Лидер с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

Наверное, всё-таки хорошо, что Дир её уже не увидит. Такого позора она бы просто не выдержала… Жаль, что он тоже уйдёт из жизни, считая её предательницей.

Но это не страшно. Она за него отомстит.

Семьдесят и один день власти над Великой Империей зря ни для кого не пройдут. Каждый получит то, что заслуживал. А после ей будет уже всё равно…

Громкий хлопок с другой стороны арены экселенса встретила почти без эмоций. Рухнувший на песок Дарий её не интересовал. Струсил, оказался слабее, испугался возможной смерти, выпустил невидимую тетиву, проиграл — туда ему и дорога. С его прегрешениями будет теперь разбираться имперский суд, а ей хватит пока и других забот.

— Убейте! Убейте скорей эту гадину! Стреляйте в неё, я приказываю… — вопил что есть силы герцог, вывалившись за пределы площадки для поединков.

«Какой же ты идиот, Дарий, — мысленно выдохнула Анцилла. — Того, кто находится в зоне Ан-Заф, убить невозможно».

Отпустив столб, она устало опустилась на землю. Ритуал завершился. Пелена над бордюром стала почти прозрачной, как покрытое пылью стекло. Экселенса могла теперь видеть тех, кто снаружи, а те, кто снаружи, могли видеть её. Но герцогиня на них не смотрела. Она смотрела сейчас только на свои руки. Дряблые, старческие, с тёмными пигментными пятнами.

«Старуха… Страшная, злая старуха… Какое счастье, что это совсем ненадолго…»

За тонкой полоской тумана гремели оружием, лязгали сочленениями брони.

— Убейте! Убейте её! Стреляйте! — продолжал верещать низложенный регент.

Десантники майора Вирстафена окружили площадку, прикрыв её спинами и взяв лучемёты и плазмоганы на изготовку. Гвардейцы расположились чуть дальше, тоже подняв оружие, но открывать стрельбу пока не решались.

В районе дверей что-то вдруг громыхнуло.

Тяжёлые створки с грохотом упали на мраморный пол.

— Не стрелять! Смирно! Оружие наземь! — прогремело под сводами.

Анцилла вскинула голову и тут же, закрыв руками лицо, буквально сжалась в комок.

«Боже! Как стыдно… Как же мне стыдно…» — галопом проносились в мозгу ужасные, отдающие безумием мысли…

В зале стало внезапно тихо, словно кто-то невидимый вдруг разом выключил звук.

А затем послышались чьи-то шаги.

Кто-то прошёл от двери через весь зал, с лёгким шелестом, но без всякого напряжения проник сквозь защиту арены и остановился около съёжившейся у столба герцогини.

На плечо ей легла чья-то рука.

— Ну, здравствуй, моя экселенса, — тихо проговорил до боли знакомый голос…

Глава 25

Официальным ответственным за приём трофеев и пленных я назначил капитан-бригадира Виллема. Кому, как не лично командующему нашими силами у Мегадеи получать свою долю триумфа от выигранной битвы? Пусть материальные потери были большими, можно сказать, колоссальными, но и победа оказалась поистине грандиозной. Более сотни доставшихся нам вражеских кораблей, из которых около тридцати — боевые, увеличивали наш орбитальный и межгалактический флот раза примерно в четыре.

А вот людей было жалко. Безумно жалко. Два с лишним десятка хорошо подготовленных экипажей, две с половиной тысячи человек, боевых товарищей, освобождённых когда-то из плена, союзников из домов Барди́ и Анса́ри и просто неравнодушных граждан, прибывших сюда по зову долга и сердца вопреки грозным распоряжениям нынешних имперских властей. Все они сложили свои головы за Империю и честь дома Ван Тиль.

Больше всего — почти четыреста инженеров, связистов, пилотов, артиллеристов, штурм-пехотинцев — погибло на боевой станции, практически весь экипаж. Многих из них я знал лично, и тем больнее было сознавать, что они погибли в том числе из-за меня. Из-за того, что я не успел. Просто не успел прибыть вовремя…

Пока Виллем занимался трофеями, я быстро переговорил с командирами кораблей и платформ, а затем прямо на орбите организовал сбор наиболее доверенных лиц из руководства корпуса и союзников. Совещание прошло на «Авроре», в основном шлюзе, где к крейсеру пристыковался «Рюрик», а рядом, через переходной рукав — «Два Би-Би».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первым в шлюзе появился Суйюнь, а следом за ним…

Вот кого я действительно не ожидал увидеть перед собой — это «несчастного графа Лу́джера, героически погибшего вместе с «Примой».

