Кабинет диковин - Чайлд Линкольн

Стульев в комнате не имелось, поэтому Нора встала чуть в стороне, а Пендергаст принялся ходить вокруг стола, не сводя глаз с лежащих на нем предметов. Агент ФБР чем-то напоминал акулу, кружащую вокруг намеченной жертвы. Наконец он остановился и посмотрел вначале на нее, а затем на О'Шонесси. В обращенном на нее взгляде Нора увидела не просто внутреннее напряжение, а какую-то одержимость, и это ее слегка встревожило.

Пендергаст повернулся лицом к карте, заложил руки за спину и некоторое время молча на нее смотрел. Затем он заговорил, – заговорил негромко и задумчиво, словно обращался к самому себе:

– Нам известно, где работал доктор Ленг. И теперь следует найти ответ на более трудный вопрос. Где он жил? В какой части этого многолюдного острова скрывался наш добрый доктор?

Благодаря доктору Келли мы имеем важные ключи, которые позволяют сузить круг наших поисков. Обнаруженный вами билет, доктор Келли, был закомпостирован на Вестсайдской линии надземной железной дороги. Поэтому мы вправе предположить, что доктор Ленг обитал где-то на западе острова. – Пендергаст повернулся к карте и с помощью красного фломастера провел с севера на юг линию вдоль Пятой авеню. – Находящиеся в углях примеси всегда имеют уникальный характер и зависят от места, где топливо было добыто. Этот уголь был доставлен с давно заброшенных шахт из района Хаддон-филд в штате Нью-Джерси. Поставками данного угля в Манхэттене занималась лишь одна компания – «Кларк и сыновья». Эта фирма обслуживала территорию между Сто десятой и Сто тридцать девятой улицами. – Пендергаст провел поперек острова две красные линии – одну по Сто десятой, а другую по Сто тридцать девятой улице. – А теперь взглянем на зонт. Его покрытие изготовлено из шелка. Шелковая ткань лишь на ощупь представляется гладкой, но, взглянув в микроскоп, вы увидите, что она имеет неровную, почти ворсистую текстуру. Во время дождя шелк захватывает различные частицы, и в частности пыльцу растений. Микроскопический анализ остатков ткани показал, что в ней в значительном количестве присутствует пыльца болотных и любящих влагу растений. Сейчас этих представителей флоры можно увидеть во всех низменных и увлажненных частях Манхэттена, однако в девяностых годах девятнадцатого века ареал их распространения ограничивался районами, примыкающими к берегам Гудзона.

Пендергаст провел линию по Бродвею и, обведя прилегающий к этой линии небольшой район, продолжил:

– Исходя из всего изложенного мы не ошибемся, если предположим, что доктор Ленг жил к западу от этой линии, не более чем в одном квартале от Гудзона.

Он завинтил колпачок фломастера и, посмотрев на Нору и О'Шонесси, спросил:

– Есть ли у вас какие-либо замечания по этому поводу?

– Да, есть, – сказала Нора. – Вы заявили, что «Кларк и сыновья» поставляли уголь только в этот район. Если это так, то возникает вопрос, каким образом обнаруженный нами кусок оказался так далеко от предполагаемого дома доктора Ленга?

– Ленг хранил месторасположение своей лаборатории в тайне и не мог позволить, чтобы кто-то доставлял туда уголь. Думаю, что он приносил небольшие партии угля из своего дома.

– Понимаю.

– Что еще? – не сводя с нее глаз, спросил Пендергаст.

Нора промолчала.

– В таком случае, – продолжил Пендергаст, – мы вправе предположить, что доктор Ленг жил на Риверсайд-драйв или на одной из боковых улиц между Бродвеем и Риверсайд-драйв. Здесь мы и сосредоточим наши поиски.

– Но в таком случае речь идет по меньшей мере о тысяче домов или квартир, – вмешался О'Шонесси.

– Одной тысяче трехстах пяти, если быть точным. И теперь мы должны обратиться к осколкам стекла.

Пендергаст еще раз обошел вокруг стола, а затем пинцетом поднял один из осколков и посмотрел его на свет.

