Егерь. Последний билет в рай - Александр Байбак

— Готовность ноль, — буркнул я на фиксированной волне, автоматически определенной вычислителем костюма. — Прикрываю.

— Принял.

— Петрович, не отсвечивай! — приказал я, краем глаза зафиксировав движение неподалеку от лейтенанта. — И вообще спрячься, от греха.

Напарник перечить не стал, скатился в какую-то щель и затаился, переправив мне ехидный образ суетящегося Егеря и безмятежно дрыхнущего в сторонке кота. Я в ответ мысленно посулил вредной животине «волшебный пендель» и переключился на наблюдение. Позиция идеальная — линия огня градусов под пятьдесят от лейтенантской, можно сказать, с фланга бить буду, небольшая мертвая зона остается лишь за валуном, под которым он прячется. Впрочем, это несущественно — в случае перестрелки туда никто добежать не успеет, снимем влет, не я, так Бесчастных.

Ждать пришлось минут пять. Все это время в ушах навязчиво хрустела сминаемая трава, и жужжание электромоторов на этом фоне практически терялось. Чувствительные датчики бронекостюма уже давно засекли источник шума, и теперь умный вычислитель выводил на дисплей довольно точные координаты цели. Однако от глаз машину все еще скрывали складки местности и довольно буйные в предгорьях заросли. В какой-то момент мне даже показалось, что вездеход удаляется, но уже буквально в следующее мгновение машинка вынырнула из-за ближайшего холмика, и я сумел ее рассмотреть во всех подробностях. Обычный экспедиционный транспорт, четырехместный полноприводный автомобильчик со съемной крышей и мощной дугой безопасности. Брони никакой, равно как и вооружения. А вот сидели в салоне только трое — водила и два боевика в стандартном уже облачении. В багажном отсеке что-то чернело, какая-то бесформенная клякса, ярко светящаяся в терморежиме, как и остальные пассажиры. Все ясно, везут кого-то.

— Ждем, — предусмотрительно шепнул в передатчике Бесчастных.

Да понял уже, немногословный ты наш. Можно, конечно, уже сейчас джип изрешетить, но ведь любопытно, кто у них в багажнике. Может, знакомый. Хороши же мы будем, если кого-то невиновного в страну вечной охоты отправим.

Джип меж тем вполне ожидаемо затормозил метрах в десяти от валунов, но привод водила выключать не спешил. Яркие снопы света от фар били в поверхность камня почти прямо над притаившимся в засаде лейтенантом, но тот на такую мелочь внимания не обращал, выжидая удобный момент. И то сказать, придурки больше сами себя слепят, чем нас демаскируют. Умная электроника шлема моментально подстроилась под изменившиеся условия, и лучи поблекли, затерявшись на остальном фоне, как днем. Сидящий на заднем диване боевик склонился над багажником, злобно ткнул в бесформенную массу кулаком и что-то спросил. Я все же сидел далековато, так что чувствительности микрофонов не хватило, но и догадаться о смысле вопроса тоже труда не составляло: наверняка уточняет, туда ли приперлись.

Выслушав ответ, «говорун» раздраженно махнул рукой — типа, глуши — и выпрыгнул из джипа. Водила послушно ткнул в приборную панель, деактивируя привод, и устроился поудобнее, сложив руки на руле. Вылезать он явно не собирался, справедливо рассудив, что его дело технику караулить. Его сосед нехотя выпростался из кресла и вразвалочку пошел к «говоруну», который уже вытягивал из багажника упирающийся куль, на поверку оказавшийся человеком со связанными руками. Стоял он неудобно, так что лица его я не видел. Охранники, обменявшись парой фраз, пинками выгнали пленника из-за джипа, и «говорун» резким толчком сбил его с ног. Тот рухнул на колени, упрямо боднув головой, и Бесчастных изумленно выдохнул:

— Викентий!..

Твою мать! То-то я думаю, фигура знакомая!

Охранники между тем продолжили экзекуцию — «говорун» огрел Егорова прикладом по хребтине, но тот упорно не желал падать, а потому сразу же словил с ноги по ребрам, а потом еще и в район поясницы. Второй боевик конечности распускать не стал, присел на корточки перед пленником и ткнул ему в подбородок стволом пистолета. Уже знакомый мне «спектр-мини» висел у него на спине. Водила вообще насчет оружия не заморачивался, и, судя по позе, вознамерился покемарить, облокотившись на руль. «Говорун», таким образом, оказался наиболее боеготовым — свой полуавтомат он держал в руках, хоть и небрежно. Ммать, самое время действовать! Заснул Бесчастных, что ли?!

— Денисов, берешь чертилу с пистолетом, — тут же раздался в динамиках голос лейтенанта. — Я кончаю второго, потом водилу. На счет три.

