Я люблю Голливуд - Линдси Келк

После третьей неудачной попытки открыть кран с холодной водой левой ногой я поняла, что настойчивое пиликанье, доносившееся из спальни, — мой сотовый. Я пропустила три звонка, но звонивший явно был настроен серьезно. Расплескивая воду, я неуклюже выбралась из ванны и прошлепала через спальню посмотреть, кто меня так отчаянно добивается. Три пропущенных звонка: два от Мэри, один незнакомый, начинающийся с 818, и никаких сообщений. Не успела я получше рассмотреть 818-го, как телефон зазвонил у меня в руке. Снова Мэри.

— Здравствуйте, Мэри.

Мне все равно предстояло пройти через это раньше или позже, поэтому никакой разницы, что я голая и с меня капает.

— Ты почему не отвечаешь по гостиничному телефону? — заорала она. Я посмотрела на тумбочку: трубка свисала на шнуре. Ну что ж, после бурной пьяной ночи и не такое бывает. — И на десять тысяч е-мейлов, которые я тебе прислала?

— Извините! — Я уже искала сумку. Я ее вчера в бар брала? — У меня была сумасшедшая ночь.

Все, чего мне хотелось, — спросить, уволили меня или нет, но я слишком боялась утвердительного ответа.

— Сумасшедшая ночь, вот как? Может, это ты до одиннадцати просидела на телефонной конференции с издателями, убеждая их придержать ваше с Джеймсом интервью? Они настаивают, что до следующей недели информация неминуемо просочится в печать. Скажи, что ты его уговорила!

— Ну, вряд ли он станет ходить и хвастаться мной направо и налево, — пробурчала я, оглядываясь в поисках чего-нибудь накинуть.

Кондиционер в «Голливуде» не предусматривал хождения в голом виде.

— Энджел, по-моему, ты плохо понимаешь, что происходит. Когда кто-нибудь принимает подобное решение, времени у него в обрез. Меньше всего нам надо, чтобы Джеймс передумал или, еще того лучше, решил, что ему давно пора оповестить мир о том, что он гей, и стал бы ездить по городу в обнимку бог знает с кем, прежде чем мы об этом напечатаем!

Я замерла на четвереньках, не успев до конца вытянуть нижний ящик шкафа.

— Что?!

— Что значит «Что?!» — В голосе Мэри слышалось удивление не меньше моего. — Ты уже назначила время нового интервью?

— Какого нового интервью?

— С Джеймсом и его бойфрендом?

Я так и плюхнулась на задницу.

— Так вы знаете?..

— Конечно, знаю. Ты чего такая заторможенная? Ты там выпила, что ли? — Мэри начала говорить очень медленно: — Вчера я разговаривала с Джеймсом. Он сказал, что у вас все на мази, что ты будешь делать интервью и он хочет видеть его в ближайшем выпуске «Айкона». Энджел, интервью мне нужно к завтрашнему дню. На воскресенье мы заказали фотосессию, но тебе не обязательно на ней присутствовать, ты мне здесь нужна. Скажи, что сможешь все обеспечить!

— Значит, он вам рассказал? — тупо переспросила я. — Все рассказал?

— Он признался, что предпочитает целовать мальчиков, а не девочек, если ты об этом.

Пол подо мной зашатался; я высунула голову из-за кровати, как сурикат, желая удостовериться, что Лос-Анджелес не поглощен Большой Америкой и не проглочен никакой другой Громадиной.

— Энджел, это не шутки, — продолжала Мэри. — Если ты боялась, что издатели не захотят доверить тебе первое интервью, то ты даже не представляешь, насколько выросла в их глазах, после того как добыла такой материал. Интервью мне нужно в готовом виде завтра к обеду — к часу по вашему времени — для правки, а потом ты нужна мне здесь. Мы обязательно должны выпустить статью в понедельник, потому что журнал выйдет во вторник. Сисси уже заказывает тебе обратный билет на воскресенье.

— У меня нет слов, — произнесла я, уставившись на оконное стекло. Не на холмы за окном, а именно на оконное стекло. — Я не знаю, что сказать.

— Определяйся там побыстрее, мне к понедельнику нужна готовая статья, — сказала Мэри. — К девяти утра.

Положив сотовый, я, ошеломленно переваривая услышанное, надела трусы и футболку и села спиной к тумбочке, вытянув ноги. Джеймс позвонил Мэри. Он даст интервью. Я подняла ноги вверх, напрягая бедра. Почему он не позвонил мне и не предупредил? Я пошарила над головой в поисках гостиничного телефона.

— Здравствуйте, это Энджел Кларк из номера шестьсот восемь. Скажите, для меня есть сообщения?

В трубке было слышно дыхание девицы на ресепшене и быстрый перестук клавиш.

— Доброе утро, мисс Кларк, да, сообщения есть. Даже довольно много. Прислать их вам с кем-нибудь или вы хотите, чтобы я прочитала их по телефону?

Я ответила после секундной паузы:

— Не могли бы вы их прислать? Спасибо.

Пожалуй, лучше их вслух никому не читать. Поднявшись на ноги, я поплелась придавать себе презентабельный вид. Мама бы умерла от стыда, знай она, что я открыла дверь в таком виде (в этом было столько же логики, как в том, чтобы мыть дом с чердака до подвала перед отъездом в отпуск, на случай если залезут воры). Тем не менее волосы собраны в хвост, зубы наскоро и не очень тщательно почищены, тушь кое-как нанесена, бальзам для губ намазан. Я лихорадочно подбирала подходящий низ к моей слишком короткой футболке и полосатым розовым трусам, когда в дверь постучали. Черт, какие расторопные посыльные в этой гостинице!

— Войдите, — сказала я из гардероба, но вместо щелчка и звука открывающейся двери раздался новый стук.

Прекрасно, пусть любуются моими трусами. Снова стук. Рассудив, что полгостиницы меня все равно уже видели в нижнем белье, я подумала — один посыльный погоды не сделает, и открыла дверь.

— Привет.

Это оказался не посыльный. Это был Алекс.

— Я знал, что в Лос-Анджелесе одеваются проще, чем в Нью-Йорке, но это уже перебор.

Он свесил крошечные белые наушники на футболку и покачал головой.

Я схватилась за дверь, боясь не устоять на ногах. Это действительно был он.

— Можно войти? — спросил он.

Темная челка падала на, как мне показалось, уставшие глаза. Я кивнула и попятилась от двери, давая дорогу ему и его рюкзаку.

— О, ты уже засвинячила комнату?

Я снова кивнула, по-прежнему держась за дверь. Это действительно был он. Стоя передо мной в номере «Голливуда» в своих насмерть измятых джинсах, дырявой зеленой футболке и видавших виды черных «конверсах», он казался настолько чужеродным в Лос-Анджелесе, что мозг отказывался сложить воедино его фигуру на фоне окна и букв «Голливуд» на заднем плане.

— Энджел, пожалуйста, скажи что-нибудь. — попросил он через пару минут молчания. — Или хоть дверь закрой.

Отлепив пальцы от дерева и отпустив дверь, которая захлопнулась сама, я так и не смогла двинуться с места. Что, если я до него дотронусь и он исчезнет? Что, если я скажу что-нибудь не так и он уйдет навсегда?