Дом Дверей: Второй визит - Брайан Ламли

Из-за двери раздался пораженный вопрос, и миг спустя ничего не подозревающий часовой отбросил тень через открытую дверь. Сделав шаг в камеру, он встал там, вытянув винтовку с примкнутым штыком.

Уэйт ударил его сбоку, а остальные молниеносно набросились на него, и все же Сун опять не проявил ни малейшей сдержанности, когда вымещал на своих синтезированных врагах какую-то часть накопившейся в нем ярости и ненависти. Но все это произошло не раньше, чем часовой пронзительно выкрикнул ругательство, и предупреждение… в силу чего Джилл и остальные поняли, что пробыли здесь уже достаточно долго, пора и честь знать.

Кину Суна вполне удовлетворял его нож, а остальные трое мужчин похватали выпавшее оружие убитых китайских охранников. Все побежали в открытую дверь и через поляну.

– Вертушки! – крикнул Стэннерсли. – Бегом к ближайшей вертушке! – Но их бегство уже увидели.

Сзади раздались крики тревоги и ярости, доносившиеся из входа в бункер и из группы замаскированных домиков вокруг него. Над головами засвистели выстрелы. А установленные на носу одного из вертолетов пушки развернулись в их сторону.

– Черт! – воскликнул Джордж Уэйт, припадая на колено и целясь в вооруженный вертолет, в то время как Джилл и Стэннерсли обернулись и искали цели позади себя. Уэйт сделал пару выстрелов, вероятно, бесполезных, из незнакомого оружия…

Или опять-таки нет.

Раздалось длительное стрекотание автоматического огня, и как раз когда пушки вертолета открыли огонь и взметнули землю у их ног, сам вертолет взорвался, разлетаясь на куски в шаре добела раскаленного жара, а за ним последовали вздымающиеся черные кольца дыма и длинный язык лизавшего небо красно-желтого пламени.

– Ты попал в бак с горючим! – крикнул Стэннерсли. – Черт, куда угодно, только не в баки! Не целься в эти гребаные баки!

– Но я… не думаю, будто я во что-то попал, – возразил Уэйт.

И, как выяснилось, он и вправду вряд ли попал. Потому что когда из бункера выбежали, стреляя на ходу, семь-восемь китайских солдат, то снова раздалось какое-то знакомое стрекотание автоматного огня – из леса на краю поляны. Горстка гнавшихся за ними солдат получила порцию свинца и рухнула наземь, а оставшиеся укрылись, кто где мог, и Джилл понял, где же он раньше слышал этот смертельный стрекот.

– Тарнболл! – заорал он, когда рослый спецагент вышел из-под деревьев, поливая огнем, останавливаясь лишь затем, чтобы прицелиться в следующий вертолет и обозначить взмахом руки свои намерения. А затем он побежал к нему зигзагами, а Миранда Марш мчалась рядом с ним. Да и Барни-пес тоже.

– Этот вполне может забрать нас всех, – вздохнул во внезапном затишье Стэннерсли. – Это весьма солидная машина; пятизвездная вертушка, вероятно, на ней летает Большая Бронза[14]. Необычная модель, судя по тому, что я вижу. Но если она может летать, то я смогу летать на ней.

Грянули сирены, начиная негромко, но быстро дойдя до воя баньши, звеня над лесом.

– С этим всего лишь малость запоздали, – сыронизировала Анжела, стремительно перебирая ногами, а Джилл чуть не волок ее за собой. – Эти ребята, э-э, не умеют действовать незамедлительно.

Только что минул полдень, и военные, вероятно, совсем недавно пообедали, и атака должна бы стать для них, в конце концов, совершенно ни на что не похожим опытом – элемент внезапности. Джилл думал об этих и других вещах, но не утруждал себя оглашением их. Он поберег дыхание, и его группа приблизилась к командной «вертушке».

И тут систему громкого воя сменила сирена с тоненьким китайским голосом, на который накладывался английский перевод, продолжавший истерически повторять:

– Ракета! Ракета! Ракета!

Последовал пронзительный свист, и в нескольких милях от них небо прочертила белая полоска с хвостом из огня и дыма. Словно падающая звезда в полдень, вонзающаяся в землю, где-то вне поля зрения, за лесным окоемом. А через несколько секунд раздался близкий-отдаленный взрыв, и сотрясение передалось по земле дрожью в их подошвы. А также в мозг Джилла, когда Кину Сун прорычал:

– А, забегали теперь, почтенные ублюдки! Но уж следующая-то угодит прямо в цель!

И теперь Джилл понял, что же показалось ему таким зловещим в вопросе коротышки: «Если сон – это подсознательная мысль, то какая же сила может таиться в сознательной?»

