Мелодия Бесконечности. Симфония чувств - Екатерина Голинченко

Он прошептал, с сожалением прерывая поцелуй, чтобы перевести дыхание:

— Тогда не будем терять время, — и Маргарита подумала, что в другие времена его, определенно, приняли бы за ведьмака, настолько магнетически он мог воздействовать на людей — далеко не только на неё, — Мы ведь хотим успеть к завтраку? Ещё ты хотел обсудить с братом совместную коллекцию одежды и аксессуаров.

— Хотел, но это может и подождать, — и его голос, его прикосновения помогали забыть все тревоги, давали сил и надежду выдержать предначертанное, — И, если мы уже заговорили о делах — не пора ли нам подумать о приданом для наших девочек?

— Я так боюсь сглазить, — откровенно призналась она, — Ты, верно, посчитаешь это ребячеством чистой воды — и, возможно, будешь прав. Прости, что это доставляет тебе лишние хлопоты, но пока дети не появятся на свет здоровыми, я не рискну что-либо покупать.

— О каких хлопотах ты говоришь? — он погладил жену по голове, глядя в такие огромные её карие глаза, — Если ты так хочешь, то так и будет. После того, что ты пережила. Я прекрасно понимаю твои страхи и не хочу их усугублять. Займемся этим, когда будешь готова — достану самое лучшее.

— И я благодарна тебе за понимание, — Маргарита довольно улыбнулась.

А Рафаэль вернулся в объятия любимой супруги, ложась рядом и крепче обняв её, ещё сладко спящую, и только ощущение её присутствия рядом и тепла её тела давало ему чувство успокоения.

И ночной кошмар стал рассеиваться, как дымный молочный туман на рассвете, привнося ясность без страха смотреть в день завтрашний, уже золотивший своим светом крыши и будивший беспокойных птиц. И так хотелось выкинуть из головы эти мысли и эти воспоминания вместе с образом белокурой девочки с дьявольским взглядом.

Она появилась словно из воздуха:

— Приветствую вас, мой принц, — начала она первой, пока он удивленно рассматривал её, одетую в длинное старинное платье цвета темного вина, на фоне которого так контрастировали её светлые волосы, завитые в крупные локоны, — Как печально видеть, что вас лишили всего, что полагается вам, как единственному законному наследнику, — с сочувствующим видом она подошла ближе, снимая со своей маленькой руки изящную кожаную перчатку, протягивая мягкую ухоженную ладонь, — Неужели вас не задевает такая вопиющая несправедливость? Ваш престол отдан отпрыску незаконнорожденного сына вашего батюшки, в то время как ваши интересы жестоко попраны.

Мужчина же не спешил ответно пожать её руку:

— С кем имею честь общаться, сударыня? — спокойно поинтересовался он, продолжая изучать её: среди его знакомых такой не значилось, и в её присутствии он ощущал непонятный дискомфорт.

— Моё имя Лаура, мой принц, статный и гордый сын своего отца, — светловолосая девочка чопорно поклонилась, склонившись в легком реверансе, — Не годится вам оставаться на вторых ролях. Всю жизнь вы были в тени брата — всегда второй, всегда младший. Я могу помочь вернуть ваш трон, — словно рыбак, забросивший удочку с наживкой, она вопросительно посмотрела на него, ожидая его ответных слов.

— Разрешите указать вам, сударыня, что ваши сведения устарели, — сухо бросил Рафаэль, сурово сведя брови, — Князь признал своих старших детей такими же законными наследниками.

— И вам никогда-никогда не хотелось сесть на престол, причитающийся вам по праву, мой принц? — светло-янтарные глаза заискивающе смотрели на него.

— Поверьте, сударыня, — горько усмехнулся, покачав головой, — есть множество мест, гораздо более удобных и безопасных для сидения. Я бы не хотел ввязываться в эти игры.

Лаурита дернулась, сморгнув досаду, и поджав пухлые губы, ядовито выдала:

— Простите, мой принц, видимо, я ошиблась, и это не вы — не так давно готовы были устроить государственный переворот, — вот так, получи, прекрасный принц, я насквозь вижу твою отравленную гордыней душу.

— И это так, — и ему нечем было крыть, и нечего было возразить, кроме одного, — Но я больше не играю в эти игры, едва не потеряв всё. Боюсь, сударыня, вы ошиблись адресом, — ему дали шанс, его простили, и первой простила та, которую он собирался убить — эта маленькая хрупкая девушка с большими глазами оказалась сильнее и лучше его, а он своим недостойным поведением довел родного отца до сердечного приступа. При всём желании — такое невозможно забыть и за всю жизнь. Он слишком хорошо усвоил этот горький урок. Сейчас ему хотелось только покоя и поменьше думать об этом.

— Тогда, я, кажется, действительно ошиблась, — Лаура ещё раз посмотрела на него, и ей не понравился этот блеск сожаления и раскаяния в его глазах, — Прошу прощения. Что побеспокоила, мой принц. Будь вы настоящим принцем, вы бы боролись за своё наследство…

— Не будь я настоящим принцем, я бы не проявил чудеса долготерпения, и уже давно попросил бы леди удалиться, — и выглядел он сейчас настоящим принцем, истинным сыном великого Князя, — Данное предложение меня не интересует.

— А зря, очень зря, — холодно сощурилась Лаура, — Многое скоро изменится, и ценность моего расположения несоизмеримо возрастет.

— Именно потому, что я принц крови и сын своего отца, — Рафаэль оказался более стойким, чем она предполагала, — я не буду размениваться на сомнительные ценности, какие бы времена не настали.

— И никогда не надоедало оставаться на вторых ролях? — напоследок обронила светловолосая девочка, желая посадить в его душе зерна сомнения, — И никогда не хотелось вернуть себе корону племянника? — она исчезла, а его продолжало трясти, и возникла острая потребность выйти вдохнуть утреннего морозного воздуха и сделать пару затяжек. Нет, он всё сделал правильно. Даже если когда-нибудь его брат не сможет уже держать меч, чтобы защищать свою семью и свой народ — он примет оружие из его рук и продолжит его дело и будет помогать советом и поддержкой тому, кто станет более достойным звания правителя.

На вторых ролях, говорите? Господи, да какая разница, когда для своей семьи — для красавицы-жены и будущих детей — он всегда останется номером первым!

А в клубе господина Танака, забыв обо всех и обо всем: о пережитом, о магии, о силе и долге Хранителей, видя перед собой только зеленые глаза друг друга — как зеркальное отражение, молодожены предавались любви. Ловкие пальцы медленно ослабили шнуровку расшитого корсета, и шуршащие пышные юбки опустились на пол, как опускается над водной гладью невесомый туман, как сильный прибой выносит на берег белоснежную морскую пену. И капли воды после душа на их телах сверкали россыпью бриллиантов, которые хотелось бережно собирать губами и пальцами, заворожено глядя на своё отражение в каждой сверкающей частице. И выдыхая тихие стоны, они обессиленные уснули, когда уже не осталось сил любить друг друга, чтобы утром распахнуть свои счастливые глаза навстречу новому дню.