Лидер с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

— Нет, сынок, не уйду, — плача, отвечала Анцилла.

Я молча смотрел на них и испытывал странные чувства. Внезапно узнать, что у тебя есть сын, впервые увидеть его, но не иметь права признать, изображать постороннего, прикидываться, что для него ты никто — многие бы, наверное, этому даже обрадовались. Типа, никаких обязательств, делай что хочешь…

К счастью или несчастью, мне это никакой радости не доставляло.

Чёрт бы вообще подрал эти традиции и законы, когда нельзя даже намекнуть о своём реальном родстве с этим малышом. «Жена Цезаря должна быть вне подозрений». Увы, это древнее правило действовало везде, где ещё чтили властителей и верили в сакральность их власти.

Взгляды, которыми мы с Ан обменялись, говорили об этом лучше любых слов. Я понял, что она поняла, что я понял. А ещё она поняла, что я понял, о чём она, не сказав, попросила. И что я тоже, ничего не сказав, согласился…

— Тал, тебе, наверное, пора кушать. Вон, тебя уже тётя Моана ждёт. И тётя Гилия тоже, — оглянулась Анцилла на появившихся возле барьера нянек.

— Я не хочу кушать, — дёрнул щекой парнишка.

— Надо, сынок, — ласково проговорила женщина. — Чтобы вырасти большим и сильным, тебе надо кушать.

— А ты придёшь ко мне, когда я покушаю?

— Не знаю, сынок. У меня ещё много дел, — герцогиня медленно поднялась и ещё раз погладила Талвия по голове. — Но я обещаю, как только закончу, так сразу приду. Хорошо?

— Хорошо. Я подожду, — серьёзно кивнул малыш…

С арены его вывел я. За плёнкой защиты над ним тут же захлопотали няньки. Помимо пары гвардейцев, их охраняли двое десантников и двое бойцов лейтенанта Ханеса.

Пока они шли к выходу из зала ристалищ, мы с экселенсой не проронили ни слова. Только напряжённо следили за ними. Охрана охраной, а исключать ничего нельзя даже здесь, в самом защищённом месте имперской столицы.

К счастью, до выхода Талвий и сопровождающие дошли без эксцессов. Как только они исчезли в проёме, мы не сговариваясь выдохнули, а через миг Анцилла опять развернулась к имперским сановникам:

— Итак, господа, продолжим. Как я уже говорила, речь идёт о предательстве. А чтобы мои слова не выглядели голословными, я представлю вам доказательства. Прямо сейчас, господа… Ты видел Гильермо? — прошептала она, скосив глаза в мою сторону.

Вместо ответа я сунул ей в руку кристалл с компроматом.

Чтобы найти на нём нужную запись, герцогине понадобилось секунд двадцать. А затем она просто переключила его в режим воспроизведения…

Что ж, материал для показа она выбрала подходящий, убойный. Обоих присутствующих на видеозаписи персонажей я хорошо знал. Правда, с первым лично «познакомился» только сегодня. Бывший регент сидел на полу со связанными руками шагах в десяти от арены под присмотром двух штрафников с «Два Би-Би».

Зато со вторым за последние пару месяцев я пересекался аж трижды: сперва на орбите Флоры, потом в допросной на Тарсе, а после на Шугаду́. Последнюю нашу встречу гранд-майор Мерфи (он же межгалактический террорист Чёрный Кэп) не пережил.

На видео оба означенных господина вполне себе мирно беседовали в… словом, где именно проходила встреча двух формально непримиримых врагов, на видео не упоминалось. Да этого, собственно, и не требовалось. Для приговора бывшего регенту хватало самого факта их встречи. А если коснуться того, о ЧЁМ они говорили, приговор предполагался только один — смертный…

Запись закончилась. В зале воцарилась мёртвая тишина. После непродолжительной паузы её прервала экселенса.

— Я полагаю, ни у кого больше не осталось сомнений насчёт… этого человека, — кивнула она в сторону Дария. — Отлично. Тогда поясню ещё кое-что. То, что осталось за кадром. Мотивы, толкнувшие его на предательство. Факты, в которых ещё предстоит разобраться.

Анцилла умолкла и обвела всех пристальным взглядом. Возражать ей никто не посмел.

Я ради интереса глянул в переданный мне Луджером коммуникатор.

