, продираясь сквозь заросли тростника. И не было этому, казалось, ни конца, ни края.

Время от времени Раф останавливался и прислушивался к тому, что происходит вокруг. Но вокруг ничего не происходило. Абсолютно ничего.

Раф уже начал жалеть. Не о том, естественно, что прогнал надоедливое яйцо, а о том, что не расспросил толком старика, что ему делать со своим расширенным сознанием? Ну, хорошо, расширилось оно до пределов тростникового поля, малинового моря и болтливых яиц. Ну, а дальше что? Как ему найти то, что нужно?

Вдруг Раф услышал позади себя негромкие шлепки.

Раф остановился.

Шлепков не стало слышно.

Раф снова пошел вперед.

И сзади – шлеп, шлеп, шлеп…

Раф осторожно, стараясь, чтобы движение его не слишком бросалось в глаза, провел рукой по поясу. Ножа на месте не оказалось. Расширенное сознание, тудыть его в слякоть!

Раф резко обернулся.

Метрах в пяти позади него, замерев на месте с поднятой левой ногой, стоял плоскоглазый. Стоял и таращился на человека своим пустым, бессмысленным взглядом.

Раф не то чтобы испугался, но почувствовал себя не очень уютно. Кого-кого, а уж плоскоглазого он никак не ожидал встретить.

– Тебе чего надо? – сразу в агрессивной манере начал Раф.

– Ничего, – едва заметно качнул головой плоскоглазый.

– Ну, прямо как яйцо, – усмехнулся Раф.

Плоскоглазый промолчал.

– Ладно, – Раф протянул руку и помахал пальцами. – Ступай отсюда… Иди, по-хорошему… Честное слово, мне сейчас не до тебя.

Плоскоглазый медленно опустил ногу в вязкую желеобразную массу.

– Людям всегда не хватает времени, – произнес он серым, невыразительным голосом.

– Это ты к чему? – непонимающе сдвинул брови Раф.

– Я уже давно иду за тобой. Ты прешься через эти заросли, не выбирая пути. Да, какое там! – плоскоглазый насмешливо махнул узкой ладошкой с длинными пальцами. – Ты вообще не знаешь, куда идешь. Как ты собираешься найти то, что ищешь?

– Ну… – Раф задумчиво почесал подбородок. – Как-нибудь… Должны же эти заросли когда-нибудь кончиться!

– Не факт, – покачал головой плоскоглазый. – Это всего лишь иллюзия, порожденная твоим расширившимся сознанием. К тому же… – Рафу показалось, что плоскоглазый вот-вот рассмеется. Но лицо его осталось, как всегда, невыразительным, будто резиновая маска. – Ты не думал о том, что просто ходишь по кругу?