Фигляр дьявола - Мюррей Смит

Пленка была моментально отправлена в отдел разведки Департамента полиции Нью-Йорка, где хранились записи голосов известных преступников, включая торговцев наркотиками, по которым можно установить их личность с такой же точностью, как по отпечаткам пальцев.

Голос человека, звонившего из бюро путешествий «Эль Парадизо», принадлежал некоему Хуану Бакьеро Камачо, разыскивающемуся в Майами по подозрению в контрабанде наркотиков.

Эдди Лукко откинулся на сиденье и облегченно улыбнулся. Он протянул ладонь Варгосу, который шлепнул по ней, поздравляя напарника.

— Вот мы и зацепились… — сказал Лукко и посмотрел прямо в глаза Луису, который усмехнулся в ответ.

12

Палач, ниспосланный Фигляром

Дэвид Джардин стоял у окна своего углового кабинета на восьмом этаже и смотрел на крышу Ламбетского дворца. После стольких лет пребывания в этом кабинете он уже не обращал внимания на часы-куранты Биг Бена на том берегу реки или на флаг, развевающийся на главной башне палаты лордов всего в миле отсюда. В данный момент он наблюдал за авиалайнером «Конкорд», летевшим в вечернем небе на запад в направлении аэропорта Хитроу. На борту этого авиалайнера находился человек (Дэвид знал это точно, потому что держал в руке список пассажиров), путешествующий с перуанским паспортом на имя Луиса Осорио Рестрепо. По профессии он был адвокатом и консультантом международного банка «Банко ди коммерсио принсипал» с отделениями в Ла-Пасе, Каракасе, Рио-де-Жанейро, Женеве и Барселоне.

Джардин знал, что Рестрепо являлся одним из самых доверенных советников Пабло Энвигадо. В сообщениях из Парижа от французской службы безопасности говорилось, что Рестрепо недавно посетил собрание банкиров в Париже, где обсуждались вопросы финансирования строительства завода по сборке японских автомобилей в Аргентине. Останавливался он в отеле «Крийон» вместе с двумя помощниками, которые скорее всего были телохранителями. На следующий день после совещания Рестрепо вылетел в Женеву, а за полтора часа до вылета его самолета на мосту, ведущем на набережную Анатоля Франса, произошло убийство в гангстерском стиле известного торговца кокаином, владельца ресторана в Венеции по фамилии Монтепалчино. Подобное совпадение привлекло внимание всех заинтересованных служб, в том числе и офиса Джардина. Тот факт, что это сообщение поступило к нему через шесть недель после происшествия, не удивил Джардина. Вполне типично для бюрократии в сфере разведки.

Дэвид Джардин знал, что Пабло Энвигадо был поставщиком Монтепалчино, а венецианский трансвестит руководил частью европейской сети распространения кокаина. И он ничуть не сомневался, что адвокат Энвигадо получил задание найти организацию оптовиков, чтобы заменить убитого, известного в подпольном мире под кличкой Венецианская Шлюха.

Пока он гадал о причинах, побудивших Рестрепо посетить Лондон, Ронни Шабодо, Кейт Говард и Билл Дженкинз, сидя в его кабинете, молча читали оперативный план Джардина для операции «Коррида», включавший и последние корректировки так называемого «выпуклого следа», который в настоящее время прокладывался в Южной и Северной Америках и Европе с целью создания легенд для «Пакета» и «Багажа».

Когда громоподобный, всегда драматичный рев «конкорда» смолк, Дэвид так еще и не решил для себя, что Рестрепо собирается делать в Лондоне. Переодетые агенты отдела специальных расследований таможенной службы уже находились на месте, и они проследят за каждым его шагом, но и Рестрепо наверняка знает об этом, а значит, и будет вести себя соответственно. Но, как бы там ни было, одно можно было утверждать определенно: куда бы ни направлялся Рестрепо, это обязательно связано с делами картеля.

Дэвид пожал плечами и повернулся к присутствующим. Его личная секретарша Хетер молча наливала всем кофе.

Кейт сидела закинув ногу на ногу, прядь волос упала на нос, слегка перекосив очки. Джардин заметил, что одна пуговичка на ее розовой хлопчатобумажной блузке расстегнулась — как раз прямо над поясом твидовой юбки «Егерь». Он точно знал, что юбка имеет эмблему «Егерь», потому что, когда он любезно заметил Кейт, что ему нравится ее юбка, она сообщила, где купила ее. Должно быть, она почувствовала, что он смотрит на нее, потому что подняла взгляд, посмотрела ему прямо в глаза и вновь вернулась к досье.

Дэвид оглянулся и встретился взглядом с Ронни Шабодо, который незаметно, с довольным видом покачал головой и углубился в изучение досье операции «Коррида».

