И Будда – не беда! - Алексей Лютый

– Мужики, что это было? – поинтересовался Вирупакша, тыча пальцем в распухший нос.

– Тебе показать? – грозно поинтересовался Жомов, но Сеня удержал его.

– Ванечка, прекрати уродовать наше транспортное средство, – осадил омоновца Рабинович. – Нам на нем, может быть, еще ездить сегодня придется.

– А что он, баран, двери без стука открывает? – недовольно буркнул Ваня, но показывать Вирупакше то, что именно встретилось с его носом, не стал.

В тронный зал, где обычно проходили встречи с Сарасвати, путешественники отправились дружной толпой. Впереди шли менты, за ними Горыныч с Мурзиком, а замыкал процессию Вирупакша, так и не понявший, что случилось с его носом. Лориэль по дороге выловил одного из элементалей воздуха и отправил его вперед, доложить хозяйке дворца, что гости срочно желают ее видеть. Элементаль умчался выполнять распоряжение, и к тому моменту, когда менты добрались до зала, богиня уже была там. И не одна! С Брахмой и Кали. Сеня поморщился.

– Что случилось? – удивленно спросила Сарасвати. – Зачем вам понадобилась я, а не Брахма?

– Действительно, что вам нужно от моей жены? – чуть недовольно поинтересовался бог-творец.

– Сарасвати, нам нужна твоя помощь, – проигнорировав его, проговорил Сеня. – Помнишь, мы принесли тебе слезы Рудры? – Богиня кивнула головой. – Одолжи их, пожалуйста, на время. Они нам очень нужны.

– Не поняла, что еще за слезы Рудры? – удивилась Кали. – Этот монстр никогда не плакал.

– А у нас заревел как белуга, – хмыкнул Рабинович, а Сарасвати пришлось рассказывать Кали историю появления этих слез.

Богиня говорила отрывисто, подозрительно поглядывая на Кали. Явно ждала очередной порции насмешек, но ошиблась. Едва Сарасвати закончила говорить, как Кали грустно посмотрела на Попова.

– Красавчик, и ты хотел сбежать, даже не попрощавшись со мной? – спросила она, и Попов как-то неопределенно пошевелил плечами. – Эх, мужчины, имя ваше – коварство! А я-то, дура, думала, что хоть немного нравлюсь тебе.

– Ну-у… это… немного нравишься, – выдавил из себя криминалист. Коллеги удивленно уставились на него, а Кали радостно рассмеялась и, вскочив со своего места, заключила Попова в четырехрукие объятия.

– Вы слышали, он сам это сказал. В первый раз! – радостно завопила она. – Я так счастлива.

– Ты это, пусти меня. У нас дела еще есть, – окончательно обретая дар речи, проговорил Андрей.

– Конечно-конечно, милый. Я понимаю – мужчины рождены для подвигов, – залепетала Кали, возвращаясь на место. – Ты спасай мир, а я буду тебя ждать.

– Бабе триста сорок пять, баба ягодка опять, – чуть слышно фыркнула Сарасвати. Брахма разобрал слова и, укоризненно посмотрев на жену, покачал головой. Та пожала плечами и дальше комментировать странное поведение воинственной Кали не стала.

– Так что там со слезами Рудры? – прервал всеобщую идиллию Сеня.

– Странно все это, – неожиданно проговорил Брахма. – Как-то с большого бодуна я написал предсказание, что Рудра заплачет в год гибели мира и ее слезы опалят разрушителя. Само это предсказание я куда-то засунул, а может, и сжег, но свой бред, неизвестно откуда взявшийся, до сих пор помню. Неужели слова о слезах Рудры были пророческие?..

– А я не помню, куда их положила, – не обратив внимания на ворчание мужа, пожала плечами Сарасвати. – Я так и не придумала, как их можно применить, повертела в руках и куда-то засунула. Даже и не скажу куда.

– Ой, милочка, с этим не шутят! – с деланой заботой встрепенулась Кали. – Покажись доктору. Ты же все-таки почти ровесница этому миру. Мы бы все страшно опечалились, если бы у тебя начался склероз или, не дай Ганеша, маразм. Кто же тогда будет скрашивать наше общество?

– Ну, дорогая, не волнуйся так, – улыбнулась Сарасвати. – Желающие скрасить твое общество всегда найдутся. Рудра, например. Да и десяток-другой демонов его ничуть не испортят…

– Девочки, вы опять начинаете? – взмолился Брахма. – Да сколько же можно?..

– Действительно, Сарасвати, может быть, пойдешь и поищешь слезы? – предложил Рабинович. – Поверь, это действительно очень важно.

– Ну, сейчас посмотрю. Ждите, – проговорила богиня и скрылась за одной из дверей, ведущих в зал.

Несколько секунд никто из присутствующих не говорил ничего. Брахма задумчиво смотрел в окно, почесывая четырьмя правыми руками четыре своих носа, Кали влюбленными глазами дырявила Попова, а путешественники чувствовали себя крайне неуютно в обществе этих богов и хотели побыстрее уйти. Но побыстрее не получилось! Из комнаты Сарасвати послышался какой-то шум, а затем раздался и голос богини.

