Романы Романовых - Михаил Пазин

Активность «дочери лейтенанта Шмидта» не на шутку встревожила Екатерину II. Она сознавала, что заняла трон незаконно, а тут объявилась вроде бы законная наследница русского престола, дочь императрицы Елизаветы! В свое время существовала версия, что супруги Алексей Разумовский и Елизавета специально прятали свою дочь за границей, чтобы Екатерина знала – у нее есть серьезный конкурент. К этому добавились как внутриполитические факторы, так и отношения с зарубежными странами. Полыхало Пугачевское восстание – и Лжеелизавета немедленно объявила смутьяна своим братом, «князем Разумовским» (хотя вообще-то он называл себя «Петром III»). Шла русско-турецкая война – и княжна Тараканова предложила туркам свои услуги. Самозванку требовалось немедленно «изъять из обращения». Екатерина приказала Алексею Орлову, командующему Средиземноморской эскадрой, взять авантюристку в плен. Дальнейшая ее история известна по многочисленным романам и фильмам. «Влюбившись» в «Елизавету», Орлов в феврале 1775 года заманил ее на свой корабль, где она и была арестована и доставлена в Петербург. Самозванку поместили в Алексеевский равелин Петропавловской крепости и начали допрашивать. Она созналась, что на самом деле она черкешенка и родилась в 1753 году, но вряд ли это было правдой. Фельдмаршал А. Голицын вел допросы, во время которых она давала различные показания, одно противоречащее другому, при этом дополняя их немыслимыми фантазиями. Князь в отчаянье докладывал Екатерине II: «Разные варианты повторяемых ею басен ясно показывают, что эта женщина вероломная, хитрая, лживая, безо стыда и без совести. Во время последнего разговора я указал ей, что она своей несокрушимой неприступностью осуждает себя на вечную тюрьму, и с этим ушел. Я использовал все средства, чтобы заставить лгунью сознаться: и увещевания, и тюремные строгости, и уменьшение количества пищи, одежды и другие соответствующие способы. Теперь ей оставлены только необходимые вещи. Она окружена в каземате часовыми и оставлена совсем одна без служанки, и, несмотря на это, кроме известных Вашему Императорскому Величеству сказочек, от нее невозможно узнать ничего. Быть может, время и утрата надежды на получение свободы заставят ее сделать признания, более правдоподобные…»

Но «более правдоподобных» признаний Голицын не дождался – в тюрьме самозванка родила от Орлова сына (который вскоре умер), а в следующем 1776 году сама скончалась от чахотки и была тайно похоронена на территории крепости. Кем она была на самом деле – так и осталось неизвестным, во всяком случае, не русской. Несмотря на то что она рассказывала, будто до 9 лет жила с матерью, императрицей Елизаветой, она не понимала по-русски ни слова.

Банальная смерть от чахотки не устроила художника К. Флавицкого, который изобразил ее на картине «Княжна Тараканова» погибающей при страшном наводнении 1777 года.

Еще одну «княжну Тараканову» звали Августа Тимофеевна. Она родилась примерно в 1746 году. Почему «Тараканова»? Появилась новая версия, что ее назвали по имени одной знатной дамы, госпожи Дороган, с которой она была отправлена за границу (неясно только, кем и когда). Там она получила хорошее образование. До 40 лет она жила за рубежом, и только в 1785 году ее привезли в Россию и представили Екатерине Великой. Она долго беседовала с загадочной женщиной и уговорила ее уйти в монастырь. Предмет разговора императрицы с таинственной особой остался неизвестным. Августа стала монахиней под именем Досифея в московском Ивановском монастыре, где ее жизнь была окружена тайной, хотя стало известно, что на ее содержание из казны были выделены определенные деньги. Характерно, что этот монастырь предназначался «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей». (Значит, Досифея, все-таки была знатной?) К ней запрещалось допускать кого бы то ни было, кроме игуменьи, духовника и келейницы. Окна ее кельи были постоянно задернуты плотными шторами, на стене висел портрет императрицы Елизаветы. Монахиня Досифея постоянно ощущала какой-то необъяснимый страх и при малейшем шорохе «тряслась всем телом». Сблизившейся с Досифеей госпоже Головиной монашка рассказала, что ее в 1785 году в Италию хитростью заманили якобы для осмотра русского корабля, пленили и силой привезли в Россию. (Вспомним, что ровно 10 лет назад, в 1775 году, А. Орлов проделал ту же операцию с «Елизаветой II».) Со дня смерти этой самозванки прошло много времени, однако Екатерина II все еще опасалась, что престол у нее могут отобрать, хотя Августа Тимофеевна никаких претензий на него не предъявляла. После смерти Екатерины II в 1796 году и воцарения Павла I режим содержания Досифеи несколько смягчился. К ней приезжали высшие московские чиновники и митрополит Платон. Последние годы жизни Досифея провела в полном уединении и скончалась в 1810 году. На ее похоронах, состоявшихся при большом стечении народа, присутствовал московский главнокомандующий граф Гудович, шедший во главе погребальной процессии, а также родственники Разумовских и богатые вельможи. Досифея была похоронена в Новоспасском монастыре. Интересно, что там же находилась родовая усыпальница Дома Романовых. В 1996 году в монастыре проводились реставрационные работы, и могилу загадочной монашки вскрыли. При антропологическом обследовании скелета оказалась, что она была небольшого роста и горбатой вследствие перенесенной в детстве травмы.

Некоторые современники утверждали, что у Разумовского и Елизаветы было восемь детей, которые считались дочерьми его сестры Анны. Все они якобы носили фамилию Закревские. Был еще некий 18-летний офицер из Нарвы Опочинин. В 1769 году он объявил, что является сыном Елизаветы и «аглицкого короля» (?), и поэтому Екатерину II нужно арестовать и посадить в крепость. После ареста самозванца выяснились, что он действительно сын, но не английского короля, а русского генерал-майора. За дерзость его сначала приговорили к смертной казни, а потом просто сослали на службу в Иртышский гарнизон.

Биограф Алексея Разумовского А. Васильчиков по поводу этих детей в 1880 году писал: «Строго взвесив эти противоречащие друг другу известия, мы дошли до окончательного убеждения, что у Елизаветы Петровны никогда никаких детей не бывало. Нет возможности допустить, чтобы Елизавета, имевшая несомненно доброе сердце, могла заточить кровь и плоть свою по разным монастырям обширного своего государства… Если бы у Елизаветы были дети, то они воспитывались бы во дворце… Басня, сочиненная, от нечего делать, придворными… получила права гражданства в Европе, напечатана была публицистами… как нечто несомненное, и из Германии и Франции снова залетела к нам в Россию, чтобы здесь облечься в форму преданий о всяких монахинях Досифеях…»