Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - Бель Жур

– Обожаю этот крем, он такой густой и липкий, – сказала я.

– Эй! Это же моя работа, – заявил он, преувеличенно надув губы.

– Что – быть густым и липким? – переспросила я. – Ты что, и впрямь хочешь, чтобы я так о тебе говорила?

– Ну… нет, но с тебя сталось бы.

– Сильно пахнет, правда? – сказала я, имея в виду крем.

– Да, – согласился он.

– Густой, липкий и сильно пахнет.

– Точь-в-точь как я?

Мы рассмеялись: я – потому что это было правдой, он – потому что знал, о чем я думаю.

Среда, 27 июля

Мы ходили на одну из корпоративных вечеринок Этого Парня – как пара, вместе. Я вела себя, как будто ничего особенного не происходило, но втайне была в восторге. Он все время неуверенно на меня поглядывал, когда мы разделялись: я не должна была сказать ничего, что я не должна говорить, – как-то так, да? Но ему было не о чем беспокоиться. Я была занята беседой с одной из скучнейших женщин в этом мире.

М. была высокой и тяжеловесной, одетой в невыразительное лондонское черное, с невыразительной лондонской прической, и рассказывала мне о том, как она презирает концепцию одноразовых пересыпов.

Это, как я поняла, оборотная сторона пятнадцатилетних шлюх, раздающих минеты на автобусных остановках, и двадцатилетних с их трахом по первому телефонному звонку. Одинокая городская жительница за тридцать, которая убедила себя, что стоит ждать только настоящей любви.

Не понимаю М. и тысяч женщин, подобных ей, которые не только решают, что лучше быть одной, чем состоять в скверных отношениях – да, это отличное решение, – но что если нет отношений, то нет и секса.

Так что тинейджеры бездумно трахаются. Они явно не способны извлечь из этого акта какую-либо пользу, кроме убийства времени между CBeebies[157] и «X-Фактором»[158]. В то же время женщины, которые не только достигли своего сексуального пика, но обладают собственным доходом и складским помещением для целой армии мальчиков-игрушек и их аксессуаров, предпочитают проводить время в компании ВВС-3 и вибратора.

Я имею в виду – в чем проблема-то? Секс не эквивалентен любви. Если мужчина сексуален, но он не тот единственный, никто ведь не говорит, что ты обязана вручить ему ключи (или, если уж так подумать, номер своего телефона). Меня ошеломило то, что женщина с такой готовностью подавляет свои потребности. Я бы с удовольствием ужинала каждый вечер в заведении, имеющем три мишленовских звезды, – безусловно. Но если я этого не могу, надо же мне чем-то питаться. И если ресторан не настолько крут, золотко, это не значит, что я в него не пойду! Как-то так.

И Лондон вообще одинокое место. Порой человеческие контакты приятны сами по себе. Однажды, еще в первое полугодие своей жизни в Лондоне, я решила не разговаривать ни с кем в течение суток, чтобы посмотреть, насколько это возможно вообще. Оказалось – возможно. И к тому же удручающе просто.

Я скрипнула зубами. Этот Парень неуверенно улыбнулся мне через зал, я в ответ подняла брови – мол, все в порядке.

– И если мистер То Что Надо вдруг случайно войдет сегодня в эту дверь…

– Это совсем другое дело, – ответствовала она. – Ну, конечно, я не поведу его домой в первый же вечер…

Меня ошеломило то, что женщина с такой готовностью подавляет свои потребности.

Это и так ясно. Потому что ты скорее предпочтешь, чтобы любовь всей твоей жизни сочла тебя фригидной, чем сочтешь себя потаскухой. Потому что твой подход к сексуальным двойным стандартам определяет, что мужчины могут себе ни в чем не отказывать, и ты с этим миришься, но сама делаешь себя мученицей из-за каждого неудачника, достаточно привлекательного, чтобы промочить твои трусики.

Мы сами – наши злейшие враги.

Четверг, 28 июля

Отгадки к кроссвордам – это тайна того же порядка, что результаты футбольных матчей, списки одиноких сердец и прогноз погоды для мореплавателей: их либо понимаешь, либо нет. Я не понимаю, и это меня беспокоит.

Не потому, что я чувствую себя дурой из-за того, что не знаю, как их решать: будь я умнее, возможно, так и было бы, но невежество воистину блаженство. Но потому, что года не проходит, чтобы не появилось какое-нибудь новое научное исследование, доказывающее, как такие игры увеличивают шансы человека избежать в старости безумия. Поскольку в моей семье оно не редкость, естественно, меня это волнует.

