Воины бури - Бернард Корнуэлл

— Только слабый мужчина бьёт женщин, — сказал я. Некоторые из слушающих мужчин смутились, но спорить не стали. — И насколько же нужно быть сильным, чтобы иметь несколько жён? — продолжил я, поглядывая на Сигтрюгра, и он рассмеялся.

— Я бы не отважился, — сказал он, — она бы избила меня до полусмерти.

— Итак, Рагналл потребовал Стиорру? — подсказал я ему.

— Он пригнал целый флот, чтобы её забрать! Сотни человек! По его словам — имел на это право. Поэтому мы сюда и приехали.

— Сбежали сюда, — сухо уточнила Стиорра.

— У нас было шесть кораблей, — объяснил Сигтрюгр, — а у него — тридцать шесть.

— И что случилось с теми шестью?

— Мы подкупили ими ирландцев, обменяли на зерно и эль.

— Тех самых ирландцев, которых наняли тебя убить? — спросил я. Сигтрюгр кивнул. — И почему же они этого не сделали?

— Потому что не хотят помереть на этих скалах, — ответил он, — а ещё из-за твоей дочери.

Я посмотрел на неё.

— Из-за твоей магии?

Стиорра кивнула и встала — огонь осветил суровое выражение ее лица.

— Пойдём со мной, отец, — сказала она, и я увидел, что люди Сигтрюгра ухмыльнулись какой-то шутке, известной только им. — Отец? — Стиорра кивнула в сторону запада. — Пора.

— Пора?

— Сам всё увидишь.

Я пошёл за ней на запад. Она протянула руку и повела меня вниз по склону, потому что ночь была тёмная, а спуск крутой. Мы шли медленно, глаза приспосабливались к темноте.

— Это я, — тихо сказала она, когда мы добрались до подножия холма.

— Госпожа, — раздался голос из темноты. Очевидно, возле грубой каменной стены, перегораживающей идущую от крепости узкую полосу земли, стояли дозорные. И тут я увидел много костров, горящих вдалеке.

— Сколько людей возле тех костров? — спросил я.

— Сотни, — спокойно ответила Стиорра. — Достаточно, чтобы нас сокрушить, поэтому пришлось использовать другие методы, чтобы их сдержать, — она отпустила мою руку и поднялась на стену. Я с трудом мог её разглядеть. На ней был плащ — чёрный, как ночь и её волосы, но я знал, что она стоит, выпрямив спину, и смотрит на врагов вдалеке.

А потом она запела.

Вернее, она еле слышно пела и постанывала, её голос пугающе скользил вверх и вниз, плача в темноте, а иногда она прекращала петь и тявкала как лисица. Потом замолчала, и во тьме ночи не было слышно ни звука, кроме дуновения ветра. Она снова запела, затявкала коротким резким лаем в сторону запада, а потом её голос превратился в отчаянный вопль, который постепенно превратился в хныканье и полностью затих.

А затем, словно в ответ, горизонт на западе осветился молнией. Не острыми кинжалами молнии Тора, не острыми вспышками гнева, раскалывающими небо, а мерцающими всполохами беззвучной летней молнии. Далёкие и яркие, они сверкнули и погасли, и снова наступила темнота и тишина, таящая угрозу. Вдалеке в последний раз вспыхнул свет, и я увидел ряд белых черепов, тянущийся вдоль стены, где стояла Стиорра.

— Вот, отец, — она вытянула руку, — они снова прокляты.

Я взял её руку и помог спуститься со стены.

— Прокляты?

— Они считают меня ведьмой.

— А это так?

— Они меня боятся, — ответила она. — Я призываю духов умерших, чтобы преследовать их, и они знают, что я говорю с богами.

— Разве они не христиане?

— Христиане, но боятся старых богов, и я держу их в страхе, — она замолчала, уставившись в темноту. — Здесь, в Ирландии, всё немного иначе, — озадаченно произнесла она, — словно старая магия исходит от земли. Ты можешь это почувствовать.

— Не могу.

Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Я умею пользоваться руническими палочками. Меня научила Фулла.

Я отдал ей рунические палочки её матери — тонкие гладкие деревяшки, на которых при гадании появлялись замысловатые узоры, рассказывающие о будущем.

— Они всё тебе говорят? — спросил я.

— Они рассказали, что ты придёшь, что Рагналл умрёт. И кое-что ещё... — она резко остановилась.

— Кое-что ещё? — спросил я.

— Нет, — покачала она головой. — Иногда их трудно прочитать, — небрежно добавила она, взяла меня за руку и повела к костру на вершине холма. — Утром христианские колдуны попытаются избавиться от моей магии. Но не смогут.

— Христианские колдуны?

— Священники, — пренебрежительно сказала она.

— А рунические палочки не рассказали тебе, что твоего старшего брата оскопят?

Она остановилась и посмотрела на меня в темноте.

— Оскопят?

— Он чуть не умер.

— Нет! — воскликнула она. — Нет!

— Это сделала Брида.

— Брида?

— Чёртова сука, что присоединилась к Рагналлу, — горько ответил я.

— Нет! — снова воскликнула она. — Утред был здесь. Он отправился к Рагналлу с миром!

— Теперь его называют отцом Освальдом, — сказал я, — но отцом он никогда не будет.

— Эта Брида, — с яростью спросила она, — она ведьма?

— Она так считает и так говорит.

Дочь с облегчением вздохнула.

— Об этом и сказали рунические палочки, отец, что колдунья должна умереть.

— Это сказали рунические палочки?

— Должно быть, это она, — мстительно сказала Стиорра. Она явно боялась, что руны предсказали её собственную смерть. — И будет она.

И я отправился за ней к костру.

Утром три ирландских священника подошли к узкому перешейку, где на низкой каменной стене стояли черепа. Священники остановились по крайней мере в пятидесяти шагах от черепов, подняли руки и стали читать молитвы. Один из них, с буйной шевелюрой, танцевал по кругу и пел.

— Чего они добиваются? — спросил я.

— Они молятся, чтобы Бог уничтожил черепа, — сказал Финан и перекрестился.

— Они действительно их боятся, — удивлённо заметил я.

— А ты нет?

— Ну, это же всего лишь черепа.

— Это мертвецы! — яростно сказал он. — Разве ты этого не знал, когда положил головы вокруг Эдс-Байрига?

— Да я просто хотел напугать Рагналла, — ответил я.

— Ты поставил стену из черепов, — возразил Финан, — неудивительно, что он оттуда ушёл. А эта? — он кивнул туда, где Стиорра расположила черепа, обращённые вглубь страны. — Эта стена из черепов обладает силой.

— Силой?

— Давай лучше покажу.
Он провел меня через холм к яме, окруженной камнями. Она была небольшой, возможно, площадью в шесть футов, но каждый дюйм заполняли кости. 
— Лишь Богу известно, сколько времени они уже там, — сказал Финан, — сверху лежала эта плита, — он показал на каменную плиту, что отодвинули от ямы. На поверхности плиты был нацарапан крест, теперь заросший лишайником. Кости разложили так, что длинные пожелтевшие кости ног лежали вместе, а рёбра — кучкой отдельно. Там также виднелись тазовые и кости рук, а вот черепов не было. — Думаю, черепа лежали сверху, — сказал Финан.