– Дорогой, помоги мне убрать этот ларец с драгоценностями, а то я его сейчас уроню, – проговорила Сарасвати, а затем раздался жуткий грохот. – Ну, просила же тебя помочь. Вот, теперь уронила! Смотри, что ты наделал?! Моя любимая цепочка порвалась!

Брахма пулей метнулся в комнату жены. Оттуда сначала донеслось едва слышное бормотание, затем еще больший грохот, слова о том, что все слуги оборзели, и в этом жутком бардаке, который они устроили в комнате, найти что-нибудь совершенно невозможно. До ментов долетели какие-то тупые удары, звон металла и всхлипывания. Испугавшись, как бы не случилось чего-нибудь непоправимого, менты дружно бросились к дверям. Остальные от них не отстали, однако опасения по поводу возможного нападения на хозяев дворца не оправдались. Брахма растерянно стоял посреди комнаты с золотой цепью в руках, а Сарасвати крушила все, стряхивая украшения с полок, высыпая их из ларцов и ящичков. Увидев путешественников, она остановилась.

– Видите, какой бардак тут творится? – пожаловалась она. – Эти противные элементали никогда и ничего не кладут на место. Даже не знаю, как я в этом хаосе смогу хоть саму себя отыскать.

– Не волнуйся так, – успокоил ее Сеня. – Сейчас мы поможем все расставить по местам и найдем слезы Рудры.

Однако благодушие Рабиновича разделяли не все. Увидев погром в комнате и груды украшений, на разборку которых могло уйти немало времени, Лориэль и Мурзик с каким-то одинаковым подозрительным выражением на физиономиях посмотрели на Сарасвати. И действительно, ее действия мало напоминали работу человека, хорошо, пусть бога, желающего найти утраченный предмет. Скорее всего, устроенная богиней свалка могла что-либо скрыть, а не помочь найти. Но разве кому-то дано постичь женскую логику?

Поиски пропавших флаконов со слезами Рудры действительно заняли немало времени. Затруднялись они еще и тем, что Сарасвати постоянно отвлекалась на то, чтобы примерить на себя какое-нибудь украшение, требуя непременно, чтобы каждый похвалил ее вкус. Менты послушно выполняли пожелания взбалмошной богини, и только Кали презрительно фыркала каждый раз, когда Сарасвати устраивала очередной показ мод. А примерно через час поисков, когда груды украшений были разложены по местам, флаконы с благовониями заняли исходные позиции на полках, а пузырьки со слезами Рудры так и не были найдены, менты сдались. Уселись прямо на пол и вопросительно посмотрели на Сарасвати.

– Ну, не помню я, куда эти флаконы дела, – пожала она плечами. – Откуда мне было знать, что они кому-то могут понадобиться. Я их даже выбросить на помойку могла.

– И что теперь будем делать? – спросил у кинолога Попов.

– А чего тут думать? – хмыкнул Жомов. – Пойдем к этой Рудре, дадим по кумполу, заставим плакать, соберем слезы и назад, блин.

– Не выйдет, – встрял в разговор Лориэль. – Было сказано, что только у не познавшего плача… – И, поймав на себе взгляд Брахмы, эльф замолчал.

– Что было сказано? И кем? – поинтересовался бог-творец.

– Не важно, – отрезал Лориэль. – Тайна следствия, и вам, как подозреваемым, ее знать не положено.

– Значит, ты считаешь, что раз Рудра уже плакал или там плакала, то теперь нам не годится? – встрепенулся Рабинович. – Выходит, что из двух слезинок нам только одна нужна – самая первая.

– Ага. Где бы ее теперь взять? – обреченно буркнул Попов.

– Милый, ну какой же ты недогадливый! – усмехнулась Кали и посмотрела по сторонам. – Впрочем, все мужики такие. Неужели не ясно, что если в сокровищнице этой забывчивой неженки наводят порядок слуги, то они и должны знать, где могут быть слезы Рудры.

– Зато у меня хоть кто-то порядок наводит, а у тебя весь дом вверх дном, – парировала Сарасвати. – Украшения лежат рядом со специями, тончайшее вино – возле потных доспехов, а по соседству с дорогой одеждой спят свиньи.

– Зато ничего и никогда не теряется, – отрезала Кали.

– Девочки!.. – вновь взмолился Брахма.

– Может быть, кто-нибудь слуг позовет? – перебил их Рабинович. Сарасвати сама выполнила эту просьбу.

Бесшумно примчавшийся на зов элементаль огня, узнав, что от него требуется, обещал через минуту все выяснить, и так же бесшумно скрылся. Прошла не минута и даже не пять, но элементаль выполнил обещание. Он вернулся назад, ведя за собой служанку. Сарасвати рассказала той, что нужно найти, и женщина-элементаль мгновенно указала на требуемые пузырьки, которые, как всегда бывает, стояли на самом видном месте.