Собачий род - Сергей Арбенин

Ночной магазинчик был ярко освещён. Посетителей в нём не было, но на стуле дремал молодой парень-охранник в камуфляжной куртке.

Рыжая обернулась. Тёмный шёл прямо к ней ровной, механической походкой, словно автомат.

Рыжая повертелась в поисках выхода. И внезапно увидела открытую дверцу автобуса. В салоне никого не было и было темно. Рыжая заскочила внутрь, пробежала в конец и замерла, забившись под сиденье.

Некоторое время ничего не происходило.

Потом автобус внезапно содрогнулся. Рыжая выглянула — и шерсть на ней поднялась дыбом: чёрный человек неторопливо поднимался по ступенькам в салон. Рыжая глянула в окно в надежде, что появится водитель. Но те, что закусывали в соседнем автобусе, только мельком взглянули на тёмного; видимо, решили, что это обычный пассажир.

Рыжая хотела заскулить, но поняла, что как раз этого делать не следует, и снова нырнула под сиденье.

Тяжёлые шаги раздавались всё ближе. Чёрный человек, кажется, всё видел даже в темноте. Он не спеша заглядывал под каждое сиденье. Потом вдруг остановился, прислушиваясь. Рыжая сжалась в комок, затаила дыхание.

И внезапно послышался хруст: тёмный одной рукой сорвал спинку сиденья с болтов, ухватился за металлический трубчатый остов — и вырвал его из пола вместе с креплениями.

Рыжая взвизгнула от ужаса, поднырнула под остов сиденья, который тёмный человек держал в руках, проскользнула мимо тяжёлого, пахнущего гибелью ботинка и опрометью бросилась к выходу. Выскочила из автобуса и помчалась к освещённой трассе, держась поближе к заборам и кустам.

Добежала. Здесь было почти светло, асфальт отливал синевой в свете фонарей. То и дело мимо проносились машины. Рыжая нырнула в спасительную тень. Обернулась, вывалив язык и тяжело дыша.

А на остановке началось что-то совсем уже странное. Тёмный человек вышел из автобуса, заглянул под колёса. А потом, ухватившись обеими руками за край днища, стал приподнимать и раскачивать автобус, — так легко, словно это было его обычной забавой.

Наконец, побросав недоеденные пирожки, выбежали и водители.

— Эй, мужик! Ты чего, рехнулся? Или в пятак захотел?

Тёмный продолжал молча раскачивать автобус, отрывая колёса ПАЗа от земли.

— Во, блин, гадство, даёт!.. — крикнул один из водителей. — Эй ты, самодельный! Оставь автобус в покое! Силу девать некуда?

Тёмный не отвечал. Казалось, он решил вообще положить автобус набок.

Водители взъярились. Двое сбегали в соседние автобусы, вооружились монтажками.

— В последний раз предупреждаю, придурок! — закричал водитель.

Тёмный молча напрягся — и внезапно опрокинул автобус набок. Раздались скрип, скрежет, с жутким протяжным звоном посыпались стёкла.

— Вот же сука! Н-на!

И монтажка опустилась на голову тёмного.

Ничего не произошло.

Тёмный оглянулся. На лице его на этот раз появилось вполне осмысленное выражение недоумения. Он взял монтажку, легко вырвал её из руки онемевшего водителя и без размаха ударил его в лоб. Водитель качнулся, — и повалился на спину.

Другие водители попятились.

— Ванёк, мобильник есть? — диким голосом закричал кто-то. — Звони в ментовку и спасателям!

Больше Рыжая не стала смотреть. Она повернулась и помчалась по тротуару вдоль трассы. Пронеслась весь квартал до Корейского переулка. Свернула, и, не снижая скорости, помчалась дальше, — к дому, где жил Бракин.

* * *

Коростылёв, видевший все это, сверкнув очками, отошёл от окна.

* * *

Громадная белая волчица выросла перед Рыжей внезапно, будто упала с неба. Рыжая даже не успела притормозить, и с разбега ткнулась мордочкой в мощные седые лапы. Откатилась назад и замерла.

Белая сидела спокойно, глаза её лучились.

И сидела она так, что пробраться к дому не было никакой возможности. Рыжая чувствовала, что Белая гораздо умнее и быстрее Тёмного Человека. Мимо неё проскользнуть вряд ли удастся.

Рыжая стала пятиться, поскуливая, приподняв зад и припав брюхом к дороге.

Переулок был узким, ни в одном из домов не горел свет. Лишь где-то вдали, за заборами и сараями, сиял одинокий грустный фонарь. Всё вокруг было мёртво и пусто. Чёрные покосившиеся заборы, тёмные, или забранные наглухо ставнями, окна. Белые крыши. Тощие голые тополя.

Сзади послышались мерные тяжёлые шаги. Рыжая в страхе обернулась — и обмерла: из-за поворота вышел чёрный человек.

Теперь и назад пути тоже не было.

В отчаянии, не зная, как спастись, Рыжая внезапно подняла лисью морду к луне и пронзительно, страстно завыла.

Белая с удивлением послушала вой, — и внезапно всё поняла.

Это не та собака. Совсем не та.

Она взглянула на тёмного, приближавшегося большими шагами Ка и мысленно приказала ему:

"Ка, остановись! Это не та собака, которая приведёт нас к деве. Не трогай её. Ищи пса. Старого худого пса, который скоро появится здесь. А сейчас — возвращайся домой, в преисподнюю!".

Ка замер, подняв одну ногу. Он словно бы задумался, наклонив голову к плечу.

Потом развернулся и так же мерно, не спеша, удалился.

"Вставай, маленькая хитрая лисичка! — Белая взглянула на Рыжую. — Беги домой. И скажи хозяину, чтобы не выпускал тебя больше ночью одну!".

Белая поднялась на ноги, взглянула на небо, и внезапно совершила гигантский прыжок в сторону и вверх.

И словно растворилась в тёмном небе. Лишь мигнули звезды.

Трясясь всем телом, Рыжая дикими глазами оглядела пустой переулок, заборы, белые крыши тёмных домов.

Волчицы не было.

* * *

Когда Рыжая вернулась домой, Бракин её не сразу узнал. На загривке и на боках у неё появилась седина. Она дрожала, стуча коготками, бегала по комнате, не находя себе места. Тыкалась в ладони сидевшего на кровати Бракина, скулила, и снова начинала юлить по комнате.

Бракин сказал вслух:

— Ты встретила того человека, да? Он мёртвый, но как бы живой? Он, наверное, погнался за тобой и напугал?

"Да, да, да, — проскулила Рыжая. — Но ещё я видела ту страшную белую волчицу, которая чуть не разорвала меня на части во дворе, — там, где живёт человек в очках. Мёртвый-живой шёл за мной, я бежала. И столкнулась с Белой. Я знаю, кто это. А ты — нет".

Бракин подумал, отхлебнул чаю из треснувшей чашки.

— Ладно, — сказал он. — Не знаю, — так узнаю. Они ищут собаку. Но не тебя. Так что сядь и успокойся. Иди ко мне, я приласкаю тебя.

Рыжая подбежала, снова ткнулась горячим носом в ладони, лизнула их шершавым языком, и опять отбежала.

Посмотрела с тоской и печалью, и легла на свитер у порога.