Чертополох и золотая пряжа (СИ) - Ершова Алена

Айлин во все глаза смотрела на преобразившееся лицо Румпеля, пытаясь хотя бы мысленно угнаться за событиями вечера. С того самого момента, как она покинула замок, мир словно сошел с ума. Дева опустила взгляд на свои подрагивающие пальцы. В голове все еще звенели слова Кайлех. Уши пылали, казалось, все только и ждут, когда она ответит на обличающие речи давно исчезнувшей сиды.

— Я сотворила сейд, — наконец произнесла она, и разговоры в зале стихли. — Не для себя… Заключила договор и взяла плату. Мари, моя служанка, накинула мой облик и стала женой Гарольда. Огонь признал их клятвы. — Айлин опустила взгляд. Румпель обнял ее за плечи.

— Все же как хорошо, что я не смог попасть в замок и пришел сюда, — произнес он гулко. — А Гарольд… Единственное, что его расстроит, так это отсутствие магии в крови твоей служанки.

— Значит, ты все же искал мою внучку, а не желал помочь с Бернамским лесом? — Ноденс угрюмо оглядел присутствующих. Воздух был насквозь пропитан запахом беды, а минутная вспышка счастья только усиливала контраст.

Румпель устало опустился на длинную лавку и притянул к себе Айлин. Свою молодую супругу, трепещущую, как перепелка, он не желал выпускать из рук, все еще до конца не веря в свое счастье.

— Да, мне нужна была Айлин, и я желал попасть в Бренмар любой ценой. Но не только поэтому я хотел убедить тебя идти на замок. Мой брат словно зачарованный. Все ему Бернамский лес покоя не дает. Сначала охоту в Самхейн устроил, потом, вопреки договору, приказал начать вырубку. Нет, в южной части леса еще со дня почитания охотника Мабона кто-то несколько сот акров леса сгубил. Не понять, то ли браконьеры потрудились, то ли лэрды своевольничают.

— А ты откуда об этом знаешь? — Ноденс удивленно приподнял бровь.

— Случайно увидел и поспешил в замок поинтересоваться у родственников: неужто король Николас покинул чертоги Высокого, прибыл на землю и изменил условия договора у Огненного копья? Но мачеха явно была не в настроении. И Бернамский лес ее интересовал намного меньше, чем мое отречение от престола… Так и болтался бы в подвале замка по сей день, если бы клятва, данная Эйнслин, не притянула меня на помощь к Айлин. А потом Калдер рассказал, что Гарольд велел рубить лес около замка. И у меня накопилось предостаточно причин поговорить с братцем с позиции силы. Все-таки магическая клятва двух королей обладает колоссальной мощью, и неизвестно, какие беды и разрушения может принести ее нарушение. Не хочется думать, что мой брат настолько глуп, что не понимает этого.

— Думаю, Гарольд испугался пророчества, что озвучила спакона Тэрлег. О том, что конец его правлению придет тогда, когда Бернамский лес подступит к замку, — подала голос Айлин, и все посмотрели на молча поедающую мясо спакону. Та кивнула. — И… — тут дева замялась, — скорее всего, король действительно не разбирается в магических законах. Я ему говорила о плате, которую необходимо отдавать за каждый сейд, но он не придал этому никакого значения, и фамильную чашу, из которой поят, принимая в род, легко отдал.

— Еще бы он ее не отдал, — проскрипела Тэрлег. — Ведь связи с родом Хредель у него нет. Для Гарольда это просто безделушка, ничего не значащая вещь. Но не для тебя, тан Румпель, ведь так? — И видя, как расширились глаза мага, осклабилась щербатым ртом. — Не для тебя.… Знала, что так будет. Видела вашу свадьбу. Вот и решила обзавестись подарками. На, держи, это мой первый дар тебе!

И протянула через стол чашу. Румпель почтительно принял ее. Достал из поясного кошелька шелковый платок, завернул подарок и убрал его в дорожную сумку.

— Это великий дар, спакона Тэрлег, вселяющий надежду на то, что род Хредель не прервется. Благодарю.

— Сочтемся, — заговорщицки подмигнула старая сида. — Вы обсуждайте, обсуждайте свои дела, а я помолчу, чтоб тропы вероятностей вам не отсечь, — и она снова принялась выуживать нутро из мозговой кости.

