Я - богиня любви и содрогания - Кристина Юраш

- Попалась. Положи на место... Знаешь, я - старый солдат, - послышался шепот, а его руки сцепились на моей талии. - И многое в жизни видел... Если я вижу женщину с макияжем, значит ее плохо любят.

- А если у женщины есть недостатки? - спросила я, поглаживая теплый замок его рук и чувствуя его дыхание в своих волосах.

- На любой женский недостаток всегда найдется мужское достоинство, - услышала я, а в его голосе отчетливо скользнули ноты улыбки.

- То есть, женщине с большим количеством недостатков, как у меня, придется искать мужские достоинства не покладая рук? - осведомилась я, наивно хлопая ресницами.

- Я так понимаю, что наша война продолжается. Ну что ж...Любимых женщин нужно завоевывать, как и города..., -меня поцеловали в висок.

- Я слышала, что города берут, а не завоевывают! - возразила я, наслаждаясь теплом его объятий.

- Берущий силой город не считается победителем, - послышался его шепот в тот момент, когда дверь открылась, а служанка принесла поднос с двумя бокалами и серебряным кувшином, наполненным до краев. - Точно так же, как и берущего женщину силой никто не назовет победителем. Разграбить и уничтожить город или душу - это не совсем то, что помогает завоевать сердце. Так что сдавайся мне...

- Я слышала, что победители перестают ценить свои завоевания, - уклончиво заметила я, рассматривая его предложение со всех сторон.

- Или наоборот, дорожить ими, зная, какой ценой они достались, - возразили мне. - Я уже забыл о том, как завоевываются женщины и города. С недавних пор все предпочли сдаваться на милость победителя. А так не интересно... В любви и в войне всегда есть некоторый азарт. Я не могу понять, любишь ты меня или ненавидишь?

- Люблю, когда гостья, ненавижу, когда пленница, - парировала я, чувствуя тающий поцелуй на своей шее. С ним так странно и удивительно хорошо, а сердце уже выдвигает нежный ультиматум врагу, который лучше самых преданных и верных друзей.

- Ты в плену, и при этом в гостях... Такое тоже бывает, - услышала я, гладя его руки, а мне отвечали нежным поцелуем. - Плен и попытка защитить иногда очень похожи друг на друга... Если есть защита, значит, есть и опасность... К сожалению, она не преувеличена. Но мне иногда кажется, что это я у тебя в плену...

Меня взяли на руки, а я настойчиво требовала имя человека, у которого есть столько нервов, чтобы не угрожать. Мне просто нужно спросить его, где он обзавелся такой крепкой нервной системой.

Эзра сел в кресло, посадив меня на колени лицом к себе.

- Я предлагаю последнюю битву, - улыбнулся он, проводя рукой по застежкам моего корсета. - Она решит исход войны...

Я оседлала его колени, сминая юбку. Рука вела по моей спине, придерживая меня, а я нарочно резко отклонилась назад, делая вид, что падаю. Рука тут же придержала меня и вернула на место, пока я опустив глаза прятала улыбку.

- Я могу расценить это как попытку к бегству, - нежно поцеловали меня в губы. - Я предлагаю сыграть в войну в последний раз...

- Тык-дык, тык-дык! По коням! В атаку! - я изобразила на его коленях маленького будущего полководца, которому подарили игрушечную лошадку.

- А вот это уже дезертирство, - я видела, как Эзра отбросил волосы назад и улыбнулся, удержав меня от еще одной неизбежной встречи с полом. - Но настрой мне нравится.

Его пальцы скользили по моей шее, едва касаясь моей кожи, и вызывали трепетный отголосок в глубине застывшего в каком-то сладком предвкушении сердца. Нежная рука ласкала обнаженные плечи, спускалась вниз на грудь, а через мгновенье он грубо сжал мою талию, резко притянув к себе, и положил руку на верхнюю застежку. Я тяжело дышала, глядя, как пальцы осторожно проводят по серебряной розе, а хватка ослабевает.

- Терпение - не моя главная добродетель. Я его очень быстро теряю, а потом долго ищу, - с усмешкой прошептали мне. - Игра проста. Мы по очереди задаем друг другу вопросы. Как только ты не можешь ответить на мой вопрос, или лжешь, я расстегиваю одну застежку на твоем платье.

Его рука сжала застежку, потянула ее на себя резким движением, а я почувствовала его дыхание на своих губах, которое завершилось нежным поцелуем. Едва ощутимое соприкосновение губ заставило сердце биться чаще.

- Если я не могу ответить на твой вопрос или ты уверена, что я лгу, то ты расстегиваешь застежку на моем камзоле...

Я застыла, чувствуя, как он откидывает рукой мои волосы за спину, а потом снова нежно ведет вниз по груди, считая застежки.

- Мы в равных условиях. Итак, твой вопрос, - усмехнулся он, делая глоток из бокала, а я посмотрела на верхнюю застежку его камзола. - Нападай...

Я не хандра, чтобы нападать! Эзра снова пригубил вино, не сводя с меня взгляда. Перед глазами пронеслась тень с мечом в руке. Я положила руку ему на губы, скользя по ним пальцами, словно утирая их, а потом нежно поцеловала: «Кто ты?»

- Хороший вопрос, - его глаза раздевали меня, а рука гладила плечо. - Я тот, кто отдал жизнь войне, и тот, чье сердце мира просит. Я тот, кто вечно в стороне, пускай меня и превозносят. Кому-то меч, кому-то щит. Пусть каждый для себя решит.

- Эм... То, что ты поэт, я уже поняла, но ответ не считается! - заметила я. Вот где ты был, когда я полночи насиловала музу? Ничего, будем иметь в виду. Мои руки пытались расстегнуть первую его застежку. Сначала осторожно, а потом с азартом человека, которому забыли выдать инструкцию.