Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени (СИ) - Марина Де Бурбон

— Надеюсь, он помер. Колта, пошли туда людей вытащить его.

— Да, Ваше Величество.

Я растолкала Тан Ке Ши. Когда к нам через потолок, а для них через пол стали спускаться евнухи, генерал, кажется, очнулся. Они принесли с собой фонари, и мы смогли увидеть, что кругом нас окружали стены, которые действительно напоминали круговой лабиринт.

Я и Тан Ке Ши, оказалось, были все обсыпаны каким-то порошком навроде мела, которым здесь были измазаны все стены.

Как только к нам приблизились евнухи и хотели помочь подняться, я в последний раз взглянула в лицо Тан Ке Ши, припорошенное мелом.

Его ресницы дрогнули, он с некоторой дикостью смотрел на меня, а я на него. И его руки вцепились в мои.

— Слава Будде, он жив, — притворно воскликнул Колта, с ужасом зарясь на меня и шипя мне на ухо, — что происходит, Мату? Как вы тут оказались?

— Это долгая история, Колта.

— Обопрись на меня, а-а-а, да ты стоять не можешь, где вы были столько дней?

— В лабиринте минотавра, мы заблудились.

Я никак не могла встать. В то время как Тан Ке Ши поднялся, и евнухи уже помогали ему выбраться через люк в потолке. Колта поднял меня и поставил на ноги.

— Ну что нести тебя что ли на руках? — недовольно спросил он.

— Нет, Колта. Я, кажется, могу и сам идти.

Я в последний раз обернулась на место, где мы столько часов просидели с Тан Ке Ши. Он забыл там свою саблю. И на ней красовались кровавые следы, припорошенные мелом. И это была не моя кровь.

22. Толстяк Мейтрайя

Дайду. Дворец Императора.

Церемониальный зал был заполнен людьми императора и показался мне самым прекрасной из комнат, которых доводилось видеть раньше. Глаза все еще не привыкли к свету.

Тогон удивленно взирал на люк в полу, из которого уже выбрались все евнухи. С одного бока стояла я и Колта, а с другого Тан Ке Ши и поддерживающие его люди.

Вдруг двустворчатые двери с грохотом растворились, и в зал ворвался Талахай, а за ним, чуть отставая Танашири. И уже совсем позади них шел сам канцлер.

Талахай заметил сначала меня, смерив встревоженным, почти бешеным взглядом покрасневших глаз. Его брови при этом разлетелись в разные стороны, а потом он обернулся на Тан Ке Ши.

— Брат! Брат! Ты жив!

Евнухи почтительно расступились, и Талахай сам подхватил старшего брата.

— Что произошло? Где ты был? Что с тобой? Кровь, кровь… ты ранен?

Талахай поднял запястье брата, откуда сочилась кровь.

— Нет, это все пустяки, воды… — прошипел Тан Ке Ши.

— Пить надо понемногу, — вмешался Колта, — у них обезвоживание, я дал каждому понемногу.

Талахай опять посмотрел на меня, по его щекам текли крупные крокодиловы слезы. Всем своим видом он будто пытался узнать у меня, что произошло.

— Мы попали в подземный лабиринт, — только и ответила я.

Канцлер, до того равнодушно взиравший на происходящую суматоху, приблизился к императору.

— Это вы подстроили, Ваше Величество?

— Я…я…яс чего вы так решили, это неправда, — заикаясь, Тогон, опустил взгляд и схватился за грудь, будто присутствие канцлера его душило, — я ничего не знал.

— Я узнаю кто виноват и не пощажу никого, — бросил Эль-Тимур и взглянул на Тан Ке Ши.

В его взгляде читалось какое-то недовольство. Талахая, впрочем, это мало трогало и он, поливаясь слезами, собрался сам отнести брата к носилкам, чтобы доставить во дворец императрицы.

Колта же велел евнухам Его Величества перенести меня в мой заброшенный домик с призраками и прислать лекаря.

В моем домике.

Я лежала на своей постели. Колта только отослал всех любопытствующих, что пытались из первых рук вызнать, что приключилось со мной и Тан Ке Ши.

Сев передо мной, евнух подал мне круглую чашечку с заваренной травой и сказал пить маленькими глотками.

— Это для восстановления сил.

— Что произошло пока нас не было? — спросила я.

— Удивительное дело. Никогда ранее не происходило ничего подобного, — лицо Колты посерьезнело, что бывало у него нечасто. По большей части ему нравилось изображать из себя придурковатого евнуха Его Величества.

— Расскажи все поподробнее, — попросила я, усевшись в позу лотоса. Появилось легкое головокружение.

— Еще в первую ночь, когда вы пропали, гвардейцы заметили, что Тан Ке Ши не вернулся на свой пост, но они никому не стали докладывать, так как решили, что генерал куда-то ушел по своему желанию. Даже утром, когда появился Баян, чтобы принять дневную стражу, он решил, что Тан Ке Ши не явился из-за своей безалаберности. Домой Тан Ке Ши также не вернулся, но там не стали бить тревогу, мало ли по каким делам мог неожиданно уехать генерал. Какое-то время вас никто не искал. Но вот во дворец приехал Тал Тал, он стал искать тебя, чтобы поговорить насчет какого-то дела, и я узнал от дамы Со, что ты не появлялся на своей службе еще с ночи. Это показалось мне странным, и я рассказал об этом Тал Талу. Он принялся узнавать, куда ты мог деться, так как подозревал, что кто-то мог убить тебя. Тогда и выяснилось, что ни тебя, ни Тан Ке Ши нет уже почти сутки. Вы словно сквозь землю провалились. Баян допросил солдат и кто-то видел, что ночью вы посетили императрицу, а после вышли от нее и дальше след терялся. Перевернули весь дворец, а когда об этом узнал канцлер, то и весь Дайду. Наваждение! Никто не видел и не слышал о вас обоих. Поднялся скандал до небес. Наверно, сам Нефритовый император слышал это. Канцлер обвинил императора в том, что он убил его сына и спрятал тело. Талахай хотел пытать и убить всю охрану и евнухов. Императрица была безутешна. Единственный, кто оставался спокоен — это Тал Тал, ему поручили расследовать исчезновение Тан Ке Ши. Тал Талу казалось странным, что пропали вы оба.

— Ну и что же? К каким выводам он пришел? — с волнением спросила я.

— Да в сущности ни к каким, господин Тал Тал и генерал Баян сломали голову, но не могли найти ваших следов.

— Как печально, а мы думали умрем в этом лабиринте. Колта, ты знаешь, откуда под дворцом лабиринт?

— Нет. Я ничего не знал об этом. Как вы там оказались?

— Пошли через потайной ход и видимо случайно свернули не туда, а потом заблудились.

— Хорошо, что вы пришли в место под церемониальной комнатой. Мы с императором были там, когда услышали твой крик.

— Благословение небес. Еще пару часов и