Пансионат 'Уютный дом'. Побег. - Инна Рудольфовна Чеп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Алиса со вздохом посмотрела на сестру, пытающуюся вырвать из ладони графского сына свою руку.
— Ваши поглядки…точно воды рички! Бездонны! — Руан аж покраснел от натуги, пытаясь выдать очередной комплимент. — А ручка… Ручки…
В поле зрения Ани появился Федор, помогающий грузить поклажу.
— Ручки… — промычал Руан, подбирая эпитеты.
Федор посмотрел на стоявших рядом Аню и графского сына и вернулся к работе. У Ани от такого отношения на глаза навернулись слезы.
— Спасибо! — она вырвала наконец-то свою ладонь из цепкого захвата. — Мне очень лестно! Прощайте!
И девушка направилась к экипажу.
Всю дорогу она старалась не смотреть на сидящего рядом Федора. Того занимала разговором Алиса, и вправду устроившая ему нечто вроде экзамена. Который к вящему неудовольствию Вабера-старшего, юноша сдал практически без запинки. Когда остановились на обед у одинокого лесного хутора, Аня заметила, что Федю отправили в лес за хворостом и увязалась следом.
Для того, чтобы нагнать парня, ей пришлось ускорить шаг, но так как, завидев сухие ветки, он остановился и стал их подбирать, младшей Вабер удалось это довольно быстро. Услышав шаги, метаморф обернулся.
— Аня?
Она застыла. Ну как сказать такое!
— Я… Ты…
— Отец будет волноваться.
Ах, отец! Да при чем он здесь?
Федор стоял с охапкой хвороста — весь такой деловой, занятый, рассматривающий ее, как ей показалось, с вежливым равнодушием. И Анна подбежала, зло толкнула его в плечо.
— Я на дуру похожа, знаешь? Я… Ты мужчина, так будь честен! Не нравлюсь, так и скажи! Я навязываться не стану!
— Аня…
— Так и говори: некрасивая! Глупая! Истеричка! Не хочу такую!
— Аня…
Он шагнул к ней, и девушка попятилась, боясь, что он не даст ей выговориться.
— Ты же сам говорил, что главное честность! Отца не бойся, он тебя все равно в обиду не даст! — Она ткнулась спиной в ствол и замерла. — Даже наоборот! Порадуется!
Федор высыпал на землю хворост и наклонился к раскрасневшейся девушке.
— Хочу, Аня, — прошептал он, почти касаясь ее губ своими. — Хочу. Но ты и вправду глупая.
И он отвел взгляд и уперся лбом в Анино плечо.
Анино сердце билось быстро-быстро. Жилка на шее Федора тоже пульсировала так часто, словно он бежал. Анна подняла руку и коснулась темных волос. И, о чудо, парень не отстранился, только шумно выдохнул.
— Ани!
Федор отстранился.
— Иди, родные волнуются.
У Анны так сильно пересохло в горле, что она смогла только кивнуть. Метаморф наклонился за ветками.
Когда Федор с вязанкой хвороста вернулся к месту стоянки, костер как раз начал разгораться. Ваберы сидели на покрывале под высоким дубом и о чем-то увлеченно спорили, остальные суетились, обустраивая место доя обеда. Юноша свалил свою ногу у костра и подошел к высокому бородатому мужчине по имени Хван, сыну Тихона. Он отвечал за безопасность поездки.
— Чего надо, малец?
Федор показал на оружие, разложенное на пожухлой траве.
— Научите меня драться. Этим. И этим. И этим. Я буду вам одежду стирать. И все чистить. И готовить.
Хван усмехнулся.
— Много ты хочешь, парень. Все и сразу. Так не бывает. Этим и этим, ишь ты. Давай-ка сначала посмотрим на твои руки, а там разберемся, что в них вкладывать. Пойдем-ка отойдем в лесок.
Федор согласно кивнул и шагнул в сторону чащи.
Он обязательно научится защищать Аню и ее родных. Всеми доступными в этом мире способами.
Эпилог
На улице шел снег. Кони, запряженные в повозку, нетерпеливо стучали копытами. На крыльце богатого дома собралась большая семья. Аня с каждым обнялась и каждого поцеловала в обе щеки. Затем, пока отец давал наставления кучеру, девушка отошла к лошадям, рядом с которыми стоял метаморф. Как раз вышло так, что кони закрывали их двоих от многочисленной родни и слуг.
— Я буду писать, — Анна неприлично шмыгнула носом, стараясь не смотреть на парня. Федор стер с ее щеки непроизвольно скатившуюся слезинку. Наклонился к ее уху и прошептал:
— Я узнал у Тихона, по хорошей погоде на фермерском коне до твоего города можно добраться за полдня. Я буду ждать каждый четвертый и седьмой день у фонтана па главной площади.
Аня улыбнулась. И тут же взволновано подсчитала:
— Это же далеко. И пропадет целый день. И тебе придется ночевать в лесу!
Юноша посмотрел на нее и повторил:
— Я буду ждать каждый…
— Я тоже буду ждать. Очень! — Аня украдкой (отец стоял в нескольких шагах от них) поцеловала юношу в щеку и залезла в повозку. Федор на прощание поймал ее руку, задержал на пару секунд в своей и, коснувшись на мгновение губами, отпустил. На указательном Анином пальце блеснула кольцо. Простенькое, дешевое, с полудрагоценным голубым камешком. Ни к чему не обязывающий дар на память. С одной стороны, разочарование — Анна все-таки хотела бы получить помолвочное кольцо. С другой — радость. Федор очень редко на что-то претендовал, а этот подарок все-таки обязывало Анну помнить о друге, таким образом он впервые проявил некую претензию на ее внимание, что не могло не воодушевлять девушку, уставшую уже вытаскивать юношу из его панциря. Впрочем, проживая у Тихона и Марфы, вырастивших пятерых детей, парень стал меняться в лучшую сторону. По крайней мере влить его в общественную жизнь новой отцовой фермы им уже удалось. Он даже за четыре месяца умудрился научиться сносно разговаривать на верцианском, чем изрядно всех удивил.
Отец, кряхтя, сел рядом с Аней.
— Наглеет, — заметил он добродушно, давая знать, что от его отцовского взора ничто не укрылось. Кучер прикрикнул на коней, и повозка тронулась. Анна обернулась, махая рукой застывшим у дома родственникам и стоявшему особняком Федору.
— Это хорошо, — довольно сказала она. Вабер усмехнулся.
— Отец с вами. Парень он смекалистый, хоть и нелюдимый. Сердцем добрый, пол пайка всегда то кошке, то коню скормит, сахар к чаю распихивает по карманам да ходит гнедого Ваську угощать. А тот стервец и рад. Совсем конюха перестал к себе подпускать, только твоего Федю признает. Что ж, коль не передумаете женится, мешать вам не буду. Но сначала — пансионат.
Аня сжала отца в объятьях.
— Я же