— А мне говорили, ты уже на небесах? — хмыкнул я, протянув ему руку.

— Увы, экселенц. Я поначалу тоже так думал, — вздохнул глава дома Анса́ри. — Но оказалось, ошибся. И все ошибались.

— Да? И как же это случилось?

— Знаете, экселенц, я ведь на самом деле решил, что умирать три раза подряд — это моветон, — «удручённо» развёл руками аристократ. — В приличном обществе так не делают. Да и потом вы сами мне это запретили. Так и сказали: учти, в третий раз я этого не потерплю. Ну, я и подумал: как станет совсем хреново, станцию подорву, но всех, кто остался, вытащу. Короче, когда эти гады подобрались вплотную к реакторам, я приказал дать разгон, а потом всем, кто остался, погрузиться в ремонтный шаттл и валить через ствол вентиляции. Челнок, между прочим, я же и пилотировал. Пришлось, кстати, ещё несгораемые переборки сжигать по пути, но это уже детали. В общем, когда наша «Прима» рванула, мы были уже снаружи.

— И вас совсем не задело?

— Как это не задело? Очень даже задело, — «оскорбился» граф. — Движок накрылся, противоплазма слетела, антенны все в ноль, кислородные баки в хлам. Осталось лишь гимн Империи спеть и в флаг завернуться. Но ведь опять не вышло! Ханес, скотина такая, не дал нам красиво уйти. Подвалил на своём кораблике, когда мы уже пузыри из лёгких пускали, манипулятором подцепил и готово. Тридцать два пацана будут ему теперь по гроб жизни обязаны.

— И ты тридцать третий, — добавил я с лёгкой усмешкой.

— И я, — не стал спорить Луджер. — Но клятву вассальную я ему приносить не буду.

— Не будешь? Почему? — разговор стал меня забавлять.

— Потому что он меня спас один раз, а вы, экселенц, дважды. И вообще, — он неожиданно вытянулся во фрунт и, щёлкнув каблуками, выпалил сакраментальное. — Дом Анса́ри знает свой долг! И этот долг — вам, экселенц!..

Заседание «Малого Совнаркома» продлилось менее часа. Кроме меня присутствовали только Гас, Суйюнь, Лу́джер и Ханес. Виллема, несмотря на его заслуги в отражении атаки на Мегадею, в этот круг «посвященных» я решил не вводить. Та информация, которой мы обладали, могла запросто поставить крест на его военной карьере, а то, что военачальник и организатор из него выйдет отличный, никто из нас не сомневался. Поэтому наши тайные планы по «захвату Вселенной» мы обсуждали без капитан-бригадира.

Хотя чего там было ещё обсуждать? Все и так понимали: наш путь лежит на Бохав, и чем скорее мы туда попадём, тем лучше. О том, что происходило сейчас на столичной планете, мы уже знали. Все имперские СМИ только и говорили, что о ритуале Ан-Заф и шансах обеих сторон. На регента ставили практически один к одному, на победу Анциллы — один к двадцати пяти. На этом фоне даже наше эпическое сражение против объединённого флота ушло в новостях на второй план. Тем более что в нас верили ещё меньше, чем в экселенсу, а информацию о происходящем у Мегадеи секретили и мы, и противники.

Сейчас, после полного разгрома врага, таить её уже не было смысла.

Специально подготовленные гиперграммы ещё до окончания совещания понеслись в Имперский Генштаб, Регентский Совет, Общественную палату и во все ведущие голоканалы. Наполнение у каждой было своё. В одной только сухие строчки стандартного боевого донесения, в другой — красочные описания артиллерийских дуэлей и взрывающихся кораблей, в третьей — пафосные призывы к всеобщему единению но фоне великой победы, в четвёртой — весьма недвусмысленные предупреждения всем колеблющимся, в пятой… Короче, нужные фразы нашлись у нас для каждого адресата, а вместе они должны были поселить в них страх и уверенность. Страх — что церемониться с попавшими под подозрение мы не будем. Уверенность — что после такого успеха мы справимся с кем угодно, и общество, как и армия, будут теперь скорее за нас, а не за проспавших эту войну высокопоставленных имперских чиновников…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})