– Я провел химический анализ осадка на стекле. Посуда была тщательно промыта, но современные методы исследования позволяют определить характер субстанции при содержании в одну триллионную. На стекле удалось обнаружить набор весьма любопытных химических веществ. Те же самые вещества я нашел на осколках, изъятых из захоронения на Кэтрин-стрит. Весьма устрашающая смесь, если разложить ее на составляющие элементы. В частности, там содержался алюмофосфоцианат – довольно редкое органическое соединение, ингредиенты которого в период между тысяча восемьсот девяностым и тысяча девятьсот восемнадцатым годами можно было приобрести лишь в ограниченном числе аптек. А ведь именно в то время, насколько нам известно, Ленг пользовался своей лабораторией в Южном Манхэттене. Сержант О'Шонесси оказал нам большую любезность, выявив круг этих аптек и их местонахождение.

Пендергаст отметил фломастером пять точек на карте и продолжил:

– Предположим для начала, что доктор Ленг приобретал химикаты в наиболее удобном месте. Как вы видите, вблизи лаборатории нет ни одной аптеки, поэтому выдвинем гипотезу, согласно которой добрый доктор покупал необходимые ингредиенты где-то рядом со своим жилищем. В таком случае мы сразу исключаем две точки в Ист-Сайде. Теперь остаются лишь три интересующих нас объекта в Вест-Сайде. Но одна из аптек находится слишком далеко к югу, поэтому исключим и ее. – Пендергаст поставил красные кресты на трех точках из пяти и продолжил: – Остаются еще две. Возникает вопрос – в какой же из них?

Его вопрос в очередной раз был встречен гробовым молчанием. Пендергаст вернул осколок стекла на место и, снова обойдя вокруг стола, остановился у карты.

– Ответ будет таковым: ни в одной.

Немного выждав и не дождавшись реакции со стороны слушателей, Пендергаст приступил к пояснениям:

– Дело в том, что алюмофосфоцианат – вещество весьма опасное, и покупающий его человек может привлечь к себе внимание. Поэтому предложим иную гипотезу, суть которой состоит в том, что доктор Ленг приобретал химикаты на максимальном удалении от своих охотничьих угодий, места постоянного обитания и музея. Одним словом, в том месте, где его никто не сможет узнать. И такое место есть. Оно находится на Восточной Двенадцатой улице и называется «Аптекарь Нового Амстердама». – Он обвел фломастером одну из точек и сказал: – Вот здесь Ленг покупал химикаты.

С этими словами Пендергаст развернулся и начал расхаживать туда-сюда вдоль стены с картой.

– Нам фантастически повезло, поскольку «Аптекарь Нового Амстердама» по странному стечению обстоятельств функционирует и в наше время. Там могут быть записи и даже какие-то остаточные воспоминания, и я попросил бы вас провести расследование, – сказал он, обращаясь к О'Шонесси. – Навестите это заведение и проверьте их старые книги. В случае необходимости поищите старичков, которые провели всю жизнь в этой округе. Одним словом, действуйте так, словно ведете полицейское расследование.

– Хорошо, сэр.

После короткой паузы снова заговорил Пендергаст:

– Я убежден, что доктор Ленг не жил ни на одной из боковых улиц между Бродвеем и Риверсайд-драйв. Он обитал на самой Риверсайд-драйв.

– Откуда вам известно, что Ленг жил именно там?

– Все самые лучшие дома располагались вдоль Риверсайд-драйв. Вы еще можете их там увидеть. Некоторые из них заброшены, часть раздроблена на крошечные квартиры, но они все еще там. Во всяком случае, большинство. Неужели вы верите в то, что Ленг обитал на боковой улице, где селился средний класс? У этого человека было огромное состояние. Я много думал об этом в последнее время и решил, что он ни за что не поселился бы в доме, вид из которого могла бы блокировать будущая постройка. Он наверняка предпочитал свет, свежий воздух и прекрасный вид на реку. Вид, который никогда не будет от него отгорожен. Я в этом абсолютно уверен.

– Но почему? – не сдавался О'Шонесси.

И вдруг Нора все поняла.

– Да потому, что рассчитывал жить там долго. Очень, очень долго.

После этих слов в просторной прохладной комнате долго висело молчание. Затем по лицу Пендергаста разлилась совершенно нетипичная для него широкая улыбка.

– Браво, – сказал он, подошел к карте и провел жирную красную линию вдоль Риверсайд-драйв от Сто тридцать девятой до Сто десятой улицы. – Вот здесь мы станем искать доктора Ленга.