Интервью с магом - Антон Леонтьев

Я не упустила возможности тотчас поведать о моих опасениях Плаксиной и выразила удивление, что она взяла на работу крайне сомнительного Сергея Константиновича.

Директриса, которая производила на меня впечатление особы советской закалки, только усмехнулась (а в глазах ее зажглись странные огоньки) и заявила:

– Катенька, вам всюду мерещатся бандиты! Неужели вы думаете, что я возьму на работу в детдом человека, особенно мужчину, предварительно тщательно его не проверив и не наведя справок?

– Я кандидат психологических наук и чувствую, что с этим человеком что-то не в порядке, – продолжала настаивать на своем я.

– А у меня педагогического стажа почти сорок пять лет! – возразила директриса. – Думаете, так просто найти завхоза? Уверяю вас, подозрения в адрес Сергея Константиновича беспочвенны! Он глубоко религиозный и истово верующий человек!

Я пробормотала что-то насчет того, что великие инквизиторы, которые сжигали людей сотнями и тысячами, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей, тоже были глубоко религиозными и истово верующими. Да и мафиози в Италии сначала ставят свечку Святой мадонне, а потом берут автомат и едут расстреливать конкурентов.

Агния Борисовна удалилась, а я подошла к окну и стала осторожно наблюдать за новым завхозом, который колол во дворе дрова. На пробегавших мимо детишек он не обращал внимания, и у меня немного отлегло от сердца. Почему Плаксина так за него вступилась? Может, она взяла брутального типа не только на должность нового завхоза, но и на должность «постельного мальчика»? Да, все ясно, как божий день, – старая дева Плаксина, у которой, по всей видимости, нет ни мужа, ни собственных детей, решила на старости лет попробовать себя в роли Екатерины Великой и завести молодого фаворита. Поэтому так и вцепилась в мужика.

Как ни странно, но это меня успокоило: если тот спит с директрисой, значит, точно не пристает к детям.

Скрываться в детдоме оказалось не таким уж приятным занятием. Весь день мы провели в комнате: Маша по большей части спала, я же валялась на кровати и перелистывала старые журналы «Работница» и «Крестьянка» эпохи Брежнева, Андропова и Черненко: сии издания складировались в нашей комнате.

Под вечер я решила выйти на прогулку, подышать свежим воздухом и заодно осмотреть городок. Маша сказала, что останется в детском доме, и я не стала тащить ее с собой.

Далеко я не ушла, а решила посетить находившуюся подле местного кладбища церковь. Храм было небольшой, выстроенный недавно, пахнувший еще краской и деревом.

В церкви было много народу, я, с цветастым платочком на голове, не привлекла ничьего внимания. Попыталась молиться, но без толку. Если бы господь существовал, то не вверг бы ни Машу, ни меня в историю, у которой по определению не может быть счастливого конца. Ну, отсидимся мы некоторое время в Ленинске, возможно, несколько недель или даже месяцев. Однако ведь рано или поздно дети дознаются, что Маша вернулась, слух пойдет дальше, и на наш след выйдут люди Золотой Антилопы...

Я хотела даже позвонить Аскольдову и сказать, где мы находимся, однако передумала: отдать чокнутому художнику Машу я никак не смогу!

Служба закончилась, народ стал расходиться. Внезапно я ощутила желание испросить совета у батюшки – отец Нектарий остался у меня в памяти хоть и суровым и властным, но справедливым человеком. Я подошла к нему и осведомилась, могу ли я получить у него совет.

– Дочь моя, приходи ко мне домой, – сказал он. – Через час я освобожусь и смогу выслушать тебя!

Священник жил рядом, так что я, окрыленная, отправилась осматривать достопримечательности Ленинска. Таковых, если быть совсем честной, не было и в помине. Хуже всего, что я забрела невесть куда, оказалась на пустыре, где меня вдруг окружила стая бродячих собак. Не зная, что делать, я замерла на месте. Псины скалили зубы и рычали, и я со страхом подумала, что их зубы намного больше и острее, чем крысиные.

Постояла я, постояла, да не выдержала и пустилась наутек. Так быстро я еще никогда не бегала, откуда только силы взялись! Собаки неслись за мной, оглашая окрестности лаем, и мне все казалось, что они вот-вот схватят меня за пятки.

Я влетела через открытую калитку в чей-то двор, захлопнула дверь и услышала, как собаки взвыли, царапая когтями по дереву. Появилась хозяйка, которая, узнав о моей беде, позвала мужа и сына, и те отогнали псин. Я же подумала, что, возможно, какое-то из несчастных животных могло быть в прошлой жизни человеком.

Добрые хозяева накормили меня, напоили чаем с малиновым вареньем, а потом даже отвезли к дому отца Нектария – священник пользовался в городке непререкаемым авторитетом.