— Легко сказать «обсуждайте», — Румпель по привычке потер половину лица, замер на мгновенье, не ощущая более исходящих сукровицей рубцов под пальцами. Сглотнул подступивший к горлу сухой ком и поцеловал Айлин в макушку. Сотни раз он представлял, как снимется проклятие, но сейчас и вспомнить не мог, какие ощущения он мечтал при этом испытывать. Радость? Облегчение? Вкус жизни? Пожалуй, из всего спектра его сейчас переполняет счастье. Счастье от того, что может прикасаться к своей сейдконе и не жалить ее.

— Наверное, можно использовать предсказание госпожи Тэрлег нам во благо, — осторожно подала голос Айлин. — Если Гарольд напуган им, то глупо не использовать такой шанс.

— Помимо Гарольда есть еще Гинерва, и ей хватит духу возглавить войско. Да и священные деревья все вырублены, а иные мы не сможем поднять со своих мест и отправить на Бренмар. — Ноденс поставил локти на резные перила и сцепил пальцы в замок.

— Не надо ничего поднимать, пусть каждый сид возьмет по ветке и под ее прикрытием двинется вперед. Добавить к этому простой сейд на внушение, и каждый будет видеть не воина с веткой, а дерево, — понял, к чему клонит его супруга, Румпель.

— Хорошее предложение, — Хозяин Холмов безжалостно сверлил мага взглядом, — но ты получил желаемое. Зачем тебе Бренмар? Или ты хочешь быть королем и туатов, и людей а, тан Румпель, старший наследник Николаса-Объединителя?

Маг криво улыбнулся. Да, Айлин теперь с ним. Но он предложил свою помощь и не привык отступать на половине пути.

— Скажи, Хозяин Холмов, я все верно понял. Ты когда объявил Кайлех свою волю, это были не просто слова. Ты исполнил давнюю магическую клятву, так ведь?

— Да.

Румпель хмыкнул и покачал головой:

— Ай да Кам! Щедра оказалась матушка на дары. Не успел я избавиться от одного ее «благословения», как оказался связанным другим. Нет, мне не нужна власть над Альбой. Нельзя усидеть на двух тронных креслах одновременно. Я, конечно, не рад, что ты решил мою судьбу за меня, но приму ее, как принимал все, что мне давал этот мир. И именно поэтому я хочу идти на Бренмар. Бернамский лес — мой дом и дом тех, кто называет тебя Хозяином. И если в наших с тобой силах предотвратить его разрушения, то к чему все эти разговоры?

Ноденс откинулся на спинку трона.

— Я согласен с тобой, но есть один нюанс, который вы все упустили из виду. Договор нельзя нарушать не только людям, но и туатам. Забыл, что мы не можем покидать Холмы с Йоля по Саймхейн?

— Я помню об этом. — Румпель поморщился, понимая, что теперь над ним и Айлин тоже довлеет отцовский договор. — Два месяца на все. Поэтому я и торопился.

— Ты не понял меня, — Ноденс сокрушенно покачал головой. — Время в Холмах течет иначе. Хоть сегодня двери моего дома чаще были отворены, чем закрыты, но все равно уже ночь Йоля подходит к концу. Туаты до следующего года не смогут ступить на землю. В отличие от людей за нашими клятвами магия следит напрямую.

В зале повисло молчание. Каждый думал о том, что через год Холмы могут оказаться посреди пашни или по соседству с таверной.

— Послушай, Румпель, — задумчиво протянула Эйнслин. — А что, если тебе изменить условия договора? Ты же наследник рода Хредель. Копье может принять твои слова.

Румпель недоуменно посмотрел на сводную сестру. Она же, сдвинув тонкие серебристые брови, продолжила:

— Посуди сам: ты единственный представитель победившей стороны. Твой отец заключил договор и мог изменить его условия. Ты его признанный сын и наследник, обладаешь такими же правами, до той поры, пока их не попытаются оспорить. Мы читали с тобой нечто подобное на уроках древнего права.

— Предположим. Но мы не знаем, где Огненное копье. Я был на Чертополоховом поле. Там нет ничего. Только колючки.

— Думаю, вокруг копья Гинерва соорудила курган твоего отца, — тонкие пальцы Хозяина Холмов стучали по подлокотнику. Он нервничал и не считал нужным скрывать этого. — Если тебе удастся достать его и отметить договор, я буду твоим должником.

Румпель не изменился в лице и не сменил позы, но Айлин почувствовала, как он напрягся, закаменел весь. Воздух кругом сделался вязкий, как овсяный кисель. Тени увеличились, сгустились, заплетая собой стены Холма.