Блеск клинка - Лоуренс Шуновер

Глава 18

Пьер долго стоял у поручня. Его лицо было влажным, а влага — соленой. Но это не была морская вода, и его не смущало, что кто-то увидит это. Вдруг он почувствовал прикосновение одного из матросов к своей руке.

— Кровь на палубе к несчастью, сэр, — уважительно сказал матрос. — Не могли бы вы на мгновение поднять ногу?

Пьер послушался.

— Спасибо, — сказал матрос и вылил ведро воды на палубу. Пьер опустил ногу.

— Черт возьми! — проворчал он. — Как это у меня получилось?

— Когда вы прыгнули на борт, сэр. Вы прыгнули слишком далеко и ударились об этот юферс. — Матрос шлепнул рукой по одному из больших и тяжелых дубовых брусов. Через отверстия в них были пропущены канаты, растягивавшие паруса.

— Я взгляну на рану, — сказал Пьер. Он был раздосадован своей неуклюжестью и теперь отчетливо ощущал очень неприятную боль в ноге. Это, конечно, отвлекло его мыслей от Клер, но еще больше разозлило его. Он направился на корму в предназначенную для него крошечную каюту в кормовом отсеке.

Только у офицеров были места для сна. Большая часть команды в хорошую погоду после вахты спала, где придется. В плохую погоду они отправлялись вниз, в загруженный трюм. Каждому удавалось найти удобное местечко среди грузов. Если груз представлял собой шерстяные изделия, люди устраивались очень удобно. Если же это были добротный французский строевой лес или медные слитки, устроиться было гораздо труднее. По всеобщему и всеми соблюдавшемуся уговору, маленькие гнезда, которые они себе устраивали, уважались другими, так что человек мог оставить там кошелек, если он у него был, или другое имущество в полной уверенности, что через день или через неделю все будет на месте.

При каждом шаге Пьер оставлял на палубе кровавый след. Моряки смывали их, следуя за ним к его каюте. На борту было пятьдесят человек и, конечно, это загрязнение и очищение были замечены.

Пьер снял башмаки и чулки и оставшись в подштанниках, сел на край койки, которая вместе с сундуками и маленькой этажеркой с низкими поручнями составляла всю мебель каюты. Он осмотрел рану, она не была ни крупной, ни глубокой, но кровь все продолжала идти, и это не понравилось Пьеру.

— По-моему, хирург должен прижечь ее, — заметил он без энтузиазма.

— Он, наверное, уже разогревает инструмент, — ответил матрос. — Мастер Криспин чувствует запах крови как вампир. Некоторые из офицеров даже не позволяют ему брить себя.

— В самом деле? — произнес Пьер. — Не думаю, что мне понравится ваш мастер Криспин.

— Говорят, у него есть теория, — ободряюще продолжал матрос, — что рана заживает лучше всего, если прижечь ее до кости.

— Мне он нравится все меньше и меньше, — сказал Пьер, очень осторожно ощупывая пальцем мягкий край раны.

— Если моряки порежутся, они обычно промывают рану морской водой. Принести вам воды?

— Да, обязательно, это отличная идея, — благодарно ответил Пьер.

Моряк привязал веревку к ручке ведра и бросил его за борт. Он вытащил ведро, полное прекрасной соленой морской воды, и Пьер опустил в него ногу. Кровь сочилась из раны тонкой красной полоской, которая извивалась и сворачивалась в чистой холодной воде. Вскоре вода приобрела однородный розовый оттенок. Через несколько минут Пьер вытащил ногу. Кровотечение заметно уменьшилось.

— Твое лекарство хорошо действует, — сказал Пьер. — Как тебя зовут, друг мой?

— Мое имя Жак, как у хозяина. Я из Бурже. Я служу у него много лет.

— Благодарю тебя, Жак, — сказал Пьер.

В этот момент возбужденный человек внезапно ворвался в каюту, где едва помещались два человека. В одной руке он держал раскаленный инструмент для прижигания, в другой — маленькую дымящуюся жаровню. Солнце клонилось к закату, в каюте не было окон и становилось темновато.

— Где пациент? — закричал доктор. — Господин Пьер сломал ногу? Перелом открытый?

Корабельный врач уверенно стоял на ногах, привыкших к морской качке, и точно реагировавших на каждое изменение положения судна. Маленький металлический сосуд, заполненный горячими углями и подвешенный на тонких цепочках, раскачивался как кадило.

— Я здесь, господин хирург. Осторожнее с огнем.

Жак из Бурже не был ранен, но он оказался рядом с доктором и подвергался ужасной опасности получить медицинскую помощь авансом с учетом всех возможных ран до конца жизни.

— Я чувствую себя прекрасно, — быстро заверил доктора Пьер, — и не нуждаюсь в вашем прижигании.

— Конечно, нуждаетесь, сэр. Все видели, что вы поранились. Это был глупый прыжок сухопутного человека. Ни один моряк не прыгнул бы так далеко. Мы думали, что вы перелетите через судно. Теперь немедленно дайте мне осмотреть вашу ногу. Вы залили кровью всю палубу.

— Спокойно, добрый мастер Криспин, — сказал Пьер. — Если немного моей крови пролилось на вашу палубу, извините. Я просто потревожил старую болячку, когда прыгал. Ее никогда не прижигали.

— Тогда ее нужно прижечь сейчас! Зачем вам это глупое ведро с водой сэр? Жак, это ты принес?

— Да, он принес, мастер Криспин. Я приказал ему, — ответил Пьер. — Я всегда промываю болячку на ноге морской водой.

— Вы молоды, чтобы иметь на ногах старые болячки, — сказал доктор. — Вы их никогда не прижигали?

— Нет, сэр, сам Вилланова запретил это, — твердо ответил Пьер.

Казалось, что хирург отчасти потерял свою уверенность.

— Конечно, если господин де Вилленев запретил, тогда все в порядке. Я знаю, что он применял морскую воду при лечении бедняги Илдерима.

Пьер мысленно отметил, что мир тесен, а стены имеют уши.

— Что же мне теперь делать с инструментом, который я разогрел, потратив впустую столько древесного угля? — посетовал хирург.

Пьер мог бы ответить, но вспомнил инструкцию не наживать себе врагов.

— Если состояние раны не улучшится, — очень официально произнес он, — я воспользуюсь привилегией проконсультироваться у вас через неделю или две. А пока я чувствую себя обязанным продолжать лечение в соответствии с предписаниями вашего благородного коллеги, декана Хирургического колледжа Университета. Вы без сомнения знакомы как с самим мастером, так и с его методами.

Криспин явно смягчился и пошел на попятную.

— Ну, конечно, я знаю Вилланову, и морская вода содержит кое-какие очищающие субстанции. Любой моряк подтвердит вам это. — Жак с большим трудом удерживался от смеха. Хирург славился среди моряков своим единоличным крестовым походом против всех их домашних снадобий. — На самом деле, — продолжал Криспин, — я в последнее время собирался использовать ее более широко. Но она действует медленно. Когда я вижу рану или болячку, я говорю себе: Криспин, вылечи этого человека немедленно. Выжги всю заразу! Вдохни в него здоровый дух! Срочно верни человека к работе. Никто на «Леди» не болеет долго, поверьте мне, сэр. Даже Илдерим мог бы выжить, мне кажется, если бы меня пригласили на консультацию. К сожалению, я не мог осмотреть его. Меня вызвали к больному в таверну и я узнал о заболевании лоцмана только после его смерти.