Южные рубежи (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

Глава 23

О том, как героя сбрасывают на землю, расстреливают из орудий и застают врасплох

Из рукавов Олега зеленой волной хлынули свежие зеленые листья, соткавшиеся перед волшебником в единое полотно, отдаленно похожее на квадрат. Казалось бы столь ненадежная конструкция должна была оказаться разорваны на части и разлететься во все стороны под обрушившимся на неё тяжелым двуручным мечом, однако выросшая буквально несколько секунд назад преграда не только осталась невредимой, но и неплохо спружинила, отбрасывая массивный клинок обратно. Вот только владельца оружия данный факт ничуть не обескуражил, одетый лишь в легкую белую рубашку светловолосый мужчина не стал бороться с инерцией весящего несколько килограмм острого куска металла, а использовал её для нового замаха, одновременно резко приседая и пытаясь ударить Олега по ногам. Причем блеснувшая на солнце полоса металла окуталась маревом дрожащего воздуха, закручивающегося в нечто вроде парочки дополнительных лезвий. Капитан «Тигрицы» усилием воли переместил созданный им барьер ниже, подставляя его под удары, но на сей раз прочности творению друидизма не хватило, и оно рассыпалось грудой мусора, остановив лишь два удара из трех. Острие сотворенного аэромантией снаряда ударило в броню чародея, высекая искры.

– Проклятье! – Пробормотал сквозь зубы Олег, пытающийся одновременно делать сразу три дела. Пятиться, чтобы выйти из зоны поражения двуручника, концентрировать свою магию в разлетевшихся кто куда листьях, чтобы вновь превратить их в нечто полезное для боя и конденсировать из атмосферы влагу в небольшой шар, плавающий в воздухе точно за спиной чародея. Чтобы противник его раньше времени не заметил. – А если так?!

Один лист наслаивался на другой, словно звенья цепи, и цепь эта опутала собою сначала ноги приближающегося мечника, а потом и рванула вверх к его рукам. Тот напрягся, мускулы под рубашкой заходили от натуги, лицо покраснело от напряжения, на лбу выступил пот…И прямо из спины, груди, бедер и предплечий любителя двуручного оружия выросло полтора десятка то ли загнутых клинков, то ли кривых шипов, состоящих из уплотнившихся до немыслимой остроты и прочности воздуха. Они имели длину всего лишь в пять-шесть сантиметров и сами по себе стояли на месте, но поскольку служащее им основной человеческое тело отчаянно дергалось, силясь вырваться из пути, то созданные им лезвия растягивали и разрывали творение друидизма. Заскрипев от напряжения зубами, Олег влил в свое творение еще больше силы и послал вперед воду, заставляя её окутать цель сковывающей движения ледяной пленкой. Однако, он совсем упустил из внимания двуручный меч своего противника. А тот внезапно рыбкой метнулся вперед, вырвавшись из держащей его руки. Но воткнулся не в капитана «Тигрицы», а рядом с ним. В край широкой доски, на которой и стоял волшебник, вернее в стык между нею и соседними частями покрытия палубы. А после поддел его и задрал вверх, заставляя не ожидавшего такого маневра одаренного четвертого ранга, завалиться назад, стукнуться спиною о близкий край ограждения и вывалиться за борт.

– Опять продул, – раздраженно подумал сброшенный с собственного судна чародей, в чьих ушах свистел ветер, кувыркаясь в воздухе и стремительно приближаясь к земле. А после активировал вшитые в его тело левитационные пластины и принялся медленно подниматься обратно на борт. Использовать собственный дар ему не хотелось, да и не так много в общем-то и осталось у Олега сил. После очередного обхода пациентов и последующей за нею тренировки, капитан «Тигрицы» был выжат как лимон. Чего собственно и добивался. Классический способ увеличения резерва путем высоких нагрузок на протяжении длительного времени показывал весьма невысокую эффективность, но он работал практически со всеми и почти всегда. А слишком много доступной энергии не бывает даже у архимагов, да и собственные навыки лучше всего оттачивались в ситуации, максимально приближенной к боевой. – И ведь на случайность-то даже не свалишь, меня на чистой тактике переиграли…