Судя по данным сети, трансляцию из зала ристалищ смотрели сейчас около двух третей населения, включая стариков и младенцев. И девяносто процентов из них, что подтверждалось экспресс-опросами крупнейших рейтинговых агентств, полностью поддерживали экселенсу. В этих условиях она могла творить что угодно, никто бы даже не рыпнулся. А если б и рыпнулся, три боевых корабля, зависших над императорским парком, легко охладили бы пыл любых несогласных с новой политикой «партии и правительства»…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так вот. Герцог Дарий Галья́ жаждал власти. Власти неограниченной, без какого-либо контроля со стороны великих домов, регентского совета и общества. Для этого ему требовалась война. Только не маленькая победоносная, как принято в таких случаях, а почти катастрофа, на грани полного поражения. Такая, чтобы Империя оказалась на краю гибели. А потом появился бы он, спаситель, и выбил бы для нашей державы приемлемый мир.

Герцогиня перевела дух, оглянулась на меня (я показал ей большой палец) и неспешно продолжила:

— По плану бывшего регента, Империя потеряла бы, минимум, один сектор — владения дома Ван Тиль, плюс пару десятков звёздных образований в разных концах Державы. Враг с огромным трудом был бы остановлен на границе центральной зоны. Народ Империи сплотился бы для отпора агрессору, а регент бы получил неограниченные полномочия от Совета пятнадцати. Впрочем, нет, не пятнадцати. Четырнадцати. Правящий дом Ван Тиль попросту прекратил бы существование, а с ним исчезла бы всякая оппозиция герцогу Дарию и возглавляемой им коалиции. Этот план почти реализовался. Два месяца назад внезапной атакой стопланетников и Лану мой дом был разгромлен и обезглавлен. Это произошло при прямом участии бывшего регента. Имея возможность, как высшее должностное лицо, блокировать и временно отключать любые гиперворота Империи, он отключил наши основные ворота на Тувалу именно в тот момент, когда силы агрессора уже находились в гипере и были полностью готовы к удару по дому Ван Тиль. А до того регент Дарий Галья́ сделал всё, чтобы в Империи думали, что мой дом и наши враги действуют заодно и что предстоящая схватка — это просто разборки между подельниками за лидерство и будущую добычу. Что ж, он в этом вполне преуспел. Многие в Империи этому и вправду поверили и потому не пришли на помощь погибающим в неравной борьбе воинам дома. Многие, но не все.

Женщина развернулась ко мне:

— Малый дом Румий, ещё не будучи признан в Империи, сумел переправить в сектор Ван Тиль целую боевую станцию и фактически в одиночку выиграл первую битву у Мегадеи. Малый дом Анса́ри, — она повернулась к стоящему недалеко от арены Лу́джеру, — прислал все имеющиеся у них корабли и помог отстоять планету от следующего вторжения. Флотилия УБК и корветов из правящего дома Барди́, команда отставников-десантников, на свои личные деньги снарядившая несколько десятков вспомогательных крейсеров, неравнодушные люди с самых разных планет и даже ещё из не ставших пока полноправными имперскими владениями территорий. Все они пришли на защиту последнего островка, последней преграды врагу на пути к сердцу Империи, не требуя ничего взамен, не дожидаясь подмоги, и в результате, благодаря своей храбрости и самоотверженности, смогли совершить невозможное — не только остановили, но и разнесли вдребезги флот агрессора. И это в то время, когда лучшие силы Империи застряли в центральном секторе, тщетно ожидая приказа на выступление. А приказа всё не было, потому что тот, кто обязан его отдавать, оказался предателем…

Герцогиня вновь взяла паузу и снова окинула взглядом собравшихся.

— Вы, наверное, думаете, что я сама, своими словом и волей собираюсь решить судьбу этого человека, жить ему или умереть, так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ряды сановников всколыхнулись. Похоже, они действительно ожидали от экселенсы именно этого.

— Так вот. Хочу разочаровать вас. Или, наоборот, обрадовать. Я не буду отдавать провинившегося под суд. По старой имперской традиции, глава всякого правящего дома отвечает и несёт наказание за свои проступки лишь перед императором или перед членами своего дома. Я не императрица. Я лишь получила на время власть, равную императорской. Поэтому, что бы кто ни подумал, как бы к моему решению ни отнёсся, право судить и наказывать герцога Дария я отдаю дому Галья́. Только они вправе сегодня решать, что с ним делать: наказать за предательство или понять и простить…