В конце концов, это ведь был его мир, мир его наихудших кошмаров. Так почему бы не увидеть во сне действительно хороший кошмар? Или, если уж на то пошло, действительно скверный? И он охнул:

– Кину Сун, я знаю, чего ты делаешь. Это твоя война, которую ты только что начал, верно? Но мы ведь находимся прямо в зоне боев. Фактически, мы почти в эпицентре!

Вдали за вершинами деревьев, поднималось облако, похожее на гриб на высокой, тонкой ножке. Но, наверняка, если на этой базе имелась ракетная шахта, то ей и полагалось нанести ответный удар?

– Это будет продолжаться до тех пор, пока вы не окажетесь вне опасности, – мрачно улыбнулся Сун. – Но вам лучше убираться. Их приборы уже сообщили, где следующая цель. – И показал на замаскированный комплекс позади них.

Из бункера теперь выбегали техники в белых халатах, а «Танной» или что там заменяло его у китайцев, продолжал вопить:

– Ракета! Ракета! Ракета! – И никого, ну совсем никого, казалось, больше не интересовали Джилл и его группа.

Или, наверное, кого-то они все же интересовали.

– Возвращение великолепной семерки, – проворчал Тарнболл, когда группа соединилась у командного вертолета. – Приятно видеть вас всех в целом и в целости.

Но Кину Сун теперь вел себя беспокойно:

– Я не могу остановить эту штуку, – говорил он, прыгая с ноги на ногу. – Это должно произойти. Фред, ты сможешь лететь на этой машине? Если да, то улетай. Все вы – улетайте сейчас же!

– Его кошмар вышел из-под контроля, – определил Джилл. – Нам пора подниматься на борт этого… – Но тут он внезапно умолк и разинул рот, когда поднял взгляд на кабину. Там появилась фигура и пристально глядела на группу сквозь изогнутое стекло.

Это был китайский офицер, полковник в мундире… но в то же время совсем не он. Его фигура выглядела слишком крупной, слишком мощного телосложения, слишком белой.

– Боже мой! – прошипела Анжела. Потому что, несмотря на театрально-узкие глаза, усы, как у Фу Манчу[15], а также регалии и знаки различия старшего китайского офицера, этот субъект в блистере несомненно был…

– Баннермен, – прорычал Тарнболл. – Он же Сит!

– А «вертушка»… не вертолет, – простонал Стэннерсли. – На первый взгляд, похожа, но это имитация.

Вроде как дешевая кинодекорация. Она никогда не оторвется от земли.

«Да, имитация, – подумал Джилл. – Нечто, спешно состряпанное синтезатором. О, это, конечно, транспорт, но не для применения в этом мире. Только для входа и выхода из него. Всего лишь часть игры».

– Сит? – голос Кину Суна посуровел. – Тот, кто вызвал все это? Тогда, если все кончено, то пусть будет все кончено и для него тоже. Пусть все будет кончено сейчас же!

– Ракета! Ракета! Ракета! – А потом непрерывное гудение из громкоговорителей, когда последние из техников выбежали из бункера и центра управления.

Сит-Баннермен в своей личине китайца усмехался, глядя на них с сардонической усмешкой, которая и впрямь подошла бы созданному Саксом Ромером образу злодея Фу Манчу. Но когда фигура в псевдовертолете действительно расхохоталась, то побудила Джилла и спецагента к одному и тому же безумному поступку – или, наверное, не такому уж и безумному, так как оба пришли к одному и тому же выводу.

Вскинув автоматы, они нацелили их прямо в лицо и силуэт Сита за пластиковым столом «машины». И его узкие глаза расширились, когда он отпрянул и попытался забраться туда, где его не будет видно.

– О, Боже! – воскликнула Миранда Марш, но так тихо, что ее едва ли кто-нибудь услышал. Кто-то нажал на кнопку пуска. Но он опоздал.

Ее спутники посмотрели туда же, куда глядела она; в сторону центра лагеря. Тихий вой подземных механизмов и скрежет приводов говорили сами за себя, а участок маскировки около бункера быстро сложился, и в поле зрения поднялся нос ракеты. Но Миранда была права, с запуском запоздали. Потому что высоко в небе по дуге к цели уже устремлялось серебряное копье с белым хвостом.

«Одна взорвет другую, – подумал Джилл; – Два тактических ядерных взрыва по цене одного. Мы пропали!»

Воздух загудел и затрещал от электрических разрядов. «Вертолет» Сита замерцал, растаял и исчез… но потрескивание и мерцание остались. Именно то, на что надеялись и о чем на самом деле молились Джилл с Тарнболлом. Дверь: средство для перехода не только в этот синтезированный мир, но и из него.

Схватив Барни, Джилл заорал:

– А теперь – живо! – И толкнул Анжелу впереди себя на место, где стояла та липовая или замаскированная машина. Они все рванулись в это пугающее пространство, в этот дверной проем – все как один, за исключением рослого спецагента, который остановился, чтобы сгрести Кину Супа, словно мешок с рисом.