– Спасибо, это был хороший бой, – поблагодарил он своего нового сотрудника, который уже успел скинуть с себя лед и листву, а теперь натягивал на плечи бронированную ведьмачью куртку, служившую весьма неплохой броней, но вместе с тем и несколько сковывающей движения. Вот только зачем защита в схватке, когда соперник не использует атакующих заклинаний, не стреляет и даже кулаки обещал в дело не пускать? Последние дни Олег отрабатывал навыки создания волшебных барьеров, которые у него заметно проседали по сравнению с мощью и разнообразием способов причинить вред ближнему или дальнему своему. Его доспехи, безусловно, были хороши, но все-таки не всемогущи. И вообще, вдруг он окажется вынужден драться, когда его застигнут врасплох или настойчиво пригласят в место, куда в броне не пускают? – А как далеко бьют твои воздушные клинки?

– Формально метров на десять, да только с каждым шагом они становятся все менее острыми и более хрупкими. С максимальной дистанции ими разве только на воробьев охотиться, – с тяжелым вздохом признался новый штурмвоик, чей дар балансировал где-то между первым и вторым рангом. – Я пытаюсь увеличить количество клинков, но пока не получается удерживать концентрацию, а сырой силой бить и бесполезно, и выматывает чересчур…

– Ну, все равно довольно неплохо получается. Уверен, что далеко не каждый подмастерье сумеет пережить всего одну подобную атаку в упор. – Повинуясь воле Олега, порядком потрепанные листья снова наполнились волшебством, зарастили свои повреждения, а после заструились обратно в рукава чародея. Огромным минусом чар из области друидизма являлась потребность в материальных компонентах, обойтись без которых в ближайшее время не представлялось возможным. Зато по сравнению с водяным щитом сравнимой прочности, легко конденсируемым из атмосферной влаги, барьер из листьев требовал куда меньше силы и концентрации как на создание, так и на поддержание. В случае затяжных боев подобная особенность являлась важным нюансом, а на территории России не так уж и много мест, где нельзя раздобыть какой-нибудь растительный мусор. Даже в домах и дворцах почти всегда есть комнатные цветы, а из под снега на не совсем уж крайнем севере можно добыть пожухлую траву или какой-нибудь ягель. – Кстати, как ты оцениваешь прочность той цепи, которой я попробовал тебя сковать?

– Ну, человека удержит, если только это не обладатель зачарованных доспехов или богатырь какой, но против монстров слабовата, – неуверенно пожал плечами ведьмак, явно опасающийся активно слишком уж критиковать новое начальство. – Лучше бы её в два-три слоя использовать, наверно…

– Олег, там дык это, внизу, кажись, пришли по наши души! Мундиры, во всяком случае, больно уж знакомые, да и морды тож! – Раздался взволнованный голос Святослава, что отбросил попытки разрезать листьями какого-то лопуха уже порядком исцарапанный кирпич, и теперь стол у палубного ограждения, с тревогой уставившись вниз. Капитан «Тигрицы» по одной только интонации понял, что тренировку на свежем воздухе пора заканчивать, а когда он проследил за направлением взгляда своего друга, то невольно потянулся к оружию. Внизу, у края выделенного эрзац-крейсеру участка на летном поле, стояло несколько роскошных экипажей, из которых выгружались их не такие уж и давние сослуживцы, перевалившие вину в потере форта Черносольный на чужие плечи. Причем во главе с младшим магистром Щукиным. Компанию обладателям роскошных мундиров с погонами из золота и драгоценных камней составлял десяток фигур в обманчиво простых рясах серого или черного цвета, обильно увешанных распятиями, кадильницами, иконами и прочими священными символами.

– Неужели?! Да я не верю своим глазам! – Стефан, который безуспешно пытался заставить сделанную из свежей травы куклу в человеческий рост перезарядить врученную конструкту магазинную винтовку, буквально вырвал оружие из рук своего творения, без контроля создателя замершего подобно манекену. – Эти уроды заняли у кого-то храбрости пришли взять реванш?! И это при счете семь – один в нашу пользу и трех ничьих?!