Чертополох и золотая пряжа (СИ) - Ершова Алена

Кайлех подлетела к магу и впилась в его губы. Румпель почувствовал, как рот наполняется кровью. Сида с шипением отстранилась.

«Никто не смеет коснуться меня, не поранившись, даже ты, сестрица! — Злость придала силы, рука легла на столешницу. – Нужна простая и сильная руна. Желательно огненная, чтобы растопить лед. Соул. Направить на себя или на Ноденса?»

Додумать маг не успел, Кайлех отошла от первого потрясения и вновь вонзилась поцелуем. Ее кровь потекла по подбородку Румпеля, закапала на ворот рубахи.

— Отойди, ведьма! — Звонкий девичий голос отразился от заледеневших стен.

У входа в большой зал Холма, сжав руки в кулаки, стояла Айлин.

Румпель мысленно простонал и влил все оставшиеся силы в руну Соул, направленную на Ноденса. Мир начал темнеть, и последнее, что увидел маг — испуг в ярко-бирюзовых глазах.

«Она же видела меня, так почему сейчас ужас на лице?»

Упасть Румпелю не позволила магия Кайлех, он так и стоял, отвернувшись от стола, а по столешнице тонким ручейком текла рунная магия.

Дочь Грианана нехотя оторвалась от своей добычи. Айлин с ужасом смотрела на развернувшуюся сцену и вспоминала вчерашний туманный морок.

«Ты отказалась, а я взяла. Теперь он мой!»

«Нидхегга тебе, а не Румпеля!» — Айлин шагнула ближе. Она уже не та глупая девчонка, что блуждала в тумане, она может отличить ложь от правды.

***

«Зачем тебе проклятый маг? — мать вела тонкими туманными тропами, через кустики брусники и мягкую мшицу. — Только не говори мне, чтобы исполнить магический договор. Суть любого обязательства такова, что хоть на другой конец света убеги, оно тебя настигнет рано или поздно».

«Может, я не хочу ждать, и привыкла свои долги возвращать сразу».

«Может. — Эйнслин не замедлялась, но и расспросы не прекращала. — Но я слишком хорошо знаю Тэрлег, будь то лишь твоя девичья прихоть, она не стала бы тебе помогать».

«Что ты хочешь услышать от меня, мама? — слова разлетелись багряной листвой. — Тебе так важно залезть мне под кожу и узнать трогательную историю про Темного Лэрда и глупую сейдкону? Про детскую влюбленность, перешедшую в любовь? Про боль и страх быть отвергнутой? Когда на его пальце горит красным кольцо, в моей душе лишь тлеют угли надежды. Зачем тебе моя горечь, мама? Ее тяжело нести, она жжет сердце».

«Так брось. Тропа тем и прекрасна, что на ней можно оставить лишнее и обрести нужное. Ты думаешь, что любишь Темного Лэрда? Чудовище, которого опасается даже королевская семья? — Эйнслин сделала вид, что удивилась: — Насколько хорошо ты его знаешь, чтоб говорить о любви? Согласна мириться с тем, кто он? Ведь ни с ягненком имеешь дело, ни с принцем из сказки, а потомком сиды нечестивого двора, проклятым сыном короля Николаса. Если ты думаешь, что снятое проклятье изменит его душу, то отступись. Пытаться править других любовью — эгоизм. Как ты думаешь, каков он внутри, сильный и одновременно презираемый всеми? Наследник трона, не способный взять то, что ему принадлежит по праву, ребенок, проклятый собственной матерью. У вас с ним была сделка, договор? Он выполнил условия, получил желаемое и ушел».

«Вот поэтому я и не хотела говорить, — Айлин понурила голову. — Ты, матушка, знаешь о нем ровно столько, сколько и все. Вы все видите чудовище снаружи и не замечаете человека внутри. Знаешь, я не буду тебе что-либо доказывать. Полагаю, тебе это не нужно. Мы знакомы с ним с моих семи лет. Раньше я думала, что это ты послала его ко мне… Он не чудовище, просто люди боятся того, чего не понимают… Сиды, видимо, тоже. А я не боюсь и понимаю, и вижу, каков он внутри. Просто… Боги! Это же такая глупость любить тело, форму, оболочку! Спадет она, и все — ориентиры потеряны, берега размыты. Я не собираюсь превращать чудовище в человека, ибо нет никакого чудовища! Но я хочу снять проклятье. Не во имя «долго и счастливо», не в качестве оплаты долга, а просто потому, что могу это сделать. Могу и хочу».

