Лиловый рассвет - Александр Быкадоров

в руках он держал толстый металлический прут, человек со знакомым лицом держал левую руку наперевес, она была в гипсе. На нём был чёрный боевой комбинезон. Ян вспомнил, что в таких отправились на планету диверсанты в замаскированном модуле.

Он, используя только три конечности, наполовину выбрался из своей ловушки и сел на её край.

— Только я идти не могу, — сказал он, — у меня нога не двигается.

— Мы вас вытащим, я только за носилками сгоняю, — ответил незнакомец. Его голос был густой и басовитый, — Меня Улек Марак зовут, — и ушёл

Ян приподнялся и сел поудобней.

Их окружала картина, достойная пера художника-баталиста. Отовсюду шёл дым. Рядом с обломками разрушенного здания лежал подбитый десантный челнок. Всё пространство, которое только мог охватить Ян своим взглядом, было заполнено трупами: как азурским, так и трупами Лиловых. Диспетчерская башня тоже была разрушена: основание не пострадало, а вот диск, был расколот горизонтально и остальная, верхняя её часть отсутствовала. Оттуда тоже шёл дым, временами огонь разгорался вновь.

А над лесом вставало солнце. Оранжевый диск медленно плыл по небу, разливая свой свет, и добавляя в краски зловещего утра весёлого апельсинового оттенка. Лес, который только-только стал отходить от грохота людской схватки, пробудился и стал петь дифирамбы элеконскому светилу. Каждый житель планеты благодарил светило, за то, что даровало жизнь. А оно самодовольно продолжало выбираться из-за высоких деревьев, раздвигая облака, и двигалось вверх, туда, где должен был находиться его трон.

— Ян, извини меня, я погорячился вчера немного, — сказал Мишель, — Знаешь, я был не прав.

Ян хлопнул Мишеля по коленке:

— Забудь, дружище. Я уже простил тебя. Ты уже искупил свою вину, — с последними словами Ян кивнул в сторону дымящегося поля боя, — Хорошо попил кровушки.

Они посмотрели друг другу в глаза — два друга, даже смерть, казалось, не могла их разлучить.

— Ян! — послышался сзади женский голос.

Они оба обернулись. Это была Сюзанна. Она обогнала Гарвича, который тоже шёл к ним, упала ему на грудь и зарыдала. Ян ничего не сказал. Он не умел останавливать женских истерик, да это и не нужно было сейчас. Каждый человек должен выпускать из себя накопившиеся эмоции.

«Пусть плачет» — думал Ян. Он лишь нежно гладил её по волосам.

— Ну, что… — сказал подошедший Гарвич, — Смотрите, это наша гвардия! Мы с достоинством одержали эту победу! И это мы, сыны Земли, вели их в бой! Мы достойные дети своей планеты.

— А в каком направлении находиться Земля сейчас? — спросил Мишель.

— Вон в том, — Ян махнул себе за правое плечо.

Мишель встал, повернулся в том направлении куда указал Ян и закрыл лицо руками. Ян услышал всхлипы и увидел, как дёргается его спина. Мишель плакал — это было понятно без всякой телепатии.

Эпилог

2486 год. Орбита планеты Земля.

Зубы дракона упали на плодородную почву.

Ветер был посеян. Оставалось дождаться бури.

И буря пришла.

И гроздья гнева созрели и налились. Приближалась пора собирать урожай.

Дмитрий Ронин, роман «Огонь и лёд», Интернет-издат

Десантно-диверсионный челнок «Манука́» возвращался с поверхности планеты Земля. Там, на этой планете, в глухих джунглях Амазонии, посреди выжженной поляны, оставшейся от посадки на планету, его пилот выгрузил кварковую бомбу.

Решением Совета, с подачи Вареза Тильмоса, слишком агрессивную планету решено было уничтожить. Рассадник злости и ненависти, как считал Совет, необходимо было уничтожать вместе с населением. Совет не смутило даже то обстоятельство, что на Земле оставалось ещё два миллиарда азурцев. Но времени их эвакуировать категорически не хватало. Решено было пожертвовать этими людьми, но спасти остальных. Ещё триста двенадцать миллиардов азурцев останутся живыми и невредимыми.

День уничтожения планеты в Азуре решили сделать днем памяти и скорби. Вряд ли во всей восьмисотлетней истории этого планетарного объединения найдётся хотя бы один день, когда анафеме было необходимо предать столько народа.

И вот теперь, пилот А́крис Домольга́р, оставив на планете контейнер с бомбой, улетал прочь от своего смертоносного груза.

Бомбе требовалось от восьми до десяти часов, чтобы уничтожить Землю. Серый вал кварковой пыли должен был накатываться на дома, машины и людей, и все, что попадётся на его пути, провалится в огромную яму, поглощающую земной шарик. Ну, а когда серые волны доберутся до волн океана, то в короткой схватке они, конечно же, победят. Пройдёт совсем немного времени — и в серое ничто превратятся птицы, насекомые и самолеты, летающие над поверхностью. И потом, когда на месте планеты Земля, свободолюбивой и гордой, появиться зияющая чернота космического пространства, Азур может смело заявить, что война окончена.

По приказу Джона Гарвича сюда было направлено около десяти гиперперехватчиков и около сотни боевых кораблей сопротивления — переоборудованных транспортников. Но прежде, чем сам крейсер вышел из нуль-пространства, он выкинул в обычный космос около тысячи электромагнитных бомб. Распуская огромные электрические колебания во все стороны от себя, бомбы выводили из строя электронику противника.

Вряд ли это оружие можно назвать гуманным. Оно не было в лучших традициях Азура. Солдаты и пилоты, оказавшиеся на кораблях, где не работает ничего, подвергнутые такой атаке должны были в мучениях погибать от удушья и холода. Многие из кораблей были расположены на таких близких орбитах, что кварковый распад мог задеть и их.

Крейсер прошёл мимо них, когда бомбы выработали свой ресурс, а вражеские корабли, превратившись в безумные летающие саркофаги, не представляли никакой опасности.

Домольгар, вернувшись, сразу же отправился к командиру крейсера доложить о проведённой операции. Он нашёл его в обзорном зале, смотрящем вниз, туда, где должна была разрастаться зияющая рана на поверхности планеты.

— Коман…

— Не надо, Акрис. Я и так уже знаю, что задание было выполнено. Пожалуй, этот день надолго запомниться нашим потомкам, как самый ужасный день в истории всей изведанной области галактики. В том, что произошло, виноваты все. И азурцы и земляне — все абсолютно. Сегодня вселенная почувствует смерть, и вряд ли это скажется на ней хорошо. Ещё никогда не гибло столько людей сразу. Мы ведь пока не можем ни изменить прошлое, ни построить себе новую вселенную.

— Знаете, командир, когда я улетал оттуда, я поставил челнок на автопилот и молился Антранаку о прощении. Мне горестно думать, что именно я исполнил этот ужасный приговор в исполнение. Справедливо ли это, что бы обычный человек исполнял обязанности Самуэ́рта[1]?

— Вы верующий, Акрис? С какой вы планеты? Впервые слышу о таких богах.

— Я родом с Кама́ниса. Это очень древнее верование. Но я стал верующим только сейчас. Я собираюсь прилететь на родину