– Истинно божий человек, он вам непременно поможет! – заключил хозяин, высаживая меня из своей «Нивы».

Отец Нектарий, как сказала мне молодая попадья, все еще был в церкви. Мне не составило труда перейти дорогу и заглянуть в храм. До моего слуха донеслись громкие голоса, и один из них, как я отметила, принадлежал директрисе Плаксиной.

– Нет, отец Нектарий, вы не можете требовать от меня подобного! – вещала она. – И не стращайте тем, что если не расскажу правду, то это сделаете вы. Ведь тайна исповеди неприкосновенна! Вы потеряете свой сан!

– Дочь моя, – гудел священник, – я ожидаю от тебя, что ты примешь правильное решение. Но золотой телец, как вижу, напрочь затмил твой разум! Тем самым ты становишься соучастницей богомерзкого преступления, и не только его, но и всех других. Опомнись! Пока у тебя имеется возможность спастись и очистить душу, но ведь может статься, что момент будет упущен. А теперь мне пора, потому что меня ждет страждущая душа!

Страждущая душа – это я. Повернувшись к строгому лику какой-то иконы, я перекрестилась и отвесила земной поклон, краем глаза наблюдя за тем, как мимо меня пронеслась Агния Борисовна – лицо ее пылало, глаза превратились в щелочки. И о каком таком богомерзком преступлении или даже преступлениях вел речь отец Нектарий?

Меня директриса, слава богу, не заметила. Я немного подумала и приняла решение обождать с обсуждением своих насущных проблем с отцом Нектарием. Все же, как-никак, я была психологом, и поведение Плаксиной меня настораживало. А если речь идет о том, что ее новый завхоз домогается детей и директриса его покрывает?

Быстрым шагом я вышла из храма и двинулась вслед за Агнией Борисовной. Та направилась в детский дом, однако не поднялась на крыльцо, а завернула за угол. Там располагался вход в каморку завхоза.

– Сережа, открывай! – послышался ее требовательный голос. – Мне надо с тобой поговорить! Поп совершенно слетел с катушек, боюсь, он может нам сильно навредить!

Ага, Сережа… Тетенька лет на двадцать с лишком старше бугая-завхоза, а сюсюкает с ним! Влюбилась на старости лет и готова идти на преступления!

Директриса прошла в каморку, я же притаилась под окнами. Изоляция была никудышная, а Плаксина и завхоз разговаривали громко, не подозревая, что их могут подслушать!

– Сережа, он мне заявил, что мы должны обо всем рассказать милиции! – воскликнула директриса. – Ты понимаешь? Господи, зачем ты это сделал!

– Я все улажу, – ответил кротко завхоз, – не волнуйся.

Затем последовали всхлипы и чмоканье – наверняка престарелая директриса лобызалась со своим моложавым возлюбленным. Мне стало до крайности противно.

– Восемь миллионов долларов! – произнесла вдруг мечтательным тоном Агния Борисовна. – Восемь миллионов! И они могут быть нашими, Сереженька! Мальчик мой, ведь такие деньги дают полную и безоговорочную свободу! Тогда, наконец, я смогу послать к чертям и детский дом, и Ленинск! Будем только ты и я… Купим небольшую виллу где-нибудь на теплом море, станем жить там припеваючи, забудем обо всем, как о страшном сне. Не будет уже вечной нищеты, крикливых детей…

Восемь миллионов долларов! Какое же дело должен был прокрутить этот самый завхоз Сережа, чтобы получить такую кучу деньжищ? На дороге все же они не валяются! Хотя стоп – валяются, еще как валяются!

Восемь миллионов долларов! Точно такой по величине выкуп когда-то уплатил Сальвадор Аскольдов за своего сына Феликса. За того самого, что был убит и душа которого продолжила существование в теле Маши! Вряд ли тут совпадение, вряд ли случайность. Каким образом бугай пронюхал о деньгах? Он что, нашел их в лесу и забрал сумку с выкупом еще до похитителей? Но если бы было так, то он давно бы уже находился за границей и вел жизнь плейбоя, все же Феликса похитили больше одиннадцати лет назад...

– И девчонка! Нам само Провидение ее послало! – продолжала директриса. – Я ведь была уверена, что мы больше никогда ее не увидим, и вдруг такая редкостная удача – она появилась в Ленинске вместе с той столичной метелкой!

Гм, под столичной метелкой, по всей видимости, подразумевалась я. Только какое отношение ко всему имеет Маша?

– Она же знает... Ты сам подумай! Эта история с переселением душ... Девчонка знает! Сережа, мы не должны медлить! Ты и так слишком долго ждал, таился, молчал! Вот он – наш шанс! Ты сейчас же возьмешь девчонку в оборот, хорошенько ее допросишь...