«Хорошо, тогда я позволю тебе пройти этот путь одной», — сказала Эйнслин и растворилась, а Айлин вынырнула из темноты, чтобы увидеть, как синеликая Кайлех Варе, словно упырь, присосалась к магу.

***

— Убирайся прочь, Королева сидов! — Айлин смотрела жестко, прямо. В эту самую минуту она чувствовала, что у синеликой красавицы нет ничего против нее.

— Ооо, невеста моего супруга, что ты делаешь здесь одна-одинешенька, среди холмов?

Айлин пропустила обращение Кайлех мимо ушей. Каждый знает: поведешься на сладость речей сиды, и через минуту будешь лежать с отравленным кинжалом в груди.

— Я в третий раз говорю: пошла прочь! Отойди от Темного лэрда!

— Иначе что? — Кайлех со злой веселостью смотрела на деву из Фортгала. Сильна сейдкона, опасна, но чем больше опасность, тем веселее игра.

Айлин, не отрывая взгляда от льдистых глаз Кайлех Варе, достала из-за пояса веточку рябины. Они специально с матерью сделали крюк, чтобы найти нужное дерево.

— Это даже не соль и не железо. Это маленькие огненные ягодки специально для тебя, дочь Грианана, — Айлин сорвала одну и бросила под ноги. Ледяной пол тут же начал таять.

— Что тебе надо?! — Многих трудов стоило Кайлех не показать своего волнения. — Ты отреклась от Темного лэрда, изгнала его. А я взяла себе. Считай, поменялись. У тебя мой мужчина, а у меня твой.

— Ошибаешься, ведьма! У нас с лэрдом магический договор, и я желаю, чтоб он был исполнен! Ты не можешь помешать. Магия мира все равно сильней.

— О, ты как много знаешь о магии, дитя! — Кайлех расхохоталась и махнула рукой. Очертания зала поплыли, и не успела Айлин моргнуть, как на месте одного Румпеля возникла дюжина. — Но еще больше не знаешь! Я по праву старшей в роду могу взять его себе в услужение. Скажем, лет на сто. Подождут ваша магия и обещания. Согласна?

— Что? — Айлин недоуменно вглядывалась в совершенно одинаковые лица, в пурпурные, густые, глубокие и абсолютно безжизненные глаза.

— Угадаешь, какой из них настоящий, забирай, а нет, так он пойдет со мной под Холм. Так и быть, разрешу его вновь навестить, скажем, в следующем веке. Ведь ты сида, для тебя время не имеет значения. Ну что?

— Согласна.

— Тогда приступим, — расхохоталась Кайлех, — Пожалуй, это даже будет интересно, дева из Фортгала. Трогать нельзя! Только смотреть.

Но Айлин уже не слушала сумасшедшую сиду. Она медленно шла вдоль ряда, пытаясь узнать среди фантомов того единственного, кто ей нужен. Но все двенадцать магов были одинаковы. Холодные безжизненные статуи. В какой-то момент показалось, что Румпеля нет среди них. Он не ощущался. Айлин проглотила собравшиеся в горле слезы.

«Ищи, ищи. Ведь должно быть то, что его отличает от других. Ведь сердце тянется, чувствует, любит… Точно!»

Айлин опустила взгляд чуть ниже и чуть не вскрикнула от радости. Одно из двенадцати колец пылало алым. Стараясь не выдавать своего волнения, дева вновь медленно прошла вдоль ряда и на этот раз увидела, как вспыхнул пурпуром взгляд ее мага.

— Ну чего ты ждешь? — хохотнула сида. — Или настолько все хороши, что выбрать не можешь?

— Отчего же не могу. Вот он, тан Румпель, и он отличается от твоих фантомов, как черный лебедь от вороньей стаи! — Айлин сделала шаг вперед и ухватила за руку мага. Оцепенение спало. Румпель рвано вдохнул. Пальцы тут же обожгло.

«Значит, и впрямь угадала!» — только и успела обрадоваться Айлин.

В этот же самый момент жуткий вой сотряс стены Холма. Ледяной вихрь разметал ненужные фантомы. Неистовый ветер сбивал с ног, крушил все вокруг, но Румпель крепко прижал к себе Айлин, не позволяя неистовой буре взять вверх. Кайлех вскинула руки, и с кончиков пальцев ее сорвались острые, как стрелы, льдины.

— Хватит! — раздался глухой рык Хозяина Холмов, и разом все стихло, словно не бушевало никогда. Кайлех обвила лоза. — Уходи, дочь Грианана, и не смей никогда появляться в моем доме!

— Ты не можешь прогнать меня. Ты дал обещание моей матери и не сдержал его. Я требую, чтоб ты назвал того, с кем разделишь власть над туатами. Сейчас же!