Танго дьявола - Эрве Жюбер

— Если хотите, поделимся секретом производства, — предложил Луи Ренар.

— А мы своими.

Пират и колдунья внимательно изучали друг друга. Луи с хитрой улыбкой спросил:

— Брат говорил, что вы собираетесь атаковать Перепись.

— Надо уничтожить машины, которые производят метчики в подвалах коммунального здания, — объяснил Роземонд, чтобы привлечь его внимание.

Луи Ренар прищурился.

— Мой экипаж последует за вами. Как и экипаж моего брата…

Он бросил взгляд на Клода, чтобы получить его молчаливое согласие.

— Вы нам как раз нужны, чтобы отвлечь милицию, пока я буду саботировать Министерство безопасности, — продолжил Роземонд, не отводя взгляда от глаз Луи.

Колдунья медленно повернулась к профессору истории. Неужели только она слышала, что он только что сказал? Он хотел в одиночку атаковать Перепись, и никто не среагировал?

— Никаких проблем, — сказал Луи и хлопнул по столу, скрепляя договор. — Мы займемся отвлекающим маневром. — Он глянул на Роберту. — Мне сказали, что вы некогда работали в Криминальном отделе?

Это некогда было всего две недели назад — целая вечность для колдуньи, которая кивнула в ответ.

— Что стало с человеком в сером, который арестовал меня? Некоторое время я его ненавидел, но он продемонстрировал некий стиль, на который не способны эти человеческие машины в милицейской форме. Как он себя чувствует?

— Он мертв, — ответила Роберта, удивившись, что сумела столь холодно ответить на вопрос. — Фулд убил его.

— Хоть он вскоре и станет муниципом, этому Арчибальду Фулду не обогнать мою саблю, — с необычайной уверенностью бросил пират.

Он встал, попрощался и удалился в сопровождении брата и пиратов, составлявших своего рода личную охрану.

— Ну что! — воскликнул Пленк. — Достойная парочка!

— Вам не кажется, что они похожи? — спросил Лузитанус.

— Не совсем, — решил Ванденберг. — Есть брат и брат. Кстати, вы не видели Железную Ногу? Я бы с удовольствием пригласил его к нашему столу… А, вот и он. — Старый колдун свистнул, вложив в рот два пальца. — Железная Нога! Старая каналья! Идите-ка к нам! Колледж колдуний платит!

Вагон фуникулера отошел от коммунального здания и пополз над пустотой. Фулд собрал все свое мужество и набрал номер на мобильном телефоне. Баньши сняла трубку еще до того, как прозвучал вызов.

— Вода поднимается, а у нас по-прежнему нет железа! — завопила она. — Полагаю, вы довольны?

Фулд отодвинул телефон от уха.

— Что сделано, то сделано, — ответил он. — Барон не появится раньше понедельника.

А это означало — только после второго тура. Не хватало одного трупа, ребенок будет незавершенным и не сможет приказать дождю остановиться, а значит, его не выберут…

— Почему вы в этом так уверены? — проскрипела Баньши.

— Знаю, и все.

— Хватит тайн! Время подстегивает, Арчибальд. Объясните мне все о вашем таинственном источнике.

Министр нехотя поведал о брошюре, посвященной ветрам, честь открытия которой принадлежала Клеману Мартино. Баньши расхохоталась, когда узнала, откуда босс знал о месте действий Барона. Он просто заглядывал в книжечку неведомого инженера-метеоролога, имя которого даже не сохранилось для истории? Патетическая новость! Хорошо, что она предусмотрела план «В» на случай провала смертной казни. Что и случилось, принеся те еще неприятности.

— Скажите, малыш Арчи, а вы хоть знаете дату рождения Туманного Барона?

— Куда вы клоните?

Этот вопрос министр никогда себе не задавал. Он считал, что убийца был нематериальным существом из эфемерной пыли и официально не существовал. Но Баньши была права: Барон обрел сознание с момента объединения картотек, хотя оно не проявлялось после первых аварий. Значит, эти метчики-убийцы выброшены машинами Переписи одновременно. И принадлежали к одному поколению.

— Метчики выбрасываются раз в неделю? — настаивала Баньши.

— Они зарождаются только в полнолуние, и вы знаете об этом лучше меня, — нервно отбивался Фулд, устав от загадок.

— И их жизнь длится двадцать девять дней, то есть один лунный месяц?

— И что?

— И что? Я задала глупый вопрос: когда родился Туманный Барон?

— Первое убийство состоялось 30 марта, в воскресенье. Объединение картотек произошло накануне в пятницу. Метчики были выброшены вечером следующего дня, в субботу.

— Значит, Барон родился 29 марта в момент последнего полнолуния. Какой день у нас завтра?

— 27 апреля.

— И нашему ребенку исполняется точно…

— Двадцать девять дней.

Фулд вздохнул. Он вдруг понял.

— Согласен. Туманный Барон завтра умрет. Я не учел этого. Моя брошюра ничего не стоит. Можете поместить некролог в Газете суши .

— Трижды идиот! — разнервничалась Баньши. — Вы не видите дальше своего носа? Вы никогда не спрашивали, где умирают метчики?

Фулд вглядывался в размытые дождем очертания башен-часовых, проплывающих мимо вагона фуникулера.

— Нет, — плаксиво ответил он.

— Они умирают здесь, в святилище. Этот серый жир, который покрывает Малую Прагу, и есть слой мертвых метчиков, друг мой милый. Именно так колледж открыл их существование.

— А это означает, что завтра…

— Барон будет так или иначе в Праге, и мы приготовим для него маленький подарок.

— Подарок?

— Прощальный. Я думала об агнце.

Фулду понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это был образ.

— Надо, чтобы характеристика жертвы была изменена… — промычал он.

— Технические детали оставляю вам. Выберите молодую жертву — железо будет лучше. Все равно — мужчину или женщину. И выбирайте того, чье исчезновение вас устроит. — Порывистый ветер сильно тряхнул вагон. Баньши вдруг забеспокоилась. — Вы звоните из кабинета?

— Да, — солгал Фулд. — Разве не слышите заглушку?

Дождь и ветер создавали нужный фон.

— А если он откажется от нашего подарка?

— Он не сможет пойти против собственной природы. А если не захочет, мы заставим его действовать.

— Завтра? — спросил Фулд.

— Ближе к ночи. Вы будете там.

Это был не вопрос, а приказ. Колдунья вела танец и приступала к исполнению последней фигуры. Фулду приходилось подчиняться ее поспешным и резким па.

— Кстати, нам известен пол ребенка, — бросила она ему приманку.

— Мальчик? — воскликнул он.

— До завтра. В шестнадцать часов. У Гектора Барнабита.

Она отключилась в момент, когда вагон въезжал в здание Министерства войны. Двери раскрылись. Фулд двинулся по красной ковровой дорожке, расстеленной по случаю его прибытия, набирая на мобильнике новый номер. Агнец, о котором он думал, ответил после третьего звонка. Три, отметил министр-сценограф. Дела налаживаются.