— Все прочитали?.. В «Керзоне» идет хороший фильм, и я надеялся успеть на сеанс в восемь десять.

— Что за фильм? — поинтересовался Билл.

— «Сирано де Бержерак». С Джеральдом Депардье. Слышал, фильм очень хороший.

— Ладно. — Шабодо бросил последний взгляд на досье и закрыл его. — Я готов, — сказал он и посмотрел на часы.

Джардин подумал, есть ли у Ронни маленькая тарталетка, как венгр однажды назвал любовницу известного политика. Кто-нибудь, кто скрашивал бы его скуку в неубранной холостяцкой квартире, которую Шабодо именовал домом.

— Жераром, а не Джеральдом, — поправила Кейт, сняла очки и протерла их краешком розовой хлопчатобумажной блузки.

— Что? — Джардин бросил взгляд на Шабодо, подумав, что это замечание относится к его тщательно продуманному плану.

— Жерар Депардье, — пробормотал Билл Дженкинз, делая какие-то пометки карандашом на полях своей копии совершенно секретного досье операции «Коррида».

Да, кофе, разумеется, не самая хорошая идея. Лучше было бы устроиться в комнате для совещаний с пивом и бутербродами.

— Мне кажется, план очень хорош. — Ронни запустил свою трубку в пакет с табаком «Холланд-хаус». — И, возможно, он даже сработает, — усмехнулся он, обнажив в улыбке зубы.

«Раз он уходит из офиса вставив зубной протез, значит, точно собирается провести ночь с пятницы на субботу с тарталеткой», — подумал Джардин. И вдруг поймал себя на том, что смотрит на Кейт. Она снова водрузила на нос очки, слегка подправив их средним пальцем правой руки.

— Это важно. — Дэвид перевел взгляд с Кейт сначала на Ронни, затем на Билла. — Важно, чтобы Пабло обратил внимание на нашего человека, нашего агента. Он должен думать, что сам им заинтересовался, и не иначе… Это мое личное мнение, оно не изложено на бумаге, и, когда я скажу вам почему… Спасибо, — он принял из рук Хетер чашку кофе и слегка наклонился над столом, упершись локтями в край, — …вы все поймете… Хетер, будь добра, посторожи в приемной.

Он подождал, пока Хетер вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, и теперь был уверен, что надежно защищен от неожиданных посетителей. И тогда Дэвид объяснил свой план. Все смотрели на него и слушали с возрастающим интересом, иногда даже слегка сомневаясь в его идее, так прозаично изложенной на бумаге (потому что начальники Джардина были весьма прозаичными людьми). Но идея была где-то даже пугающе… гениальной. У Джардина репутация бездельника, полагающегося только на свою редкую интуицию и держащегося на плаву за счет прежних заслуг. И вот он снова во всем великолепии блистает незаурядностью мышления.

И всем присутствующим в этом уютном кабинете в северо-западном углу громадного здания из стекла и бетона начало казаться, что Дэвид Джардин знает абсолютно все о Пабло Энвигадо, картеле, колумбийских политиках, вообще о колумбийцах, о человеческой натуре, о всех тайных винтиках шпионажа в любой форме.

Но среди впечатляющих и оригинальных мыслей имелась одна, похожая на бомбу, так что, когда он закончил, в кабинете воцарилась мертвая тишина.

Джардин отхлебнул уже остывший кофе.

— Да, это уж слишком дерзко, — подал голос Билл Дженкинз.

— Вопросы… — предложил высказываться Джардин.

Кейт и Дженкинз взглянули на Ронни Шабодо, обладающего наибольшим опытом в вопросе неортодоксальных решений в разведывательной работе. А он смотрел на свою трубку, которую выколачивал в маленькую пепельницу. Спустя минуту, он поднял глаза и внимательно посмотрел на Джардина.

— Дэвид, безусловно ты все тщательно продумал, но нас беспокоит, почему ты считаешь, что можно доверять… «Дельфину»? — Он говорил о той, похожей на бомбу мысли, касавшейся человека по кличке «Дельфин», который должен сыграть основную роль в плане Джардина.

Джардин выдержал его взгляд и долгое время молчал, затем наконец сказал:

— Я знаю, что могу доверять «Дельфину».

Его спокойный и уверенный тон положил конец дальнейшим дискуссиям.

А так как других вопросов не было, совещание на этом закончилось. Присутствующие, какие-то задумчивые и подавленные, собрали свои вещи, кто блокнот, кто пакет с табаком, кто очки. Подавленные, потому что план Джардина буквально ошеломил их. Он основывался на доверии и помощи, рассудительности международного преступника, который провел двадцать лет в тюрьме в Майами. Шабодо очень редко вступал в споры, но по его виду было ясно, что он недоволен тем, что Джардин заранее не обсудил этот вопрос с ним с глазу на глаз. Да и вообще не посоветовался при составлении плана.