Курский излом - Валерий Замулин

В апреле 1930 г., с должности командира дивизиона бронепоездов Приморской дивизии ОКДВА, он направляется слушателем Ленинградских бронетанковых курсов (ЛенБТК). После их окончания оставлен служить в этом учебном центре. Сначала — командиром учебного автобронедивизиона, затем — учебного мехполка, и, наконец, в декабре 1932 г. он становится начальником курса.

В августе 1933 г. его, как получившего бронетанковую подготовку, вновь направляют на Дальний Восток в штаб 1‑й ОКДВА начальником 1‑го отдела Автобронетанкового управления. Через три года, в сентябре 1936 г., его назначают на строевую должность — командиром 8‑го отдельного мехполка ОКДВА.

Командуя полком, он показал себя с лучшей стороны, и уже во второй половине января 1937 г. ему присвоено звание полковник, а в марте получает повышение — переводится командиром 2‑й омбр ОКДВА. Но это назначение не принесло ни радости, ни удовлетворения от оценки его труда, скорее наоборот. В армии полным ходом шли репрессии, их тяжелый каток достиг и комбрига: 28 июля он был арестован и более девяти месяцев находился в тюрьме под следствием как «враг народа». К счастью, в 1939 г. ситуация начала меняться к лучшему. Его освобождают из заключения — «по прекращении дела», [246] восстанавливают в звании, и с конца осени он находится в резерве Управления по командно–начальствующему резерву РККА. Проще говоря, приходил в себя от «курорта НКВД».

В ноябре 1939 г. В. Г. Бурков назначается помощником начальника ЛенБТК по учебно–строевой части, а в июне 1940 г. он уже командир 9‑й отдельной танковой дивизии Среднеазиатского военного округа. Перед этим назначением его так аттестовывала комиссия:

«Имеет наклонность к строевой службе. В меру работает над повышением военных и политических знаний, но степень его роста тормозит отсутствие достаточной теоретической базы в его подготовке».

Дивизия, имевшая численность 12 000 человек, развертывалась на базе казарм и жилого фонда кавалерийской дивизии, который был рассчитан на 4000. Помещений не хватало, строительного леса и иных стройматериалов не было. Тем не менее за очень короткий срок благодаря своим организаторским способностям новый комдив сумел обустроить городок и создать личному составу сносные условия. Но, кроме бытовых забот, необходимо было организовывать и учебный процесс танкистов, а с этим оказалось сложнее. Уже 15 ноября 1940 г. командующий округом И. Р. Апанасенко писал:

«Обладает большой волей, умеет организовать работу. Склонен к строевой работе. Согласно аттестации в практической работе после назначения командиром 9‑й танковой дивизии показал посредственные знания в организации и ведении обучения личного состава. Трудолюбивый, волевой командир».

В июне 1943 г. Иосиф Родионович будет направлен для «стажировки» на должность заместителя командующего Воронежским фронтом и сыграет не последнюю роль в судьбе В. Г. Буркова. Уже в первые недели войны 9‑я тд перебрасывается на Западный фронт, а к 10 июля 1941 г. ее переформировывают по штату военного времени и присваивают новый номер — 104‑я тд. И на следующий день, 11 июля, ее полки выгрузились на ст. Кировская (Фаянсовая), при этом войска растянулись на несколько десятков километров до Брянска, поэтому сосредоточение затянулось. После сбора она включается в состав 28‑й А и вводится в Смоленское сражение. Дивизия вела бои под г. Ельня, которая в то время уже была занята противником.

С 21 июля начался второй этап сражения. Советское командование предприняло попытку организовать контрнаступление силами Фронта резервных армий. С этой целью были сформированы оперативные группы 24‑й, 28‑й, 29‑й, 30‑й А и группа генерала К. К. Рокоссовского, которые были переданы в состав Западного фронта для нанесения концентрических ударов в направлении Смоленска с целью разгромить неприятеля севернее и южнее города. В опергруппе 28‑й А действовала [247] и 104‑я тд, наступавшая из района северо–восточнее Рославля. Дивизия была почти полностью укомплектована танками, но это были в основном устаревшие машины. Танкисты полковника В. Г. Буркова нанесли удар в направлении Красное (между Рославлём и Смоленском) и с боями продвинулись около 30 км. Однако затем дивизия была остановлена противником, а в начале августа оказалась отрезанной вместе с 149‑й, 145‑й тд от основных сил фронта.