И не появляется ни одного исследования, которое говорило бы, как постоянное чтение романов влияет с годами на серое вещество! Вероятно, изглаживает все нейроны, с моей-то удачей.

В любом случае, я с некоторым облегчением приняла судоку, потому что могу их решать – в надежде уменьшить шансы на то, что в грядущие десятилетия буду путать своих родных со связкой ключей. Я также попыталась познакомить с ними Этого Парня, опираясь на научно не доказанную, но внушающую надежду гипотезу, что увеличение нагрузки на его мозги в свободное от работы время может удержать его от того, чтобы легко увлекаться девицами, которые еще тупее, чем я сама.

К сожалению, он относится к тому типу, который моя мама назвала бы «топотун»: нервная энергия настолько хлещет через край, что если он сумеет сосредоточиться на нефизической активности более чем на три наносекунды, то, считай, тебе повезло. Положительная сторона этого в том, что мы можем прибегнуть к сексу вместо разговора, отрицательная сторона – в том же самом.

Мы лежали в тот день в ванне, читая журналы (я – старую воскресную газету, он – комикс), и мне пришло в голову, что это, возможно, самый продолжительный период времени за много недель, когда мы сидим на одном месте, если не считать постели (а честно говоря, в постели вообще редко сидишь). Я решила, что настал благоприятный момент, чтобы познакомить его с судоку.

– Смотри, это делается так. Числа от одного до девяти можно вписывать в одну строчку…

– Мгм-м, – промычал он, откладывая свое чтиво.

– А еще их можно вписывать в квадрат и в столбик..

– Да-а, – проговорил он, гладя меня с отсутствующим выражением лица. Я чувствовала, что он начинает возбуждаться.

– Не мог бы ты убрать руку из моей промежности?

– Ладно, – согласился он, перемещая ладонь на мою грудь.

Я отложила газету в сторону и забралась к нему на колени. Но могла бы с тем же успехом ее утопить.

К тому времени, как мы закончили, пол – и головоломка вместе с ним – был весь мокрый. Какое там судоку! Возможно, самое время кому-нибудь провести исследование свойств интенсивного петтинга по отношению к сохранению рассудка.

Пятница, 29 июля

Некоторые интимные действия для меня являются слишком интимными. Отправление туалетных надобностей, например.

У Этого Парня нет такого представления о дверях, как у нормальных людей. Он либо топает по дому, с грохотом хлопая ими (не потому, что злится, просто манера такая), либо оставляет их открытыми в самые неподходящие моменты. Например, пользуясь туалетом.

Этим утром я проснулась от звуков его ног, покинувших постель и бухнувших об пол (бум!), потом удалившихся в направлении туалета (бум, бум, бум, бум), затем послышался звук откидываемого сиденья – благодарение небесам за их маленькие милости! Он вспомнил! – (Бум!) – и, наконец, сладкое облегчение. Я не переношу этот звук и зарываюсь головой под подушку.

Наличие мужчины в доме означает, что о туалете приходится думать больше, чем мне кажется полезным для здоровья.

Например, во время уборки: вот как они исхитряются попасть мочой на нижнюю часть сиденья?! А когда в гости приходят друзья – боже правый, надеюсь, он не забудет закрыть дверь в туалете?!

Не то чтобы я так уж брезглива по отношению к отработанным продуктам. Люди писали на меня, я однажды опорожнила кишечник на клиента. Но в этом-то и смысл: это акты столь привилегированные, столь интимные и, если повезет, столь хорошо оплачиваемые, что тебе и в голову не придет заниматься ими на регулярной основе без постоянно действующего контракта с поставщиком промышленных очистителей. Если бы Этот Парень когда-нибудь захотел опорожниться на меня в акте любви, было бы прекрасно. А вот то, что мне приходится слышать это в другое время, по какой-то причине меня бесит.

Он, знаете ли, никогда не выражал интереса к «водному спорту». Для мужчины, который так явно гордится своими исходящими паром выделениями, это, по-моему, странно.

Он ковыляет обратно в постель.

– Тебе так обязательно это делать?! – шиплю я из-под одеяла. Он думает, что это смешно.

Спустя четыре года я едва выношу мысль о том, что он пользуется туалетом в моем присутствии. Если я – в душе. Если занавеска задернута. Если вода шумит так громко, что я ничего не слышу.