Еще не дослушав фразу, я взял обозначенную цель на мушку и, стараясь не дышать, выбрал слабину на спусковом крючке. Вот я тебя сейчас, голубчик!

— Три!

Мой палец дернулся, «меркель» выплюнул крупнокалиберный унитар, и тот через неуловимую долю секунды врезался в висок боевика. Шлем преградой не стал, заостренная болванка прошибла его на вылет с двух сторон, столь же легко прошила правое переднее колесо и энергоблок джипа, и зарылась глубоко в каменистый грунт. Благодаря сфере из бронепластика голова незадачливого допросчика не разлетелась на кровавые брызги, ошметки остались внутри шлема, но силой удара тело отшвырнуло на крыло машины. Одновременно с этим пуля из лейтенантского «вихря» пробила лоб «говоруна», и того унесло на пару метров назад, с отчетливым мокрым шлепком приложив о землю.

Прикорнувший водила среагировать на смерть напарников не успел — вторым выстрелом я снес ему голову. Защитой он пренебрег, поэтому пришлось напачкать.

Лихая расправа заняла не больше трех секунд, так что Викентий не успел даже свалиться от греха на землю — так и стоял на коленях, потряхивая, как заведенный, головой. Видимо, не мог поверить, что его мучители вдруг одновременно умерли.

— Контроль, — буркнул в передатчик Бесчастных, и осторожно поднялся на ноги, выставив перед собой ствол «вихря».

— Принял, — отозвался я, безучастно наблюдая, как лейтенант приближается к месту побоища.

Все трое боевиков «двухсотые», однозначно, но порядок есть порядок, и тут я нелюдимого Охотника всецело поддерживаю. Мне пока тоже пост оставлять не резон — а ну как еще кто припрется? Маловероятно, конечно, но от здоровой паранойи в нашем деле еще никто не умирал. А вот от потери бдительности — сколько угодно.

Бесчастных между тем поочередно обошел убитых, неведомо зачем пнув каждого — можно подумать, они от этого восстанут из мертвых! — и склонился наконец над Егоровым. Через секунду тот уже потирал затекшие в путах руки, все так же потрясенно покачивая головой. Вымахнувший из-за валуна Петрович на ходу перекрасился из черного в привычный рыжий и с разбегу забодал правый ботинок ученого. Хотя ученого ли? Сильно в том сомневаюсь, в свете открывшихся фактов… Викентий охнул и с удовольствием поддержал игру «погладь кота». Ошивавшийся поблизости Охотник выступил в качестве ретранслятора — из боевого расписания мы еще не вышли, так что я все прекрасно слышал через его акустическую систему.

— Вы, ребята, как никогда вовремя! — на радостях выдохнул Викентий, и попытался облапить Бесчастных, однако лейтенант ловко увернулся.

— Вы, господин Егоров, пока не расслабляйтесь, — едко хмыкнул он. — Должны ведь уже быть научены горьким опытом.

— Тьфу, зараза! Бесчастных, ты что ли? А где Денисов?

— Наши задницы прикрывает. Ты вообще как тут оказался?

— Это долгая и печальная история, — закатил глаза Викентий. Стресс его отпустил, он уже ничем не напоминал затюканного пленника, хоть и красовался отменным бланшем под правым глазом и множеством ссадин на лице. — У вас есть, где укрыться? Или вы на метеостанции сидите?

— Возможно, — не стал раскрывать всех карт лейтенант. — Что это меняет?

— Пока ничего, — Викентий деловито склонился над ближайшим трупом и сорвал что-то с его бронежилета. — Надо спрятать этих. До утра их хватиться не должны, сами, наверное, знаете — связи нет. А кабель они за собой не тянули, ибо пустая трата сил и ресурсов.

— Ну и не хрен с ними возиться, — отмахнулся Бесчастных. — Пошли отсюда.

— Уже бегу! — Егоров торопливо подбежал к «говоруну» — снова помародерствовать. — А оружие подбирать не будем? Ну, как скажешь…

Эту же процедуру он повторил и с водилой, и лишь потом зашагал следом за лейтенантом. Тот отбитого ученого ждать не пожелал, неторопливо направился к тропе. Петрович чисто из вредности остался крутиться под ногами у Викентия. Одергивать я его не стал — пусть себе, они вроде в неплохих отношениях. Видно, что кот рад.

Убедившись, что коллеги скрылись в лабиринте у подножия горы, я спрыгнул с козырька и выдвинулся им навстречу, перехватив у последнего поворота. При виде меня Егоров еще раз облегченно выдохнул, но этим и ограничился — не время для телячьих нежностей.

— Лейтенант, может, все-таки уберем жмуров? — хмуро поинтересовался я. — Стремно как-то. Демаскирующий фактор, все дела…