Прорывались из кольца трое суток, вместе с их группой шел и командующий 28‑й А генерал–лейтенант В. Я. Качалов, но в результате одной из стычек с немцами его группа оторвалась. Как писал впоследствии комдив, из «котла» вырвалось около 5000 человек сто четвертой. При выходе из окружения, в ходе одного из боев под Рославлём, В. Г. Бурков был ранен в левую ногу и правое плечо. После прорыва к своим комдива перевезли в один из московских госпиталей. Его дивизия расформировывается, а личный состав обращается на комплектование 145‑й тбр.

По итогам боев 1941 г. в аттестации Василия Герасимовича появляются такие строки:

«В работе энергичный и трудолюбивый. Требовательный к себе, к подчиненным недостаточно тверд. По характеру спокойный и выдержанный. В бою действует смело, тактически грамотно».

После излечения в госпитале он направляется в Куйбышев, куда из столицы переехала значительная часть военно–учебных заведений, на должность начальника командного факультета Военной академии механизации и моторизации РККА.

Но уже весной 1942 г. начинают собирать командиров танковых дивизий, которые имели практический опыт, для комплектования танковых корпусов. В апреле полковник В. Г. Бурков назначается командиром 10‑го тк, формирующегося на Западном фронте. После укомплектования техникой соединение было направлено в 16‑й А. В ее составе корпус участвовал в двух операциях: наступлении на Жиздру (из района юго–западнее Сухиничей) и сдерживал вражеское наступление в направлении Козельск — Белый Верх.

В ноябре 1942 г. 10‑й тк перебрасывается на Юго — Западный фронт, которым в то время командовал генерал Н. Ф. Ватутин, и участвует в контрнаступлении в направлении Старобельска, Маяков, Краматорска и в освобождении Красноармейска и Старобельска. На окраинах Краматорска комкор получает второе за эту войну тяжелое ранение, теперь в область лопатки и левый глаз. После излечения в госпитале, весной 1943 г., он возвращается в корпус, находившийся в это время уже в составе Степного военного округа.

Генерала В. Г. Буркова трудно назвать удачливым военачальником. Большие победы обходили его стороной, не [248] был он избалован и наградами — за 1942 г. и начало 1943 г. получил лишь два ордена Красного Знамени. В то время ряд других командиров таких же танковых соединений награждались более щедро даже высокими полководческими орденами: Суворова и Кутузова. Хотя в аттестационных документах Василий Герасимович характеризуется лишь в положительную сторону. В 1942 г. в карточке появляется запись:

«В бою управляет частями дивизии хорошо, боем лично управляет. Держит себя смело и служит образцом для всего личного состава, пользуется авторитетом».

В то же время ежегодно он получал ранения, причем всегда тяжелые. Не стали исключением и бои на Курской дуге. Конечно же, от увечий на войне никто не застрахован, но у В. Г. Буркова ситуация сложилась по–иному. Он не любил и не умел управлять соединением из КП. Стремился бывать непосредственно в войсках, особенно в тяжелые моменты, справедливо пологая, что именно так наиболее эффективно реагировать на динамичный бой подвижного соединения.

В период летних боев 1943 г. В. Г. Бурков, командуя все тем же 10‑м тк на Воронежском фронте, показал себя не с лучшей стороны. 8 июля, во время контрудара западнее Прохоровки, он проигнорировал приказ Н. Ф. Ватутина и под предлогом, что перед его фронтом обнаружены значительные силы вражеских танков, не отдал приказ о переходе корпуса в атаку. Хотя, как потом выяснилось, именно на участке, где был намечен ввод в бой 10‑го тк, у противника — корпуса СС было наиболее слабое место. Похожая ситуация сложилась и 12 июля 1943 г., в тот день командование корпуса доложило прибывшему члену Военного совета фронта Н. С. Хрущеву, что не знает задачи на контрудар, так как не получало приказа. Как потом выяснилось — это утверждение оказалось выдумкой. Подобные «фокусы» стоили комкору должности, хотя Военный совет 1‑й ТА расценил это как невыполнение приказа и просил руководство фронта отдать генерал–лейтенанта (7.06.1943) В. Г. Буркова под суд военного трибунала. Но, раненый еще 9 июля, комкор отделался относительно легко — его направили в госпиталь, а затем назначили начальником Высшей офицерской бронетанковой школы им. Молотова в Ленинграде, где он прослужил пять лет.

В 1949–1953 гг. он занимал должности помощника командующего 5‑й гв. и 2‑й гв. механизированных армий в Белоруссии и Германии. А в 1955 г., по состоянию здоровья, был уволен в запас. Скончался генерал–лейтенант В. Г. Бурков 12 декабря 1957 г. в Ленинграде. [249]